с Макаром о-о-очень серьезно будем разговаривать вечером.
Лиза
— Так, погоди, систер, — прошипела увязавшаяся за мной Ирка.
— Это чего за лохотрон какой-то?
Где шмотки из Миланов-Парижей, рестораны, брюлики, острова?
С какого перепугу тебе сразу киндеры упали, да еще и чужие?
— Тише ты!
— шикнула я на нее, торопливо собирая вещи в большую спортивную сумку.
— Иди оденься лучше, поможешь мне с ними.
Я решила, что первым делом смотаемся ко мне, переоденусь и соберу вещи и мыльно-рыльное с собой, а потом уже отправимся в центр по магазинам.
Ехали мы на трамвае к внезапно большой радости Лены, которая, оказывается, с данным видом транспорта была не знакома.
Сказала мне, что у них в городе ходили только автобусы и троллейбусы, и на тех ей прокатиться не случилось ни разу.
И мама, и дед с бабкой считали, что общественный транспорт им не по статусу.
Нет, понятно, что мелкая такого не сказала, я сама дотумкала.
С Леной мы вообще сходу заобщались замечательно, выяснилось, что девочка имеет тягу к рукоделию, так что мой опыт с массовым пошивом шмотья ради денюжки на хлебушек пришелся тут как нельзя кстати.
А уж у нас в квартире стоило ей увидеть наше гремящее швейное чудовище, так Ленок и вовсе пришла в восторг.
Вот же, блин, обеспечила ребенка незабываемыми экзотическими впечатлениями.
А вот с Ванькой не ладилось никак.
Он дерзить перестал, хотя то и дело фыркал и кривился, но косился на сестру, что каждый раз смотрела на него умоляюще, и молчал.
Я вообще заметила, что к младшей сестре мальчишка относится едва ли не с трепетом, несмотря на то, что корчил из себя избалованного эгоистичного засранца.
Так что пока наше общение происходило с посредничеством, так сказать.
Мои вопросы Ванька игнорировал, за него всю контору палила Ленка, поведав мне, что брат любит собирать модельки самолетов, ракет и увлекается еще астрономией и всякой космической фантастикой.
— У него та-а-акая коллекция моделек уже!
Почти сто штук!
— рассказывала явно восхищающаяся старшим братом мелкая, с живым любопытством глядя в окно трамвая.
— Только он мне трогать ничего даже пальчиком не разрешает.
Ванька прокомментировал это очередным фырканьем и закатыванием глаз.
Я первое время побаивалась, чтобы он не взбрыкнул, но за руку себя держать он, само собой, не дал, зато вцепился в Ленкину ладошку.
Я взяла ее за вторую руку, вот так и пошли к остановке и дальше.
В моей квартире последовала сначала немая сцена естественно.
— Это Иван и Лена, и мы теперь будем жить вместе, — чувствуя себя полной дурой, ляпнула я.
— Здесь?
— спросила мамуля и оглянулась так, словно уже прикидывала где бы разместить новых жильцов, а Любка радостно заскакала у нее на руках и потянулась к почему-то именно к Ваньке.
— Нет, конечно.
Я за вещами.
Вы тут побудьте минут десять, я быстро, — беззвучно прошептав так и пребывающей в ступоре маме “присмотри, пожалуйста” я метнулась в ванную первым делом, а потом и в нашу с Иркой комнату.
— Лиза, ты мне все объяснишь!
— твердо сказала мама мне в спину.
Угу, обязательно, мамуль, как только сама перестану офигевать от себя.
И вот теперь в комнату просочилась Ирка и прицепилась ко мне с вопросами.
— Мы думали, ты влюбилась и к мужику помчалась, голову сломя, а тут такое.
Лиз, че за фигня, ты че, нянькой нанялась?
— Ирка хоть и донимала вопросами, но мигом стала собираться со мной.
У нас в семье всегда так — нужна помощь — помогут, а шею потом мылить и мозг выносить станут.
— Ой… погоди!
Это задание у тебя такое что ли?
Они дети крутых каких-нибудь, и ты их охраняешь?
Да долбануться можно заданьице жизнь мне подкинула, ага.
— Нет, Лен, они дети Макара, которого я… ну с которым мы теперь вместе.
— Рехнуться можно, — сестра с ошарашенным видом плюхнулась на кровать, перестав собираться.
— Лиз, как так-то?
Ты нас и с мужиком своим еще не познакомила, вообще ни полсловечка о нем, и херакс!
— два захребетника и живем вместе!
Вчера же еще ничего не предвещало такой жопы.
— Ирка, за языком следи.
— Ой, ну ты хоть, как мама, не начинай!
Или это типа заразно и передается воздушно-киндеровским путем?
— сестра все-таки встала и запрыгала по комнате, втряхиваясь в узкие джинсы, и принялась засыпать меня вопросами.
— А Макар этот твой где?
Он вдовец что ли?
Чего дети с ним-то?
А вещей у них почему нет?
А жениться он на тебе собирается?
Он хоть красивый?
А при бабках?
Лиз, ну какого хрена, кончай мычать!
Так и было.
На все ее вопросы я отвечала невнятным мычанием и покачиванием головы, чувствуя как из просто дуры становлюсь даже в собственных глазах дурой круглой.
— А ты кончай задавать мне вопросы, на которые я не хочу или не могу пока ответить!
— Ну… — постояв и посопев гневно, Ирка сдулась и продолжила.
— Ладно.
Когда мы вместе вышли из нашей комнаты, то застали маму и детвору на кухне за дружным поглощением сырников с вареньем и вполне мило беседующих.
Причем ежонок Ванька запросто и очень вежливо отвечал на мамины вопросы и лопал так, что за ушами трещало.
Но стоило мне появиться, как он помрачнел, отодвинул тарелку и вылез из-за стола, не забыв однако поблагодарить маму.
Родительница же пристально посмотрела на пацана, потом на меня и вздохнула.
— Лиз, на минутку, — сказала она и вышла из кухни.
Я поплелась следом, смиряясь с неизбежным.
— Дочь, я тебе ничего не стану говорить насчет твоих отношений с этим Макаром, потому что ничего о них не знаю.
Но скажу то, что успела понять.
Он поступил очень и очень нехорошо, выдернув детей из привычного окружения.
Судя по тому, что они рассказали, он нечасто появлялся рядом с ними раньше, да и о матери что-то они почти не упоминают.
Все время деда-бабуля.
Я тоже сделала примерно такой вывод, но что с ним делать не представляю пока.
— И сейчас он их просто взял и увез непонятно по какой причине, но сам рядом не находится, а поручил тебе.
Ты уверена, что стоит… — мама запнулась и посмотрела на меня с тревогой и жалостью.
— Что стоит тебе
