Створки лифта разъезжаются, и мы оказываемся в мрачном холле, где царит тишина.
По идее, Оливия должна быть дома — персональный лифт пришёл сверху.
Неужели она догадалась о нашем преждевременном приезде и решила преподнести сюрприз с хлопушками и гирляндами?
— А твоя где? — спрашивает Тео. — Почему не встречает лучших выпускников "Гарварда"?
— Не знаю даже, — озадачиваюсь, пройдя вглубь гостиной, где все так же пусто и тихо.
Тео предусмотрительно включает верхний свет и заваливается на диван, забрасывая ногу на спинку.
— Без баб даже лучше! — мечтательно вздыхает он. — Выпьем и поедем с тобой в клуб, оттянемся хоть без контроля!
— Нет, тут что-то не так, — озираюсь по сторонам и стараюсь напрячь слух.
— Что может быть не так? Наверняка Оливия у твоих родителей, готовятся к завтрашнему дню! А может поперлась на очередной кастинг! Говорил же, надо было предупредить наших о приезде, так нет же!
Нутро подсказывает, готовится она совершенно к другому. Или же слух меня подводит на пару с разыгравшимся воображением.
— Ты это слышишь? — настороженно спрашиваю, надеясь на лучшее.
Тео показательно приставляет к уху ладонь, и его улыбка вмиг сходит с лица.
— Даймонд, — растерянно моргает, мотая головой. — Даймонд, нет! Стой!
Поздно.
Я со всех ног несусь в нашу спальню и с силой толкаю от себя дверь. Так, что та врезается в стену со всего размаху.
И то, что предстаёт перед моими глазами, обращает в пыль все клятвы о верности, преданности и любви. В грязь! Мерзкие помои!
Оливия всегда мечтала быть актрисой и сейчас она отыгрывает свою лучшую роль, с жадностью отсасывая какому-то качку, тогда как сзади её имеет второй.
Все участники этого тройственного союза настолько поглощены самим процессом, что никто из них даже не заметил ворвавшегося в комнату четвертого лишнего.
— Олив, какого хуя? — нахожусь в полнейшем ступоре, наблюдая, как ее имеют во все "пихательные".
Та, что только что мастерски справлялась с "двойной" нагрузкой, не выдерживает. Оливия испуганно вскрикивает и стремглав убегает в ванную комнату, а у качков-нагибаторов синхронно округляются глаза. Кто-то из них даже додумывается прикрыть причиндалы краем одеяла.
До меня пока туговато доходит. Никогда бы не подумал, что моя любимая женщина может изменять мне, причем сразу с двумя. По обоим фронтам. Неудивительно, что какое-то время у меня прослеживается заторможенная реакция на увиденное.
Но стоит мне прийти в себя и осознать, в какое дерьмо я вляпался, как инстинкты просыпаются. По щелчку пальцев я зверею. Глаза застилает яростной пеленой и все, о чем я могу думать — как успеть вырубить одного, чтобы оторвать яйца другому. Я желаю придушить их обоих, размозжить бошки о стену, но успеваю только всечь одному из них с кулака под дых, а второму вот достается сполна. Рыкнув, я подсекаю его, валю на пол и прописываю ему в табло удар за ударом. В беспамятстве. Находясь под засильем лютейшей ярости.
Только тогда до меня доходит, что на лицо они один в один похожи.
Эта чёртова шлюха трахается с близнецами! Просто, мать его, классика жанра!
— Даймонд, прекрати! Ты же его убьешь! — орет Тео, присоединившись к "празднику" жизни.
— Мы не знали, чувак! — испуганно голосит тот, у кого еще зубы целы. — Мы думали, она живёт здесь одна, по крайней мере так она нам сказала вчера.
— Выметайтесь отсюда оба два! Живо!
Поднявшись на ноги, я до хруста сжимаю окровавленный и слегка припухший кулак, и иду на поиски своей благоверной.
— Вот же сука! Дрянь! — рявкаю я и сам себе смеюсь.
В гостиной я целенаправленно подхожу к бару и выбираю самую дорогую бутылку скотча. Приберег ее для особого случая. И вот он, ебучий случай, во всем своем великолепии.
Немедля откупориваю крышку, швыряю её на пол и большими глотками принимаюсь цедить прямо из горла. И тут как тут появляется мерзкое пятно на моей незапятнанной жизни.
Нарисовалась, сука!
Вся помятая, зарёванная. Косметика размазалась по её безвинной физиономии. Но хоть "рогатку" и сиськи свои додумалась спрятать, не то меня наизнанку бы вывернуло.
Ненавижу её блядское тело!
Поразительно, насколько быстро можно возненавидеть ту, которую прежде любил. Достаточно лишь увидеть, как её имеют во все дыры.
— Значит так ты придерживаешься клятвам? — спокойно интересуюсь, устроившись на диване. Краем глаза вижу, что Тео наблюдает за нами из-за угла. Следит на тот случай, если я вдруг сорвусь.
— Даймонд, милый, я не знаю, что тебе сказать! — давится слезами, усаживаясь на пол у моих ног, словно готовится взять в рот, а не прощение вымаливать. — Они наверное напоили меня чем-то. В здравом уме я бы ни за что не пошла на такое, ты ведь знаешь меня!
Осмеливается взять меня за руку, но я тотчас одергиваю ее. Мне мерзко даже сидеть с ней рядом, не то чтобы касаться ее.
— Как оказалось, не знал.
— Но ты ведь сам не святой!
— Правда? Что-то не припомню случая, когда изменял тебе! Но порой мне так хотелось трахнуть какую-нибудь левую телку, а потом прийти домой как ни в чем не бывало! Особенно, когда ты делала мне мозги своей овуляцией, эпиляцией, провокацией и моральной деградацией! Но, с-сука, я ни разу! — повышаю голос так, что жилы на всем теле вздуваются, — Ни разу тебя не предавал!
— А как же твоя бывшая Ванесса? — гнусавит она, глядя на меня затравленно.
— Не прикидывайся невинной овцой! Ты прекрасно знаешь, что с Ванессой меня связывает только дружба, а с друзьями я не трахаюсь!
В поиске аргументов Оливия изгрызает себе все губы. Она шмыгает носом, ковыряясь в своих ногтях.
— Даймонд, ну... Ну, прости меня... Они пообещали мне главную роль, а ты знаешь как я мечтала об этом... Это был шантаж, манипуляция! Пожалуйста, не нужно рубить!
Она поднимается на ноги и пытается обнять меня, но тщетно. Я вскакиваю с места и шарахаюсь от нее, лишь бы грязные руки больше не дотрагивались до меня.
— Собирай вещи и проваливай из моего дома!
— Но куда? Куда я пойду? — рыдает, давясь слезами.
— Если поторопишься, у тебя есть все шансы догнать этих ублюдков. Кто знает, возможно, они возьмут тебя на роль дешевки, что раздвигает ноги за роль!
— Даймонд, умоляю, нет! — слезно выпрашивает, мотая головой из стороны в сторону и скатываясь по стене вниз. — Я же люблю только тебя! Не нужно так со мной! С нами!
— Я сказал, пошла вон, Оливия! — процедив, указываю ей рукой верное направление, а та сидит, глазенками моргает в непонятках. — Уебывай с вещами нахуй отсюда! — не выдержав, швыряю со всей силы бутылку в стену, разбивая ее вдребезги, а следом слышу шаги за спиной.
— Даймонд, угомонись уже! Возьми себя в руки! — вмешивает Тео.
— Тео, будь другом, — разворачиваюсь лицом к нему. — Помоги Оливии собрать все вещи и проследи, чтобы после полуночи и духу её здесь не было.
— Как скажешь, но куда ты в таком состоянии? — напряжен он не меньше моего.
— Трахаться! — как ни в чём не бывало отвечаю и захожу в гардеробную переодеться. — Я, наконец, займусь сексом ради секса, а не ради того, чтобы оплодотворить чьи-то блядские яйцеклетки!
— Даймонд, нет! Нет! Умоляю, ты не можешь так со мной поступить! — доносятся её тошнотные мольбы вперемешку с горькими рыданиями.
— Могу! Мало того, я хочу этого! А если я хочу, то беру и делаю!
И я убираюсь прочь, оставив свою некогда любимую женщину со своим другом.
Бля, а я ведь любил её на протяжении чёрт знает скольких лет. Что бы в наших отношениях ни происходило, у меня и в мыслях не было расстаться с ней... До настоящего момента.
В голове не укладывается как она могла пойти на такое ради сомнительной роли во второсортном кино.
Никогда не поверю, что ей не хватало секса. Всё у нас было в достатке: было и разнообразие, и забота, и романтика, и сумасбродные поступки, на которые я пошел бы только ради нее. Но самое главное — я глубоко впустил ее в свою жизнь. Настолько, что теперь она отравляет меня изнутри.
