себя этот образ. Меня затрясло. Ситуация, прохлада комнаты, этот взгляд: пробегались дрожью по всему телу. Ладони Веста легли на горло, чуть сжали, опустились ниже, с силой надавливая на кожу. Пронеслись между грудей, по подрагивающему животу к внутренней стороне бёдер, пока не надавила требовательно на колени, раскрывая меня перед ним. Вест почти грубо приласкал меня между ног, разнося первые капли влаги.
- Я же говорил, - прошептал он и погладил уже осторожно, ошеломляя нежностью.
На этом краткое затишье завершилось. Ласки, требовательные и порочные, заставляли теряться, соблазняли забыться. Не знаю, дело в выпитом алкоголе, долгом отсутствии мужчины или в остроте ситуации, но я не могла остаться равнодушной. Вест, казалось, впитывает в себя моменты моей слабости, жадно следя за моими метаниями. Жар в теле постепенно нарастал, растекался кипятком в теле, пока не запульсировал внизу живота сносящей всё на своём пути волной. Я вскрикнула, выгнувшись в спине и дрожа всем телом. Только тогда прикосновения прекратились.
Лежала, пытаясь привести дыхание и мысли в порядок. А краем сознания слышала, как падает на пол одежда, вжикает молния, шуршит фольга. Вест перевернул меня на кровати. Поддержал под живот, чтобы я не развалилась на ней, обессиленная после оргазма. И привлёк к себе, в рывок входя в моё тело. Я громко вздохнула, распахнув глаза в изумлении. Происходило что-то нереальное, что-то казавшееся невозможным вплоть до этого момента. Я и Вест, мы занимались сексом.
Чёткие, выверенные движения разрастались новыми вспышками удовольствия, которое копилось внизу живота. Вест подтянул меня к себе, обвил рукой талию, прижимая к своему телу. Ощущала трение одежды об обнажённую кожу спину и сиплые вздохи, вырывающиеся сквозь его стиснутые зубы, касающиеся плеч, иногда сменяющиеся короткими поцелуями.
“Вест, это Вест”, - набатом звучало в голове, пока я подавалась навстречу будоражащим толчкам.
Жар наполнял всё тело, скручивал внутренности, кипятил кровь в жилах. Я уже ничего не осознавала, подлетая к краю. Новая волна удовольствия накатила внезапно, окончательно ошеломляя. И только, когда, вздрагивая и рвано хватая ртом воздух, я упала на кровать, поняла, что Вест тоже кончил.
Казалось, алкоголь резко покинул кровь. Вместо него пришла тяжесть в мыслях, сухость во рту и бессилие. Я пыталась осмыслить то, что сейчас произошло и в то же время не желала об этом думать. Обернулась покрывалом, краем глаза наблюдая, как Вест поправляет на себе одежду, иногда бросая на меня непонятные взгляды и хмуря лоб. Движения его были чересчур резкими, что было так непохоже на него. Наконец, он надел на себя куртку, вновь взглянув на меня. Холодно и немного зло, но будто злился не на меня.
- Мне нравится, как ты меня ненавидишь, Кристина, - произнёс он без эмоций.
Я сжалась на кровати, зажмурившись до рези в глазах. И не открывала их, пока под громкий хлопок двери Вест не покинул комнату.
/Кристина/
Утром возникло малодушное желание не выползать из-под одеяла. Потому что за один вечер я умудрилась натворить столько, что боялась не расхлебать. Вчера у меня был секс. Вторым в моей жизни мужчиной оказался Вест. Наверное, легче было бы себя убедить в том, что это было принуждение, изнасилование. Но слишком хорошо помню, насколько болезненно вырываться из иллюзии самообмана. Лучше сразу принять правду о том, что вчера я получила удовольствие с человеком, которого должна ненавидеть.
Похоже, ненависть не то чувство на которое я способна по-настоящему. Ищу в людях хорошее, даже там где этого нет. А в моей ситуации, наоборот, стоило бы ожесточится. То, что произошло вчера, наверное, мы шли к этому. Я просто предпочитала не замечать интерес Веста. А у него не было никаких причин, кроме моральных, чтобы сдерживать себя. Больше претензий к себе, к собственной реакции. Как называется тот синдром, когда жертва влюбляется в мучителя? Вылетело из головы, но что-то связано с женской глупостью. Стоп, влюбляется? Нельзя даже в мыслях предполагать расположения. Потому что Джейсон не отступится. И может сложится так, что чтобы освободиться, мне придётся избавиться от него. Нельзя допускать сомнений, если такой момент наступит.
Но всё это незначительно, если капнуть глубже. Изменить нельзя, и нужно понимать, что мы перешли эту черту и предыдущая ночь может повториться. Страшно другое. Я влезла в ноут Петра и загрузила свою фотографию в архив. Скоро будет готов фальшивый паспорт с моим лицом на главной странице. И что тогда будет? Вест переломает мне все косточки. И не вспомнит о том, что неплохо провел со мной время.
- Ы-ы-ы! - закопалась головой под подушку, чуть ли не плача от досады.
Алкоголь зло, и травка тоже. Обещаю, если выберусь из этой передряги стану зожником.
Как бы не хотелось притворяться овощем весь день и посыпать голову пеплом, а встать пришлось. Я умылась и направилась на кухню. Впервые покраснела в ответ на понимающую ухмылку сидящей перед телевизором Вики. Потому что на этот раз её намёки резонировали с событиями ночи. Пётр смотрел на меня виновато. А Быка не было в комнате. Зато Вест находился здесь. Сидел за барной стойкой с чашкой кофе в руках. Что ж ему на диване сегодня не нравится?
- Доброе утро, - очень постаралась придать голосу бодрости.
Ожидала новых колкостей Виктории. Но она молчала, и на Веста смотрела с опаской. Похоже, им досталось за вчерашнее. Кажется, я плохой человек, потому что этот факт меня немного обрадовал. Не только же мне быть грушей для битья.
- Будешь готовить? - Вест развернулся на стуле, когда я, миновав его, прошла в кухонный уголок.
“Соберись, Кристина!”, - мысленно отхлестав себя по щекам, обернулась к нему.
Пространство между нами зарябило, окружая непроницаемой пеленой. Наверное, это игра воображения или флёр произошедшей близости, но взгляд его казался новым, с тлеющим огоньком в глубине, готовым вспыхнуть в настоящий пожар. И губы его еле заметно приподнимались в улыбке, хотя вчера, мне показалось, он ушел от меня злым.
- Думала, сварить овсянку.
- Приготовь и на меня.
- На меня тоже, - воскликнул Пётр, и показалось этот мысленный вакуум между мной и Вестом лопнул.
- На всех, в общем, - резюмировала Виктория.
Завтрак прошёл вполне спокойно, как и обед. Я расслабилась, перестала себя накручивать, придя к единственному выводу: нервы не железные. Даже гордилась тем, что смогла взять себя в руки. Но спокойствие моё разбилось вдребезги, когда после ужина ко мне подошёл Вест. Я мыла посуду у
