Не могу его оставить (СИ) - Айли Лагир

себе. До сих пор она не имела права устать, не выспаться, не спросить разрешения. Всю жизнь Женя подчинялась, шла на встречу, исполняла желания. Она вставала и шла, как зомби и делала всё это хорошо. И только сейчас она получила право есть то, что хочет. Одеваться не получая одобрения мужа. Спать в той позе в которой не красиво, а удобно. Хохотать над шутками друзей, беззаботно бродить улицам города, громко петь под душем или до поздней ночи смотреть старые наивные комедии. Кто вообще интересовался её проблемами и желаниями? Кто хоть раз спросил про её вкусы и интересы?

Но справится с приступами панических атак, как вообразил Мартин, в одночасье не получится. Да он ей нравится. Возможно она даже хотела бы с ним быть, но почти десять лет издевательств и психологического насилия не прошли даром. Будет ли она нужна со своими паническими атаками, дергающимся глазом, нарушением цикла, хронической бессонницей и головными болями. А выбраться из этого болота самостоятельно Жене не под силу.

На поход к семейному психологу она решилась лишь через восемь лет брака, после очередного чудовищного избиения. Помощь была нужна, как воздух!

Психологиня оказалась холёной молодой женщиной Жениного возраста. Кандидат наук, владелица дорогого автомобиля, который был припаркован к зданию консультации с нарочито небрежным шиком. Почему-то именно этот факт заставил Женю почувствовать себя особенно убогой и никчемной. Она и не подозревала, что это окажется только началом.

— Присаживайтесь. Расскажите, пожалуйста о Вашей проблеме.

— Даже не знаю с чего начать, — Женя нервно теребила подол кофты, — меня обижает муж!

Ей было неловко. Мучительно стыдно рассказывать о многолетних побоях и эта фраза вырвалась сама по себе. Почему она не решилась выложить всю правду разом? Почему озвучила эту проблему слишком деликатно?

Хотя… Если бы Женя знала, чем это обернётся, то удалилась бы молча без прочих подробностей.

Психологиня думала так долго, что Женя даже решилась уточнить, что собственно не так в её коротком и смущённом признании. Наконец, затянувшаяся пауза прервалась и её собеседница изрекла следующее:

— Если Вас обижает муж, значит Вы должны понять, чего ему не хватает в общении с Вами? Надо исправляться и дать то, чего ему не хватает. Если Вы готовы к работе над собой, то на следующих сеансах мы начнём прорабатывать эту проблему. Я научу Вас, как правильно общаться с мужем. А ещё мы поработаем над Вашей самооценкой. Когда самооценка будет в порядке, обещаю, что Вам будет плевать на все эти претензии и обиды. Ведь с нормальной самооценкой Вы будете знать насколько ненаглядны и любимы. Ещё хочу сказать, что возможно проблема в Вас самой. Может быть, это Вы подавляете мужа? Доминируете и принижаете его и, как следствие он вынужден защищаться, занимать оборонительную позицию. Надо научиться принимать претензии. Надо работать над собой без досады, слёз и эмоций. Ведь эмоции это то, что чувствуете исключительно Вы.

Вы спрашиваете меня о разводе? Это огромная ответственность. Вам надо понять, что последствия могут оказаться необратимыми. Проанализируйте справитесь ли Вы с ними. А может стоит попытаться исправить себя и приятно удивиться результату?

Консультация показалась Жене бесконечной. Было ещё много-много всего и она вывалилась из здания клиники совершенно перемолотой. Было ощущения, что её просто додавили. Безжалостно размазали по асфальту. Наверное, она отвратительный никчемный человек и Игорю просто плохо, раз он мучает её и мучается сам.

— Ну, как? Вкусно?

— Очень!

Завёрнутые в фольгу кусочки мяса с перцем, помидорами, луком и Бог его знает чем, наверное, были восхитительны, но Женя совершенно не почувствовала вкуса. Они сидели легко соприкасаясь обнажёнными плечами и всякий раз, когда прикосновение становилось более тесным, Женя испытывала приторный приступ удушья.

Мартин придвинулся ближе, прижался к её спине горячей бугристой грудью. Другой мужчина. Другие прикосновения. Другой запах. Какой он однако здоровый. Её рука, что оказалась в руке Мартина кажется просто нелепо маленькой.

— Не хочу отсюда уходить.

Мартин словно большой кот потёрся носом о её висок, попытался повернуть лицом в свою сторону.

Задержал руку на её животе всего на секунду, но такое ощущение, что буквально влился всем телом. Прижался так, что перехватило дыхание. Приятно, до дрожи в ногах и точно так же страшно.

Кто бы мог подумать, что это произойдёт так быстро. Она вообще не планировала никаких отношений. Просто уединиться. Просто жить в спокойствии, наслаждаясь одиночеством. Очухаться, прийти в себя и только затем попытаться строить, что-то новое.

— Ещё вина? — Мартин легонько потряс бутылку, — конечно красное вино с утра это извращение, но у нас у барменов есть специальный календарик. Красным выделены дни для красного вина, обычным — для белого.

Мартин улыбнулся, но Женя пропустила его шутку мимо ушей. Машинально подставила стаканчик, наблюдая, как по белой пластиковой стенке потекла тёмно красная, почти кровавая жидкость.

Опять всё сначала? Когда такие тёплые и душевные отношения перетекают в испепеляющую взаимную ненависть? Это всё равно, что войти в одну реку дважды.

Теперь уже невозможно кому-то довериться снова. Ныряя в воду Выборгского озера, Женя отлично понимала, что полный уход в одиночество, и нежелание пытаться это преодолеть, могут стать её спутниками навсегда. С неё хватит! По крайней мере не сейчас. Ни сию секунду…

Она встала и не спеша подошла к металлической ограде, которая окаймляла смотровую площадку. Туманная даль и блестящая гладь озера. Где-то далеко внизу раздались невнятные голоса первых посетителей, добрались до верхушки горы и разлетелись зычным эхом. Нежная акварельность пейзажа начала таять. День разгорался и размытый голубоватый горизонт принял очертание жёсткой полосы.

— Мне хотелось, что бы ты увидела рассвет, — Мартин подошёл сзади, снова попытался обнять. Женя где-то прочитала, что крепкое объятие со спины говорит о том, что