Невозможно было не полюбить.
Провожали мы её до дома всегда вдвоём. Утром забегали за ней, портфель её носили по очереди. Подкармливали её, потому что жили они очень бедно. Она даже перекусы с собой в школу не брала. Нечего было брать. Но никогда не жаловалась, не плакала никогда.
Я знал прекрасно, что Валька в неё влюблён без памяти, да и она тоже об этом знала, но из нас двоих, она выбрала меня. Сама.
Как только это случилось, он мне слово дал, что отойдёт в сторону и слово своё держал. Не подходил к ней. Практически общаться с ней тогда перестал.
Я был на седьмом небе от счастья. Ревновал, правда, дико её. К каждому столбу ревновал. Крышу моментально сносило, когда к ней кто-нибудь клеился или просто смотрел на неё похотливо. Взрывался сразу, в драку мог полезть.
Всегда был импульсивным, сложно было себя контролировать в такие моменты.
Петька такой же взрывной, тоже сдерживает себя с трудом, раньше особенно. Сейчас немного научился останавливаться, да и с женой ему повезло. Не просрал, как я, когда-то.
Ей удавалось меня сдерживать, мягкостью своей, нежностью — я успокаивался с ней, другим становился. Вальке тоже удавалось.
А когда их не стало рядом, мир, как будто, перевернулся. Ничего больше не держало, ничего ценного в жизни не осталось.
Я не трогал её долго. Берёг. Хотел, чтобы у нас ней всё случилось после свадьбы, как положено. Мечтал обеспечить ей достойную жизнь, чтобы она никогда ни в чём не нуждалась.
На дворе девяностые, работы нормальной нет ни хрена. Родители-инженеры, тоже себя в новой жизни не нашли. Отец так вообще к бутылке пристрастился. Мама — экономист с высшим образованием, пошла на рынок торговать, где поначалу больше теряла, чем зарабатывала. Помню, как она одну туфлю домой принесла, сказав, что у девушки денег только на одну хватило, за второй та обещала вернуться через неделю, но так и не вернулась, а работодатель вычел из её зарплаты полную стоимость. Сейчас смешно, а тогда горько было.
Вообще интеллигенции непросто пришлось. Доктора наук вагоны разгружали, за неимением других возможностей заработать, учителя полы мыли, чтобы выжить.
А мне хотелось для неё всего и сразу. Хотя она ничего и не просила никогда. Но я загорелся тогда, успокоиться не мог, мне было надо: ходил, думал, схемы всякие разные придумывал, чтобы много и быстро…
Первая афера, с телефонами, прошла, более чем удачно. Денег я срубил тогда прилично. Если бы не одно «но».
В тот самый момент я и познакомился с Романенко Светланой Борисовной, которую умудрился кинуть на деньги. Женщина она была уже взрослая, опытная, с хорошими родственными и, не только, связями. Она-то меня и вычислила. Мы долго с ней беседовали тогда по душам, удалось нам договориться, как мне показалось. Она меня не сдаст, а ей, я всё верну. И схему с перепродажей, уже проданных квартир, подкинула мне тоже она.
Я смекнул тогда, что я ей понравился, она этого даже не скрывала. Успокоился. Думал, вылезу за счёт своей смазливой внешности, подождёт она. Ну, в крайнем случае, схожу с ней куда-нибудь, уболтаю. Не показалась она мне такой уж грозной при первых наших встречах.
Да и выхода особого не было, деньги нужны были, долг нужно было отдавать. Решил рискнуть.
Надюха, когда узнала, кипишь подняла, — Вальку привела, чтобы он помог ей меня отговорить от моей провальной идеи. Крышу мне и снесло, в тот момент, окончательно.
Не выдержал, трахнул её. Хотел удостовериться, что не было у неё до меня никого, как она говорила. Удостоверился. Жалел. Но поделать уже ничего не мог, так любил её безумно, что бывало, не контролировал себя.
Сразу сделал ей предложение, в тот же день. Она согласилась. Был счастлив в те минуты невероятно. Мы были счастливы с ней в те несколько дней, проведённые вместе, как муж и жена. Но я ещё сильнее тогда загорелся деньгами. Для неё, как мне казалось.
Если бы время можно было повернуть вспять….
За ней пришли, когда меня дома не было, забрали. Я искал её всю ночь. Мы с Валькой обошли всех знакомых, все больницы, морги даже. Через три дня накатали заявление о пропаже и почти сразу нашли её, в неожиданном месте, — в следственном изоляторе.
В шоке был тогда.
Пришлось во всём признаться, чтобы её выпустили.
Разбирательство долго длилось, денег на адвокатов особо не было. Хоть Валька и пытался помочь, даже родителей своих подключил, — они у него смогли остаться на плаву в тот непростой период, но перспективы всё равно были нерадужные.
А через несколько месяцев, я узнал, что она ждёт ребёнка… от другого. От моего друга, который мне клялся, что не дотронется до неё, если она не захочет. Значит, она захотела.
От неё я это всё узнал, — от Романенко Светланы Борисовны, которая предложила мне сделку.
Сделка, длиною в тридцать с лишним лет… — горько сейчас.
Но тогда, мне было всё равно.
Я согласился.
Глава 39
Макаров
Я не хотел от жены ребёнка. Никогда.
Хоть и трахал её поначалу: жёстко, грубо, на грани.
Иногда нежно, когда закрывал глаза и представлял себе свою Наденьку, с которой у нас было всего несколько ночей, которыми я жил. Которыми я болел. Которые не мог ещё очень долго забыть.
Но стоило глаза открыть, или голос её услышать, всё сразу вставало на свои места, — видение исчезало.
Со временем воспоминания притупились, раны немного затянулись, и мне показалось, что я успокоился.
Только жену свою трахать перестал. Не смог её полюбить. А она ждала. Ждала и надеялась…
Если бы она ещё ребёнка своего привезла, создала бы иллюзию семьи, может я и отошёл бы тогда немного. Я ничего против её ребёнка не имел, да и парень он был неплохой. Нормально мы с ним всегда общались. Мне с ним было даже проще, чем с ней. От него я не ждал подвоха.
Но она решила, что у родителей ему будет лучше, и полностью посвятила первые годы нашей совместной жизни мне. Душила меня своим присутствием, каждый шаг мой пыталась контролировать. Дышать было нечем, воздуха не хватало. Иногда, думал, не выдержу…
Ушёл в работу. Пахал, как папа Карло, в тот период. Дома почти не появлялся. Работой жил.
Когда немного освоился, с долгами рассчитался, успокоился, осмелел. Гулять начал по-чёрному.
Она знала всё, я особо и не прятался. Специально её злил, чтобы отпустила. Но она, как будто, ничего не видела, не замечала.
