бесит.
– Разбирайся с Антоном сама, Наташ, – вздыхаю, не нахожу сил больше ничего ей посоветовать, – у меня голова болит.
Открываю дверь и прошу ее уйти. Она делает шаг вперед, смотрит на меня неверяще, словно впервые видит.
– Ты же не оставишь моего ребенка без отца? – вдруг она теряет весь свой пиетет и надменность.
Глаза на мокром месте, в тоне дрожь и отчетливо проступающий страх.
– Причем тут я, Наташ? – грустно улыбаюсь ей, – разве ты не поняла, что нас с Антоном связывает отнюдь не любовь?
И закрываю дверь, оставляя ее ошеломленно стоять на лестничной площадке. Стекаю вниз по холодному металлу и подтягиваю колени к груди. День Х приближается.
Приходит сообщение. От Антона.
«Сегодня приеду. Нужно срочно поговорить. Это важно».
«Ты добился, чего хотел. Увидимся двадцать первого».
В горле горький ком. Меня переполняет удушающий гнев, ногти с силой впиваются в кожу. Выкидываю мысли о нем и его семействе, захожу в кафе и вижу сидящую за столиком у окна Юльку. Здороваемся, и я сажусь, стараясь держать лицо.
– И как тебе снова жить с мужиком? – скептически спрашиваю, видя на ее лице легкую досаду.
– Да как-как, обычно, – тон простой, а вот сама так и светится изнутри, нравится новая жизнь.
В душе радуюсь за нее, но не подколоть ее просто грех.
– Да ладно, признавайся, большой у него? Вижу, что явно не малец, вся прям светишься, настроение людям портишь, – вгоняю ее в краску своим вопросом, до того алыми становятся щеки.
Вижу, как дергается сбоку женщина.
– Тетка справа явно услышала нас, – смеюсь, кивая в сторону, – видно, давно мужика не видела, так возмущенно отсела.
– Что с тобой? – встревоженно спрашивает у меня.
А я не могу никак контролировать эту язвительность. Не удается держать себя в руках. Внутри бурлит вулкан, так что залпом выпиваю бокал вина и с грохотом ставлю его на стол.
– Я выхожу замуж, – мрачно признаюсь ей и наливаю себе по новой.
Юля забирает у меня и бокал, и бутылку, отодвигает в сторону.
– Не вижу, чтобы ты была рада этому, или суженый не Антон?
По больному бьет, даже не подозревая. Утешает, что это временно.
– Жених как раз таки Антон, – вздыхаю и вымученно улыбаюсь ей, – в этом и проблема.
Она пытается у меня спросить, что происходит, но я не признаюсь. Помочь она все равно мне не сможет, а лишний раз втягивать ее не хочу. Так что я активно перевожу разговор в другое русло, и мне это удается. Встретились то мы поболтать и слегка повеселиться. Чувствую, как к концу вечера меня уже ведет, так что когда раздается звонок от Антона, без раздумий нажимаю на кнопку.
– Ты на сообщения не отвечаешь, – по голосу слышно, что злится, – не дома?
– Да, еще в кафе, – мрачнею, не нравится мне его допрос и внимание.
– Заеду за тобой, нам срочно переговорить нужно!
Злюсь на его приставучесть и резко отвечаю.
– Нет, еще не закончили, не нужно приезжать.
– Насчет Наташи, она говорила, что приходила…
Даже не дослушиваю, только хочу бросить трубку, как подружке звонит телефон. Закругляемся, губами шепчет подружка, и я киваю, разочарованно выдыхая.
– Можешь приезжать, – говорю Антону адрес и кидаю телефон на сиденье.
Буквально минут через десять подъезжает знакомая ненавистная тачка, и я мигом запрыгиваю, не давая парню выйти. Он тут же дает по газам, и я с облегчением замечаю, что движемся мы в сторону моего дома.
– О чем хотел поговорить? – спрашиваю, прислоняюсь лицом к стеклу, прохлада остужает разгоряченные от алкоголя щеки.
– Насчет Натальи, – а голос-то какой напряженный.
– Мне плевать, что у вас там было, – резко осаждаю, не желая ничего слушать, – сам решай с ней ваши проблемы.
Некоторое время он молчит, я наслаждаюсь тишиной, наблюдая, как мимо проносятся дома.
– Она действительно беременна от меня, не соврала, – словно оправдывается, тон с оттенком вины.
– И? – поворачиваю к нему голову.
Антон поджимает губы и вцепляется руками в руль, с силой сжимая обивку. Кажется, вот-вот и вырвет с корнем его из панели.
– Отец будет недоволен, ты же его знаешь, – так вот, что его парит, надо же, – буду благодарен, если мы замнем эту тему…
Хмыкаю и весело коротко смеюсь.
– Серьезно? – ехидство и язвительность становятся постоянными спутниками в моей речи, – я еще должна твоих любовниц покрывать? Или что ты собираешься делать? Всю жизнь ребенка прятать?
Его грудь часто вздымается, видно, что злится на меня и на эту ситуацию в целом.
– Я сам скажу ему, – затем добавляет: после свадьбы.
Прикрываю глаза, устав от этих бесконечных проблем. И думаю, а если бы у нас были романтические отношения? Неужели мне пришлось бы терпеть это всю жизнь?
– Как знаешь, мне плевать, – и это действительно так.
Тем более, что терпеть мне ничего не придется. Главное, разыграть все по нотам, не испортить, и тогда итог будет греть мою душу и освободит нас с Саидом от гнета власти Пархоменко.
И когда через несколько дней наступает пресловутый день свадьбы, я мандражирую, что никого, к счастью, не удивляет. Виталий кивает мне, что все в порядке. А в груди у меня птичкой бьется тревога. И неспроста. Все идет совершенно не по плану.
* * *
Саид
За сутки до свадьбы
– Еще раз повторяю, – в который раз пытаюсь втолковать назойливому врачу-практиканту, – засунь себе свои лекарства в зад, я их принимать не буду!
Тот пулей вылетает из моей палаты, впечатлившись, видимо, моим грозным видом. Новости от Влада пришли неприятные, кому-то завтра не поздоровится. Боковым зрением вижу, как в палату заходят Игнат с СБшником.
– Рожу попроще сделай, – садится на стул брат, помощник его у стены.
– Ты почему не сказал мне? – зверею, глядя на безмятежное лицо брата.
– О чем? – переглядывается с другом, оба не вкуривают, что я имею ввиду.
– Что Ритка завтра замуж выходит, за хлыща этого, чёрт, – от гнева аж ребра ломит, трогаю повязку, но не помогает.
– За жениха своего что ли? – фыркает Игнат, – Влад.
Тот подходит и передаёт мне папку с документами и фотографиями.
– Что это? – листаю страницы, особо не вглядываясь, а потом замираю, – неужели…
– Это твой козырь, – встает и кивает другу, чтобы тот вышел, – предки наши сегодня прилетают, так что, если хочешь успеть, придется устроить тебе побег из больницы. Надевай.
И кидает мне сумку с вещами. И я, черт возьми, сразу секу фишку и быстро, не давая никому передумать, скидываю ненавистные больничные тряпки, надеваю принесенные вещи.
– Отца жениха
