Кошусь в дальний угол комнаты. Вася все понимает и даже не пытается влезть своей наглой и красивой мордой в нашу историю. Спасибо, дружище! Спрыгивает на пол и валит в комнату хозяйки. И за это спасибо. Без свидетелей немного легче.
Вика впорхнула в комнату и тут же приземлилась ко мне на колени. Ее руки ненавязчиво обнимают мою шею.
- Ремонт закончится через две недели, - сияющей улыбкой одаривает она. – Не хочу праздновать новоселье в мае. Давай в конце апреля? Хоть в самый в последний день, но в апреле, ладно?
Она совсем на чуть-чуть прижимается своей щекой к моей щеке, словно маленькая наивная девочка, отнимает ее и в поисках ответа вглядывается в мои глаза.
- Что с тобой?
Мои ладони на ее стане, улавливают некое напряжение. Тянуть больше нельзя.
Вдох.
- Вика, я завтра лечу в Москву.
- В смысле? – она настороженно прищуривается.
- Позвонил начальник Ульяны. Он хочется встретиться.
Печать печали мгновенно отражается на ее лице. Сова вдохнула, а выдохнуть забыла. Спустя пару секунд она выдыхает со сдавленным стоном и отстраняется. Убирает мои руки со своей талии. Смотрит на меня, не мигая. А потом, будто не совсем понимая, в чем дело, мотает головой.
- Я не понимаю, что происходит? - ослабшим голосом недоумевает она.
Опускает ноги на пол. Поднимается. Отходит в сторону. И в нескрываемой задумчивости обнимает себя за плечи.
- Зачем ехать? Я не понимаю… - она обхватывает ладонями уже виски.
- Вика. Дорогая, - тщетно пытаюсь подобрать слова, – у Саломатина есть информация для меня…
- Меня не интересует, у кого что там есть! – жестко чеканит Савельева, стоя ко мне спиной.
- Тогда просто отпусти меня на пару дней.
Она оборачивается и изумленно вскидывает брови.
- Да лети, куда ты хочешь! – нарочито грубо напутствует.
Вижу, что ее охватывает гнев и обида. Быстро перебирая ногами, устремляется в спальню. Опять!
- Вика!
Срываюсь с места и успеваю.
- Чего ты дуешься? – останавливаю ее.
- Я дуюсь? – открыто усмехается. – Ты о чем? Отпусти меня, - она пытается сбросить со своих плеч мои руки, - и поезжай домой. Тим! – с напряжением и со слезами в голосе добавляет мое имя.
Не хочу с ней ругаться. Прижимаю ее к двери спальни и целую.
- Я не мирюсь с помощью близости, - язвой шепчет она, стоит мне завершить поцелуй.
- А мы и не ссорились. Я всего лишь сказал тебе, что лечу в Москву на два дня. Ты ответила: «Конечно, любимый, поезжай! Хрен с тобой, все равно ты ко мне вернешься!» - коверкая голос под женский произношу я.
Вике мало удавалось сдерживать смех.
- Идиот! – уже без обид произносит, роняя голову мне на плечо и небольно ударяя меня кулачком в спину.
- Вика, я люблю тебя, - признаюсь, заключая ее в примирительные объятия.
- Правда?
- Правда.
- Это ты сейчас так говоришь, чтобы отпустила… Хотя, я тебя здесь не привязывала…
- Хочешь, останусь? Никуда не поеду? – спрашиваю всерьез.
- Тогда останется знак вопроса. И ты никогда не узнаешь, что за ним скрывается. Поезжай, Тим.
* * *
На душе было неспокойно, когда я оказался в приемной Саломатина.
Секретарша не отрывалась от монитора, а ее пальцы, удивительно тонкие и бледные, энергично гуляли по клавишам.
Запрокидываю голову и гляжу в потолок. Минут десять жду этого…
Нетерпеливо выпускаю воздух из легких.
Телефон внутренней связи оживает. Секретарша на автомате подхватывает трубку.
- Игорь Петрович…
Через мгновение ее глаза, сквозь практически невидимые линзы стильных очков, упираются в меня.
- Да, поняла.
Возвращает трубку на место.
- Игорь Петрович, освободился и ожидает вас, господин Суворов, - с вежливой улыбкой вещает она.
Благодарю и прохожу в кабинет большого босса.
Не стучусь. Пошел он на…
За лаконичной дверью шоколадного цвета меня ждал тамбур. Ладно. Можно чуть выдохнуть. Давлю на ручку следующей двери и уверенно прохожу в огромный угловой кабинет биг босса.
В ноздри бросается другой запах, нежели в приемной. Там сухой, офисный. А здесь вкусный. Пряный что ли…
Панорамные окна на половину затянуты жалюзи. Едва успеваю осмотреться, как слышу:
- Тимофей Иванович, - поджарый мужчина лет тридцати восьми-сорока, поднимается с кресла и, застегнув пиджак на одну пуговицу, выступает навстречу. Протягивает руку для рукопожатия, - добро пожаловать.
Осматриваю его, себя и понимаю, что отчества здесь не уместны.
Скептично взглянув на протянутую руку, замечаю:
- Давай на «ты» и без лишних телодвижений. Я не в цирк приехал и не в Мавзолей. Оказывать почести не для кого. Что у тебя? – киваю прямо в лицо Саломатину. - Давай по делу.
Он коротко подтягивает уголки губ вверх и убирает руку.
- Ну, давай, - менее позитивной походкой возвращается на свое место, - присядешь? – предлагает он попути.
- Безусловно.
Занимаю место за продолговатым извилистым столом. Босс возвращается в кресло.
- Говори, что хотел, - смотрю в упор, - жду.
- Ты не очень-то дружелюбен, Тимофей, - покачивается в кресле.
Резко выдыхаю.
- Не тяни, Игорь.
- Насколько далеко зашло твое расследование?
- Не понял, - свожу брови.
- Ты сам сказал: «давай по делу». Хочешь меньше провести времени в этом кабинете, тогда говори.
- Я вышел на человека, который был за рулем "Гелендвагена", - прерывисто выдыхаю, - явившегося причиной аварии. Но его следы теряются в Южной Америке. Он засветился на камерах в аэропорту Рио-де-Жанейро, после его никто не видел.
Я говорю чистую правду. Сейчас это в моих интересах.
- Не догадываешься, почему он исчез? – глаза Саломатина светятся загадочным блеском.
- Для меня, очевидно, что его убрал заказчик. Таким образом, он зачистил за собой следы.
- Или… - по-прежнему покачиваясь, Игорь намекает на другой вариант исхода.
- Ты вычислил его? – выдыхаю я свою догадку.
- Не я. Мой человек. Фотки показать?
Грудь опаляет холод. Будто внутренние органы накрывает жидкий азот.
Не дожидаясь моего ответа, Саломатин бросает бумажный пакет на отполированную поверхность офисного стола. Он по инерции скользит в мою сторону и тормозит. Кошусь на пакет.
Нет. Фотки не нужны. И так все понятно.
- Зачем ты это сделал? – мне с трудом даются эти слова.
- Чувствовал свою вину, - Игорь отводит взгляд. – Это я настоял, чтобы из отпуска отозвать Ульяну. Она супер-специалист. Была... И я не хотел видеть другого переводчика на закулисных и очень важных переговорах. Я был уверен в ней. Ульяна бы никогда не выдала и не продала детали сделки. Вот новый специалист был бы под подозрением.
- Речь шла о слиянии компаний. Сделка была международной.
Теперь-то известно, когда процесс запущен официально. А тогда она ничего не сказала. Даже мне, собственному мужу.
- Мне очень жаль, Тимофей. Очень жаль…
- Ты убрал мелкую сошку, - опускаю пальцы на пакет и запускаю в сторону биг босса, - но не заказчика.
- Мой человек ищет, с чьих уст прозвучал приказ.
- По-моему это очевидно. Это была попытка остановить сделку. Притом грязная и неприемлемая.
- Ты подозреваешь моего самого явного конкурента по бизнесу. Но, Тимофей, уверяю тебя список куда более обширный. Даже в моей семье лада нет.
- Я не стану копаться в чужом белье.
- Понимаю, - качает головой Саломатин.
- Тогда за сим я на вижу смысла в дальнейшем разговоре, - поднимаюсь из-за стола.
- Погоди, Тимофей, - Игорь рьяно покидает свое кресло и бодро спешит обойти стол, - я хотел предложить компенсацию, - деловито почесывает бровь, - есть даже варианты.
Останавливаю его жестом.
- Твои деньги не вернут мне жену.
По моему взгляду ему становится все ясно. Мерно закивав, биг босс отступает назад.
* * *
Ноги меня сами несут к ней.
