игнорируя ствол, который прямо сейчас Булат на меня направляет.
— Стой, не подходи!
— Дочь мою верни.
Наступаю на него и тогда, видно занервничав, эта тварь подхватывает ребенка на руки, к себе с силой прижимая. Сволочь. Живой щит использует. Тварь.
— Я тебе верил, дядя. Как отцу верил. Зачем ты сделал это? Отец, мать, сестра. Ты хладнокровно их зарезал. Зачем?
Держу ствол в руке, но я не дам сдохнуть Булату без ответа на свой вопрос, ни за что. Без правды не уйду.
Булат аж рот открывает. Я вижу понимание в его глазах, а еще удивление. Он не ожидал, что я не только за дочерью приду, а еще за один грех огромный спрошу у него.
— Это не…
— Я запись видел, Булат. Клинок надо было лучше прятать. Или ты настолько в себе уверен стал?
Булат сглатывает, крепче прижимая ребенка к себе.
— Тимур, мой мальчик, ты не так все понял.
Усмехаюсь.
— Что я не так понял? Что ты зарезал мою семью своим ножом именным? Что ряженых ментов тогда пригнал, что сделал меня убийцей в одиннадцать лет? Что из этого Я НЕ ТАК ПОНЯЛ, ДЯДЯ?!
— Тимур, спокойно. Я не хотел!
— Как…как ты провернул это? Коршунов же при мне признался. Все сказал!
— Сказал. Еще бы не сказал под страхом казни его беременной жены! Сергей сказал все дословно! У него уже не было шансов, но была возможность спасти семью, вот он последний шанс для ребенка с женой и выбивал, хотя я думаю, тогда он Коршунов знал, что жена раком больна, и ребенка одного спасал. Верил, что не трону. Ментяра гребаный.
Слезы выступают на глаза. Руки жжет от ощущения оружия.
— Сволочь…Ты просто шантажировал Коршунова. Ты его вынудил признаться в том, чего он не делал!
— Он мне всю жизнь испоганил! Чертов прокурор. Сергей на мне построил себе карьеру, а я сидел из-за него пятнадцать лет! Я гнил в тюрьме из-за него! Он должен был мне жизнь. Я свое забирал по праву.
Прижимая Амели, чеканит дядя, а мня хочется снести ему башку.
— Не было у тебя права никакого. Тварь, никакого! — цежу ему сквозь зубы. — Почему ты убил их, за что ты так ненавидишь моего отца? Это же брат твой родной, старший. Твоя кровь!
— У твоего отца все было, а у меня ничего! У него бизнес, семья, жена красавица и дети! А у меня срок тюремный да похлебка за решеткой! Понял?! В то время, как я баланду тюремную жрал, твой папаша свою семью строил! Все ему было, уважение, любовь родителей всегда, деньги, а мне ничего! У меня нет семьи, кроме тебя, Тимур. Ну же, мой мальчик, хватит дурить. Опусти оружие. Ты пугаешь ребенка.
Булат выдает эти факты, и я охреневаю от каждого из них.
— А я? Почему ты тогда и меня не убил? Я ведь сын своего отца. Я такой же.
— Нет, Тимур! Ты всегда был другим. Ты на меня похож, на меня! Я всегда хотел себе такого сына, ты мой, понял, мой!
— Тварь. Какая же ты тварь.
Говорю ему спокойно, тогда как внутри сердце болит. Я ошибался. Всю свою жизнь я провел в доверии к твари. И сам стал таким же.
— Я воспитал тебя, так что прикуси язык, сынок!
— Верно, ты меня таким же сделал, как и сам. Таким же чудовищем! Отдай моего ребенка, пока я не снес тебе башку!
Наступаю на него и Булат начинает пятится назад. Он боится меня. Чертов психопат.
— Не подходи, я выстрелю, ты меня знаешь!
Тварь поднимает пистолет и приставляет дуло к спине Амели, которая в этот момент обнимает его за шею и уже плачет.
— Папа…Я боюсь этого дядю!
Амели всхлипывает и опасливо на меня поглядывает. Я вижу страх в ее глазах, точно такой же, как и у Аси был. У той, которая вообще ни в чем не виновата. Боже.
— Все нормально, Нинель! Все хорошо, МОЯ ДОЧЕНЬКА! Дядя уже убирает оружие, и не будет тебя пугать. Верно, дядя?
Удерживая явно заряженный ствол у ее спины, говорит Булат, и тогда я быстро убираю винтовку. Бросаю на землю, отодвигая от себя ногой.
— Я видел ее комнату, там не было ни хера, ни игрушек нормальных, ни черта! Что ты творил с моей дочерью, Булат, ты что ее тренировал уже?
— Еще нет, но я ее готовил. Нинель так похожа на тебя, невероятно просто!
— Булат, я тебя убью. Ты же это знаешь?
— Нет, Тимур. Мои люди тебя найдут, даже если волос с меня упадет. Нинель или моя будет или ничья. Уходи, дай нам уйти!
Сглатываю. Я не могу рисковать ребенком. Просто не имею права.
Коротко киваю и тогда Булат пятится дальше назад, не поворачиваясь ко мне спиной. Он знает, что я нападу, стоит ему только дать слабину. Сам меня этому учил.
Лопасти вертолета начинают крутиться. Он сейчас взлетит, а я не могу…не могу из-за него потерять малышку, но и рисковать ею тоже не способен. Булат выстрелит в Амели, чтобы спастись самому, я знаю, ему ничего не стоит это сделать.
Секунды бьют по нервам. Я вижу, как Булат идет к вертолету и только хватается за дверь, вскрикивает, заваливаясь на колени, и я едва ли успеваю подбежать, чтобы выхватить Амели из его рук.
Дрожащая, такая маленькая, напуганная, она громко вскрикивает, пытаясь оттолкнуть меня, поцарапать лицо.
Как только на руки ее хватаю, к себе с силой прижимаю. Сердце болит. Она дочь Аси, наша с ней дочь, родная.
Вокруг куча трупов валяется, и я понимаю, что это вовсе не зрелище для ребенка.
— Малыш, закрой глаза. Не смотри! Виктор, забери ее отсюда!
— Давай ее мне, Тимур!
Виктор. Кто же, как не он. Успел. Едва ли успел. Запыхавшийся, он выбегает с моими людьми. В его руке пистолет. Он попал Булату куда-то в плечо.
Осторожно передаю ребенка ему прямо в руки.
— Иди ко мне, крошка.
— Молодец, удачно пальнул.
— У меня был хороший учитель.
Виктор берет Амели и быстро уносит, тогда как я достаю ствол из-за пояса и иду к монстру, которого еще недавно считал практически отцом. Кого боготворил, уважал, считал родней. Единственной.
Булат ползет от меня подальше. Он видит все в моих глазах, но мне уже похуй.
Убедившись, что Виктор забрал дочь, я прижимаю эту тварь ботинком за горло к асфальту, слыша бульканье его лживой рожи.
— Тимур. Мальчик…мой.
Внутри все горит.
— Ты убил моего отца, мать, сестру зарезал. Ты
