Никакой опасности больше нет. Она хорошо себя чувствует.
— Значит, не полетишь?
— Нет, Юль.
— Паш, скажи честно. Ты ведь хотел совсем уехать? Не собирался возвращаться?
Пашка, чуть повернул голову и бросил на меня быстрый взгляд. Однажды я уже ловила такой же. Так, смятенно и виновато он смотрел на меня, когда признался в измене. Сердце ёкнуло, пропустило удар. Я накрутила на палец прядку Пашкиных волос, сгорая от желания дёрнуть посильнее.
Пашка снова отвернулся, поёрзал секунду, устраивая поудобнее голову на моём мягком животике, и прикрыл глаза. Только выражение лица перестало быть безмятежным. Между ровных бровей, снова, как всегда при тяжёлых разговорах, трещинкой пролегла морщинка.
— Не надумывай себе лишнего, Юль. Ничего подобного я делать не собирался. Просто за маму испугался.
— Врёшь ведь, Паш. — хмыкнула я и всё-таки не удержавшись, сильно дёрнула намотанную на палец прядку волос.
— Эй, больно же!
— Сам сказал, что могу лупить тебя, когда захочу.
— Я сказал, когда будешь злиться или обижаться.
— А я злюсь. Я испугалась, что ты меня бросил!
Пашка резко перевернулся на живот, весь подобрался, как готовящееся к нападению сильное животное.
— Юля, я уже говорил и скажу ещё раз. Я тебя не брошу!
Я чувствовал, как закипают слёзы от адской смеси чувств: облегчения, злости, обиды и опять облегчения, и бог знает чего ещё.
— Юль, можно я тебе задам один вопрос? Мы, конечно, договорились не ворошить прошлом, но это мучит меня много лет.
Я легко раскусила его намерение отвлечь меня от раздумий, соврал Пашка, или правда не собирался уезжать навсегда, и мне всё только показалось.
— Задавай. — ухмыльнулась я.
— Почему ты ни разу не вышла ко мне? Почему отказалась говорить? Почему не дала мне шанса попросить прощения?
— Знаешь, как мне было больно? Нечеловечески! Ты даже не представляешь, что со мной тогда происходило. Я жить не могла, дышать. Мне умереть хотелось! Меня выкручивала, ломала мысль, что ты меня предал. Что спал с этой Лариской, трогал её, прикасался к ней. Это даже не ревность была. Дикая боль. — Я судорожно вздохнула, набирая побольше воздуха в лёгкие. Волна тяжёлых воспоминаний накатывала, грозясь раздавить, погрести под собой.
— Юль…
Я только мотнула головой, прерывая Пашку. Хотел услышать? Я расскажу.
— Я просто физически не могла выйти, Паш. Меня ломало от одной мысли увидеть тебя, в глаза твои смотреть, слушать, как ты оправдываться будешь. Или ещё хуже если не будешь. Если скажешь, что Лариску любишь. Я решила отрубить всё одним махом!
— Почему, Юла? Я готов был на коленях у тебя прощения просить! Умолять вернуться. Я волосы на себе рвал. Бухал по чёрному. Чуть защиту диплома не провалил. Но ты не дала мне ни единого шанса.
— Потому, что я была уверена в том, что случилось неизбежное, Паш. Что этим и должно было всё закончиться. Меня постоянно убеждали в том, что ты рано или поздно загуляешь или бросишь меня.
Удивление, негодование, злость, недоумение. Эмоции на лице мужа менялись со скоростью падающих в калейдоскопе цветных стекляшек. Пашка приподнялся на локтях, сел, заглядывая мне в лицо.
— Кто убеждал, Юль?
— Да все, Паш. Абсолютно все. Начиная от подруг, знакомых, соседок, маминых подружек. Даже мама. Все считали своим долгом предупредить меня, донести своё мнение. Постоянно лили в уши, что я тебе не пара. Что слишком красивый. Что загуляешь, потому что много баб вьётся вокруг тебя. В глубине души я уже была готова к этому.
— Какая дурь!
— Может быть дурь. Но на тот момент я была уверена, что случившееся закономерно. Это было вбито у меня в голове. Вот тут. — я постучала пальцем по лбу. — В подкорке.
Пашка мрачно и неверяще качал головой.
— О чём только думали эти бабы, когда внушали тебе такие мысли? Ты поверила?
Я только пожала плечами. Уверена, что они это делали, по их мнению, из лучших убеждений. Хотели предостеречь деточку от ошибки.
— Ты совсем не думала, как одна будешь воспитывать ребёнка? Не боялась? Я надеялся, что хоть это тебя заставит передумать.
Пашка злился, но сдерживал себя. Только губы кривились, да трещинка-морщинка между бровей сделалась глубже, изломаннее, а в глазах клубилась грозовая синева.
Я отвела взгляд и с сожалением вздохнула. Сейчас я могла только грустно подсмеиваться над собой прошлой. Над своими мыслями.
— Нет, Паш, тогда нет. Не боялась. Была уверена, что так будет лучше для меня. Знаешь, когда-то, совсем девчонкой я посмотрела фильм о трёх подругах. Восхищалась одной из героинь. Она без мужа воспитывала ребёнка, не сдалась, не опустила руки. Я помню момент, когда она ложилась спать под утро и переставила будильник на полчаса позже, давая себе возможность поспать на несколько минут больше, а потом плакала. Для меня она была как великомученица. Страдающая, но идущая вперёд, не сдающаяся. Я решила, что это сильно. Она даже доросла из простой работницы до директора завода. Чем не пример? Тогда мне казалось, что это круто. Она настоящая героиня. Только потом я поняла, что она несчастная женщина. Ну, в плане личного счастья. Одинокая, женатый любовник, в жизни только работа, повзрослевшая дочь и ничего вокруг. Никого.
Я удручённо усмехнулась над тем, какие выводы я вынесла из этого фильма когда-то. Да и слишком много других примеров было перед глазами. Мама. Бабушка. Крёстная. Одинокие, по разным причинам, женщины. Рано овдовевшие или разведённые. И всё справлялись и даже гордились собой.
— В общем, я решила, что ничего страшного и особенного в этом нет. Матери-одиночки не редкость. Я добьюсь всего в своей жизни сама. А ты узнаешь, когда-нибудь появишься и поймёшь, что я и без тебя не пропала. А я гордо пройду мимо.
— Вот ты… — Пашка запустил пятерню в отросшую шевелюру и, сжав кулак, сам себя дёрнул за волосы, пытаясь заткнуть рвущиеся с языка ругательства.
— Хватит об этом. — встряхнулась я. — Или мы опять поссоримся. Ты спросил — я ответила. Это всё было давно, целую жизнь назад.
— Ты права. — заученно согласился Пашка, но по глазам видела, что ещё пытается осмыслить, принять, понять меня прошлую. — Надеюсь, сейчас в твоей голове такой дури нет.
— Нет. — уверенно подтвердила я. — Надеюсь, что и ты стал умнее, и не повторишь прошлых ошибок.
Пашка метнул в меня быстрый взгляд, дав понять, что намёк на сегодняшнюю попытку несостоявшегося бегства понял.
Сегодня была первая годовщина нашей с Пашкой свадьбы. Время пролетело так быстро, что я и не успела заметить. Слишком много переживаний, новых впечатлений, встреч с
