теперь Даня должен называть Вавилова папой. Но как мне втолковать это двухлетнему несмышленышу? Как объяснить, что дядя, которого он видит второй раз в жизни, приходится ему отцом?
Решаю отложить размышления на столь трудную тему до лучших времен и, торопливо сполоснув Даню, несусь на кухню готовить завтрак. Прием пищи в детском саду сын уже пропустил, поэтому придется накормить его дома.
Ставлю на плиту кастрюльку с молоком и тут же хватаюсь за телефон, который всю ночь пролежал на кухонном подоконнике. Вот черт! Четыре пропущенных! Два от Елены из отдела кадров, один от Аньки и один (о, ужас!) от Зарецкого.
Дрожащими пальцами нажимаю кнопку вызова и прикладываю телефон к уху.
– Антон, привет! – выпаливаю я, едва услышав его «ало» в трубке.
– Лин, ты где? – спрашивает строго.
– Прости, пожалуйста, я проспала. Мне так неловко! Я сейчас быстро Даньку в сад закину и примчусь…
– Сколько? – он обрывает поток моих нервных извинений.
– Что? – уточняю пискляво.
– Сколько времени тебе понадобится, чтобы появиться на работе?
– Максимум час.
– Ладно, понял. Жду.
Зарецкий сбрасывает вызов и я, вернув телефон на подоконник, недовольно морщусь. Терпеть не могу опаздывать и подводить людей. Отвратительное чувство!
– Доброе утро, – раздается хриплое за моей спиной.
Вмиг подобравшись, оборачиваюсь.
– Привет, Саш, – выдыхаю с улыбкой.
Мне нравится на него смотреть. На такого помятого, сонного и какого-то уютного, что ли. Если не знать всех подробностей, можно подумать, что он часть моей жизнь. Часть этого дома.
Вавилов приближается и, приобняв меня за спину, запечатлеет на моих губах короткий поцелуй. Очевидно, несмотря на недосып, мужчина пребывает в хорошем настроении.
– Мы проспали, – сообщаю я, ладонями разглаживая заломы на его рубашке. – Я на работу опаздываю. А Данька завтрак в саду пропустил.
– Значит, его надо покорить дома? – из всего, что я сказала, Александра заинтересовала только часть, касающаяся сына.
– Да, я вот кашу варить поставила. Ты будешь?
– Я бы хотел глазунью, если можно, – он вновь наклоняется ко мне и целует в висок. – И крепкий кофе.
Мое существо мечется. С одной стороны, я больше всего на свете хочу накормить своего мужчину сытным завтраком, но с другой – как мне умудриться это сделать, не опоздав на работу еще на час с лишним? Ведь Даню в сад надо завезти.
– Саш, я… – мычу растерянно. – А как же работа?
– Какая работа, Ангелин? – усмехается так задорно, будто услышанное его не на шутку позабавило. – Я твой босс, и официально даю тебе выходной.
Я улыбаюсь. Как я могла забыть, что Вавилов – один из собственников компании, в которой я усердно тружусь?
– Спасибо, кончено, – поглаживаю его по щеке, на которой пробивается колючая щетина. – Но все-таки мой непосредственный начальник – Антон Зарецкий. И мне перед ним неудобно…
– Это тот, что в очках? Молодой такой? – хмурится Александр.
Поначалу меня удивляет, что он не помнит руководителя финансового отдела своей же компании, а потом я вдруг понимаю, что Вавилов – птица настолько высокого полета, что, наверное, физически не может удержать в памяти всех, кто на него работает. Ведь, если суммировать сотрудников, трудящихся в фирмах его холдинга, то получается, что в подчинении Александра находятся десятки тысяч людей.
– Да, он самый, – киваю.
– Не переживай. Он тебя не уволит.
– Да я не из-за увольнения переживаю. Просто у нас с ним такие отношения…
– Какие еще отношения? – Вавилов насмешливо вздергивает бровь.
– Да ты неправильно понял! – смеюсь. – Просто Антон предложил мне работу, когда я почти отчаялась найти что-то стоящее, понимаешь? Я обязана ему и не хочу подводить.
– Ладно-ладно, я тебя понял, – гладит меня по волосам. – Твое профессиональное рвение, безусловно, похвально. Но я прошу, давай не будем портить такое замечательное утро? Позавтракаем спокойно, а потом мой водитель нас отвезет.
Ну как я могу отказать, когда Александр так на меня смотрит? С любовью и нежностью. Ответ прост: никак. Поэтому я вздыхаю, адресую ему счастливую улыбку и направляюсь к холодильнику, чтобы достать оттуда яйца.
Глазунья выходит отменной. Желтки не растекаются, а восседают на сковородке идеально очерченными кружочками. Надеюсь, Вавилов оценит. Вообще-то я с легкостью готовлю и более сложные блюда, чем яичница, но, когда дело касается Александра, начинаю жутко волноваться. Рядом с ним мне хочется быть совершенной даже в мелочах.
– Идите к столу, – провозглашаю я, раскладывая еду по тарелкам, и добавляю. – Саш, Даню тоже позови. Каша готова.
Через пару мгновений мои мужчины появляются в дверях. Посвежевший Александр держит на руках малыша, который, кажется, совершенно освоился и больше не чувствует стеснения. Во время готовки я слышала довольные возгласы, доносящиеся из комнаты, и пришла к выводу, что Вавилов решил провести время с пользой: от души возился и играл с Даней.
– А вот и мы, – мужчина буквально светится.
– Сажай его на стульчик, – с улыбкой командую я.
– Может, тебе помочь?
– Нет, я справлюсь, – отмахиваюсь. – Давай, сам тоже садись.
В дополнение к глазунье я сварганила салат из рукколы и томатов, а также тосты с ветчиной и сыром. На вид вполне аппетитно.
Пока я раскладываю еду на столе, Вавилов весело присвистывает:
– Ух ты, домашний завтрак. Давненько у меня такого не было.
Не удержавшись, провожу рукой по его голове, и чувствую, как внутри щемит от радости. Он здесь. Со мной и Даней. Это самое настоящее семейное утро.
Вручаю сыну его ложку, ставлю перед Александром чашку с дымящимся кофе и наконец присаживаюсь сама. Оказывается, я просто зверски голодна, поэтому без промедлений принимаюсь за еду.
– Данилу нравится в саду? – интересуется мужчина, орудуя вилкой.
– Сейчас уже да. Но поначалу, конечно же, плакал. Как и все остальные дети.
Мне приятно осознавать, что Вавилову интересна жизнь сына.
– Их там хорошо кормят?
– Вполне. Вес набирает, как положено.
– Я рад, – Александр находит мою руку и накрывает ее своей. – Ты хорошо о нем заботишься, Ангелина.
Перевожу взгляд на предмет нашего обсуждения и снова улыбаюсь. Подумать только, раньше беременность и воспитание ребенка казались мне испытанием, а сейчас моя жизнь немыслима без Дани. Ума не приложу, как я существовала без
