Летели месяцы. Ноябрь слизал декабрь, промчалась зима. Март ознаменовался большим событием – Артур, наконец, развелся. Катя… она вроде бы и не мешала этому, но и не способствовала. Вершинин, конечно, мог воспользоваться своими связями и решить вопрос одним махом, но не стал, отшутившись, что это вполне соразмерная плата за свободу. Мы все чем-то платили… Я – тем, что еще очень долго не могла назвать этого мужчину своим. Впервые мы вышли в свет как пара только через год совместной жизни. Мне стукнуло двадцать пять. Артур устроил грандиозный праздник на несколько сот гостей… Так и рассекретились. Думали, полгода после его развода хватит, чтобы все прошло тихо-мирно. Но нет, кости все равно мыли. Зато, как написал один скандальный канал в Телеграме, «стало понятно, что держит звезду первой величины в захудалом провинциальном театре». А мне было плевать. Случилось то, что и предрекала Даночка. Мои труды окупились. Я достигла той высоты, когда все равно стало, где я танцую. В любом случае зал был до отказа полон. Теперь искушенная публика шла не в театр – столичный, или какой угодно. Она шла на меня. Есению Вавилову. Мой импресарио под страхом смертной казни запретил мне менять фамилию, даже когда мы с Артуром тихо поженились. Ну, как тихо? Торжество было. Была арка из цветов – белоснежной глицинии, было платье – наглухо закрытое и простое, но вполне свадебное, была длинная фата, ветер ее трепал, и на фоне этой арки и моря у нас получились очень красивые фотографии, одну из которых я выложила у себя в профиле, тем самым окончательно Вершинина застолбив. А потом был вкусный ужин, накрытый на террасе нашего дома, и были гости – Славка, Руслан со своей девушкой, Шведовы, Даночка, само собой, родители… И все было хорошо, но так остро ощущалось отсутствие Арра…
– Ну что, жена? Как тебе в новом статусе? – спросил Артур, когда мы танцевали среди тысяч зажженных свечей.
– М-м-м, отлично. Только вот ведь какая смешная штука…
– Какая?
– Получив один статус, как-то сразу начинаешь оглядываться по сторонам на предмет следующего.
Артур оскалился. Крутанул меня и, как в танго, наклонил. Для простого смертного танцевал он вполне неплохо.
– И на какой же статус ты теперь покушаешься, женщина?
– Я хочу стать мамой, Артур. Как думаешь, мы могли бы попробовать?
Эпилог
Эпилог
– Сеня! Сеня! – даже извечный галдеж в зале прилета аэропорта не смог заглушить звонкий, как хрусталь, голосок. Я облегченно выдохнула и обернулась к своим встречающим. Арр налетел на меня тут же, едва не сбив с ног. В последний момент только успела раскрыть объятия и подхватить маленький ураган на руки.
– Ну, привет-привет! Ты давно к нам прилетел? Где папа? – я чмокнула пасынка в сахарную щечку и завертела головой, выискивая в толпе родные глаза. Мы с Артуром не виделись неделю, не такой уж и большой срок, но я соскучилась просто смертельно.
– Вот и я хотела бы это знать, – послышался за спиной ироничный женский голос. Я обернулась к… Кате.
– А?
– Говорю, я тоже хотела бы знать, где Артур. Мы договаривались, что он подхватит сына по прилету.
Царапнуло… Не ревностью, нет. Тревогой. Острой, как лезвие. И улыбка в одно мгновение увяла на губах.
– А ты пробовала до него дозвониться?
Я опустила Арра на пол и суетливо пробежалась ладонями по карманам, вспоминая, куда сунула телефон.
– Три раза, – заразилась моей паникой Катя. – Думаешь, что-то случилось?
– Не знаю, – дернулась я. – Обычно он меня встречает. А тут еще Арр… И…
Телефон выпал из моих трясущихся рук и отлетел под ноги торопящимся кто куда людям. Я сунулась в толпу, чтобы его спасти. И тут же попала в лапы фанатов:
– Добрый день. Извините, пожалуйста, за беспокойство. Вы не могли бы подписать открытку для моей дочери? Она ваша преданная поклонница – просяще улыбнулась симпатичная женщина в красном праздничном пуховике.
– В другой раз, – отмахнулась я, прикладывая телефон к уху, хотя обычно редко когда отказывала фанатам в таких вот небольших просьбах. – Ну, давай же. Давай! – подгоняла я гудки в трубке. Катя с беспокойством на лице наблюдала за моими метаниями. А мне было пофиг, как оно выглядит. За почти пять лет нашей совместной жизни это был первый раз, когда мой муж не приехал меня встречать. И даже не позвонил предупредить, что у него поменялись планы. Что было совершенно на него не похоже. Совершенно…
– Фух, вот вы где! А я вас возле VIP-зала искал!
– Слава! – от облегчения у меня подкосились ноги. Я шагнула к другу и, едва не плача от счастья, ухватила друга за полы распахнутой куртки. – Где Артур? Что с ним? Как девочки?
Да, наверное, это не делает меня хорошей матерью, но о своих детях я вспомнила лишь теперь. А до этого только об их отце думала.
– Зубы в три ряда лезут у твоих девочек, прямо как у акул. Замучили они папку. О, Артурчик, привет. Дай-ка крестный на тебя поглядит! Ничего себе, как ты вымахал…
Славка отвлекся, чтобы дать «пять» Арру, и кивком поздоровался с Катей. Судя по его расслабленной физиономии, никакого конца света не случилось. Но я все равно не могла отделаться от беспокойства.
– Так он в порядке?
– Кто?
– Слав, блин! – зашипела я. – Мой муж! С ним все хорошо?
– Да спит он без задних ног. Девки хором два дня голосили, а тут замолчали что-то, его и вырубило. Сейчас сама все увидишь.
– Спит?
– Спит-спит. Велел няньке разбудить его к семи, но так сладко задрых, что рука будить не поднялась. Думаю, что, я тебя не встречу?
– Да-да, все правильно. Пусть отдыхает. Кать, – обратилась я к мнущейся в стороне женщине. – Ты не против, если мы Арра заберем? Артур не смог. Ты же слышала…
– Мам! – завопил малой, подпрыгивая на одной ноге. – Я поеду с Сеней и кр-р-рестным!
Катя фыркнула и вяло махнула рукой, мол, делайте что хотите. Чмокнула сына в висок, потрепала по макушке, вручая маленький чемоданчик. Он каждый раз приезжал к нам с таким, хотя у нас дома было полно вещей, купленных специально для Арра, и это совершенно не требовалось.
– Кать…
– М-м-м? – повела бровью та, утыкаясь в телефон.
– Спасибо за доверие.
Я знаю, как ей нелегко это далось. Знаю, что она правда любила Артура, и что мое появление разрушило все ее планы на жизнь. И потому моя благодарность была по-настоящему искренней. Не каждая женщина на ее месте, пусть и не сразу, смягчилась бы… И пофиг, что на это потребовались годы. И пофиг, что она разрешила Артуру привести Арра к нам, лишь когда я сама стала матерью. Главное, что это случилось, и мой мужчина, наконец, успокоился.
Наши взгляды встретились и задержались друг на друге, после чего Катя сухо кивнула, принимая мое «спасибо». Славка, наблюдающий за этой сценой, хмыкнул. И мне почудилось в том одобрение. Улыбнувшись краешком губ, я взяла Арра за маленькую ручку, но тут мое внимание переключилось на ту самую поклонницу в красном пуховике. Я себя знала, и знала, что буду переживать, если так оставлю эту ситуацию…
– Постойте здесь, – скомандовала я, направляясь к женщине. – Извините, если это еще актуально, я с радостью подпишу вам открытку.
Тетенька тут же расцвела! Стащила с плеча сумку, рассыпаясь в благодарностях, стала суетливо шарить по карманам, все не находя открытку. Почти до слез расстроилась – пришлось даже утешать. И тут я опять поймала взгляд Кати… Который, мне почему-то так показалось, самую малость потеплел. Она махнула рукой и скрылась в толпе, а я сосредоточилась на фанатах, которые уже потихонечку брали меня в кольцо.
В общем, освободилась я минут через пятнадцать, и то не без помощи Славки, который оттеснил меня к выходу. Город сжал в душных объятиях, ветер, приветствуя меня дома, прошелся пятерней по волосам. Я зажмурилась, подставляя лицо солнцу.
– Сень, поехали, Христа ради. Жара какая, я до трусов взмок, – нудил Славка. Я рассмеялась, нырнула в машину вместе с Арром. Компания из него была так себе – в машине он засыпал, стоило ей только тронуться, но я так соскучилась, что мне хватило бы просто посидеть с ним рядышком. В этого мальчика невозможно было не влюбиться – так сильно он напоминал отца. А вот наши близняшки больше от меня взяли. Волосы, губы, нос и форму лица. От Артура им достались глаза и ямочки на сахарных щечках. Ох, как мы обалдели, когда, после восьми месяцев неудачных попыток забеременеть, вдруг оказалось, что во мне бьется сразу два сердечка! Я до сих пор не понимаю, как Вершинин пережил мою беременность и не поехал крышей. Я же… балерина. И пусть мною было принято нелегкое, но вполне осознанное решение прервать карьеру на пике формы, чтобы стать матерью, я планировала во что бы то ни стало эту самую форму сохранить. У меня не было перерыва. Вообще. Никакого декрета. Никаких поблажек. Я была здорова, моя беременность протекала без осложнений. Так что я занималась у станка так долго, как это позволяли врачи. И в отличие от мужа, не считала, что чем-то рискую.
