осознания, что она снова рядом, жива и здорова, моя невеста. Стягиваю с нее платье и снова ловлю мои клубничные губки, сжимая в ладонях потяжелевшую от возбуждения грудь с набухшими розовыми сосками. Спускаюсь к ним, оставляя поцелуи и легкие покусывания по пути, Аленка приглушенно стонет, порываясь меня и остановить, и, одновременно выгибаясь, поднимает грудь еще ближе к моим губам.
— Никита, так нельзя... — низким приглушенным голосом пытается что-то сказать между стонами, не понимаю, о чем она говорит, у меня важнее занятие, хочу целовать ее медленно и нежно, довести до предельной степени желания, поэтому спускаюсь ниже, выписывая языком круги вокруг пупка, и кладу ей на губы пальцы, призывая не останавливать меня.
Алена ловит мой палец губами и втягивает его в рот, лаская языком и засасывая. Теплая влажность и нежные щекочущие движения языка вызывают покалывающие волны импульсов, пронесшиеся по всему телу, взрываясь в каждой клетке россыпью огненных всплесков, срывая мой хриплый полурык-полустон, и у меня отказывают тормоза окончательно. Мозг пьянеет и дуреет без шанса удержаться, не помню, что я там хотел растянуть или замучать ласками, потому что уже через секунду я дергаю ее бедра на себя, загоняя в нее член одним движением до упора.
Аленка распахивает глаза и впивается мне в затылок обеими руками, притягивая голову, целует и кусает губы, кажется, до крови. Вхожу и выскальзываю из нее снова и снова, врезаясь до упора, как одержимый вколачиваюсь в нее, Умираю от восторга, слушая ее стоны и нетерпеливые рывки навстречу моим толчкам. Горячая лава потекла от шеи по позвоночнику, и я уже вбивался в диком темпе. Одновременно со спазмами вокруг моего ствола и хриплым стоном Аленка укусила меня за плечо, и я вслед за ней взорвался, изливаясь в нее, и хрипло прорычал, улетел в галактику экстаза, в миллиарды кружащих изумрудно-зеленых звезд.
Перекатившись на бок, смотрел на нее, ожидая, когда дыхание и сердцебиение придет в норму, и никак не мог придумать слова, чтобы она поговорила со мной обо всем.
— Где ты живешь, Алена?
— У тебя есть ключ от моей квартиры, Никита, я тебе его подарила. И ты опять не предохранялся, — с какой-то печалью в глазах сказала Аленка.
— У меня не было никого кроме тебя с первой нашей ночи, Алена, слышишь? — постарался успокоить ее, приняв ее грусть за переживания.
— Слышу. А ты слышишь, как гуляет ветер за окном. Шелестя листьями на деревьях, — ласковым голосом говорила Аленка, гладя мой живот и поднимаясь выше, очерчивая мышцы груди и плеч, и я разомлел от нежных ласк и сладкого голоса Аленки. — Слышишь, как тихо стучит моросящий дождь по стеклам и крыше. Слышишь, как тихо бьется волна о причал, — проведя по плечам, Аленка остановила пальцы мне на шее. — Спи, Никита.
Открыв глаза, резко встал, оглядывая кровать. Аленки не было. Неужели это сон такой реалистичный был, что я аж без трусов проснулся? Но ее аромат на подушке и стоявший на тумбочке CreepyDOL, гаджет для отслеживания по геолокации, убедил меня, что она действительно была тут. Она вырубила меня! Зажав сонные артерии! И ведь моментально отключила меня. Многие, даже зная где они, далеко не с первого раза могут это сделать!
Ну держись, Алена!
Глава 37
Сидя в кафе «Шарик» аэропорта Шереметьево, вертела в руках коробочку препарата «Постинор», экстренная противозачаточная помощь после незащищенного акта, выпить первую таблетку надо не позднее чем через семьдесят два часа, кажется.
Что же я натворила? Мало того, что заманьячила почти женатого мужчину. Чужого мужчину. Так ещё и контрацептивы уже давно не пью. И залётные дни уже не вычислить, не отслеживаю я овуляцию.
И ведь не скажешь крылатую фразу «Не виноватая я», еще как виноватая. Сама же уговаривала себя, еще минуточку, еще чуть-чуть, в последний раз наслажусь поцелуями и страстными горячими руками, жадно шарящими по всему телу, и потом уйду. И в очередной такой «еще немножко» его дубина уже таранила, наполняя до предела, ритмично утоляя пульсирующее и томящееся напряжение. И от моих «еще немножечко» осталось только первое слово, которое я стонала ему, требуя не останавливаться.
Он выглядел таким счастливым и таким изголодавшимся зверем, накинулся на меня, что я едва успевала уворачиваться, скрывая спину от его жадных, нетерпеливо блуждающих рук, чтобы он не задевал болезненные раны. И он сказал, не было никого, кроме меня, я уверена, что Никита не солгал.
Я долго еще лежала рядом с Ником, разглядывая каждую черточку лица. Рисковала, конечно, его сон не был глубоким поначалу, но постепенно он провалился в царство Морфея окончательно, обхватив меня рукой.
Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны мне хотелось остаться рядом, под его крылом, рядом с этим сильным мужчиной хотелось быть слабой. Хотелось, как нормальной женщине, спрятаться за широкой спиной и предоставить мужчине решить мои проблемы. Но с другой стороны такие, как я, не имеют права подвергать близких людей опасности. Тем более любимых. Да и кто я для него? Очередная девушка, павшая перед его обаянием и харизмой. У него таких вагон и маленькая тележка. Я ничем не лучше других, скорее даже хуже.
Сама виновата, увлеклась Никитой настолько, что потеряла концентрацию, а ведь знала, что куратор обязан был предоставить отчет о том, что слежку за мной определить не удалось, но я не придала значения отсутствию этого протокола. Знала, что по Москвину должны были передать дела в смежный отдел сразу по первым фактам, но не вмешивалась в решения Шитикова, продолжая искать улики для ОБЭП. Не задумавшись, почему Олег медлит.
Я думала обо все этом, и на душе скребли кошки. Но не уехать я не могу. Там моя семья, и они под прицелом гнусного куратора. Решила оставить Никите свой CreepyDOL. Потому что план у нас с Марком не только авантюрный, он вообще мало выполнимый. Олег не идиот и очень осторожен, вывести его играть в открытую очень сложно, наверное, практически невозможно, шанс один из ста.
Я оставила подсказки и инструменты, какие могла, так как дать более подробную информацию, не нарушая закон о гостайне, не могла, несмотря на то, что доверяю Лике как себе или даже больше. Поэтому Лика когда-нибудь сможет разобраться во всем, если захочет.
— Привет, подельница. Держи свой телефон, ноут и прочие твои игрушки. — Марк сел за мой столик и поставил конфискованные у меня вещи.
— Привет, Марк Фримен, ты же теперь
