Она не отвечала, молча глотала слезы, что бежали по ее щекам.
— Не превращайся ты в такую дрянь, милая, — взял я ее за плечи. — Ты же хорошая бывала, что с тобою стало?
— Я не могу тебя потерять, — хлюпала она носом.
— Но так ты меня тем более не удержишь, — ответил я. — К сожалению, ты меня уже потеряла. Так хотя бы не порти отношения до конца, не оскверняй таким поведением наше прошлое. Разве тебе не было хорошо со мной? Разве не защищал я тебя от недругов? Разве не помогал решать все проблемы?
— Было, — кивнула Дина. — И сейчас хорошо. Я не понимаю, как жить без тебя, Архип.
— Но я никуда не делся же, — сказал я. — Ты можешь обращаться ко мне за помощью и теперь. Но ты должна помнить, что теперь мы не вместе, ничего кроме дружбы и помощи я тебе предложить не смогу, и рано или поздно в моей жизни появится другая. И ты должна будешь это принять.
— Нет, я не смогу, не смогу… — плакала она, вцепившись кулаками в мою футболку. — Я не смогу видеть тебя с другой. Видеть с ней!
— С ней ты не увидишь меня, — тихо произнес я, снова приняв твердое решение. — Я не буду встречаться с тобой. Но не буду встречаться и с ней.
— Правда? — с надеждой взглянула на меня она.
О чем Динка тогда подумала, я не знал. Возможно, все же решила, что так у нее шансов всяко больше, чем если бы я сказал, что влюблен в Крис и буду с ней. Однако это вовсе не так, но мне важно было убедить ее не быть гадиной, не портить мне жизнь. И Кристине… Да и себе, по сути тоже. Одни страдания и боль будут, если она не прекратить упорствовать и портить наши отношения еще больше.
Никак меня отец не заставит жениться на нелюбимой даже под дулом пистолета. Никакие деньги мира этого не стоят, да и рано мне еще. Я вообще не понимаю, почему отец требует от меня женитьбы в мои двадцать один. Именно столько мне будет, когда Дина станет совершеннолетней. Неужели им настолько нужны деньги друг друга, что плевать, как при этом будем себя чувствовать мы в этом раннем и навязанном браке?
Понятно, что все пока лишь в теории, но с каждым годом я ощущал это давление на нас все сильнее. Динка вон вообще полностью прикипела к мысли, что я только ее пес и больше ничей.
— Правда, — кивнул я. — Я тебе обещаю — отношений с Кристиной у меня никогда не будет. Это некрасиво, вы ведь одна семья как ни крути. Тебе так будет легче хоть немного?
— Да, будет…
— Тогда я тебе обещаю, что не буду с Крис, а ты… Что не влезешь в мои отношения с отцом. Я скажу ему сам, но немного позже. Договорились?
— И мы сможем с тобой хотя бы дружить? — утерла она слезы и уставилась на меня в ожидании ответа.
Я понимал, что если отвечу положительно, то Динка уцепится за эту возможность и будет пытаться все равно вылезти из френд-зоны, куда я сам ее сегодня и отправил, но если я сейчас резко откажу, девчонка может съехать с катушек и снова врубить стерву.
— Да, можем дружить, — ответил я, наконец, спустя пару мгновений.
— Спасибо, Архип, — улыбнулась мне она.
— Но тебе не будет самой больно? Так дружить.
— Будет, — ответила Дина. — Но я не могу без тебя. Не отталкивай меня, Архип. Давай хотя бы просто общаться. Пожалуйста…
Не знаю, искренне ли она говорила в тот момент или это опять какая-то игра манипулятора, коим неожиданно оказалась эта юная девчонка, но меня ее слова проняли. Ну как тут откажешь плачущей малышке? Я же не железный.
— Хорошо, будем друзьями.
И она тут же кинулась мне на шею, принялась целовать мои щеки…
— Архип… Я так тебя люблю…
За моей спиной хлопнула дверь. На меня смотрела Кристина, пока Динка так и висла на мне.
— Я телефон свой забыла… Извините.
Она схватила со стола забытый смартфон, кинула еще раз разочарованный взгляд на меня и вышла за дверь.
А я убрал от себя руки Динки и недовольно уставился на нее.
Крис теперь будет думать, что я ее обманываю. Сам зову на свидание, а за спиной у нее милуюсь с Динкой.
— Объятия в нашу дружбу входить не должны, — заявил я. — Мне пора, извини…
И не оборачиваясь я вышел за дверь тоже.
51
Когда я уже вышел на улицу и снова сел в машину, которую отец грозился забрать, но утром срочно умотал в какую-то командировку, в кармане зазвонил телефон.
— Арх, ты там едешь? — спросил Данил.
— Да-да, еду, — отозвался я, заводя мотор. Пока трепались с Динкой, парни в гараже Питерского заждались меня на репетицию. — Извините, щас буду.
— Давай, — сказал он. — Без бас-гитары лажа получается.
— Еду.
Вскоре я уже выпрыгнул из авто у гаража Питерских и скорым шагом вошел внутрь.
Близнец что-то обсуждали между собой, настраивая инструменты. Точнее, настраивал синетазатор Назар, а Данил с барабанными палочками в руках сидел на стуле и болтал с братом.
— Я тебе говорю, что нечего с ней дружбу водить, — говорил он. — Ты видел, кто у нее крыша?
— Кто? — спросил Назар.
— Директор наш, вообще-то! — ответил Данил. — Ты вечно ничего не замечаешь.
— Ну и что? — пожал плечами его близнец. — Она что — по знакомству в школу нашу попала?
— Да уж точно не просто мимо шла.
— А тебя что это так заводит-то? — выпрямился Назар. — Ты с каких пор моей нянькой стал?
— Привет, — вклинился я, когда оказался возле них. — Чего у вас стряслось?
Близнецы, которые ругаются, да еще из-за какой-то девчонки — это то еще зрелище. Хотел бы я посмотреть на ту, что их умудрилась перессорить. Судя по тому, что я случайно услышал — тоже новенькая в их одиннадцатом классе, как Кристина… Видимо, весело не только мне одному в этом году.
— Ничего, — хором отозвались одинаковые и протянули мне руки. — Привет!
— Так о ком вы говорили сейчас?
— Ой, об одной Бэмби…
— Не называй ее так! — перебил брата Назар.
— Какая тебе разница, как я ее зову? — повернулся Данил к своей копии.
— У нее есть имя. Неуважительно девушкам какие-то клички давать.
— У нее такое имя, что я его запомнить даже не могу. Наградили же папа с мамой…
— Очень красивое имя! Агния.
— Да хоть Глаша! Бэмби проще и ей лучше подходит.
— Не этой ли Бэмби ты песни сочиняешь, Данил?
— Парни, я все еще здесь, — снова обозначил я свое присутствие.
Они оба замолчали, хмуро сверля взглядом друг друга. Или Даниил просто не захотел отвечать на вопрос о том, кому же посвящены новые песни…
— Мы репетировать-то будем?
— Будем, — ответил Назар. — Ты только своего друга в чувство приведи сначала.
Он указал головой на Питерского. Он в самом деле как-то странно сидел, я даже не сразу заметил. Плечи опущены, голова опущена, а спор братьев словно вообще мимо него прошел. Что это с ним?
— Привет, — тронул я его за плечо.
Роман не отреагировал даже когда я подошел к нему и протянул руку.
— А? — обернулся он, словно вынырнул из бассейна. — Привет, да.
Он пожал мою руку в ответ.
— Ты чего такой?
— Да… — замялся он. — Катя… Она будет со мной жить.
Я так и сел на задницу рядом с ним от такого заявления.
— Чего? — уставился я на него. — В смысле?
— Ну, то есть, не со мной, конечно, — пояснил Роман, который явно волновался, когда говорил об этом. И он еще будет врать, что не любит Рыжую? Да его трясет от мысли, что она будет где-то рядом. — А в моей семье.
— Зачем? — ничего не понимал я.
Сложно себе представить ситуацию, в которой Романова вдруг переехала в дом своего злейшего врага Питерского…
— Мой отец согласился взять над ней попечительство, — ответил Рома.
— А зачем ей…
— Бабушка у нее умерла, — с горечью сказал он. Я прямо ощущал, как он горюет вместе со своей Рыжей даже на расстоянии. — Она одна у нее, и…
— Ее отправят в детский дом? — подхватил я мысль.
— Уже нет, потому что отец согласился ее забрать. Она…уже с нами в доме.
Я снова уставился на него.
Неужели он пошел ради своей заучки на такое?
