скажешь?
Я потер шею и посмотрел на маму, которая глядела сверкающими глазами. В ней бурлил интерес, а я не видел в этом всем и капли озорства. Я оказался в трудном положении, которое усугубил сам.
– В нашей квартире живет одна девушка с ребенком. Ее зовут Саша. Я помог ей жильем. Там сложная ситуация с матерью и я был свидетелем этого всего. Предложил помощь. В итоге… – я замялся и пожал плечами.
– Я поняла тебя. Что не так?
– Ей я так и не признался, что женат и что сын есть. И мне стыдно. Сейчас, когда я планирую подать на развод в понедельник, она решит, что виновата. Что разрушила брак.
– Олег, – мама разочарованно посмотрела на меня.
– Я все прекрасно понимаю. Облажался по всем фронтам.
– Я не стану говорить тебе о том, что ты поступил скверно по отношению к семье, потому что вижу, что ты сам это понимаешь, но с этой девушкой постарайся объясниться правильно. В любом случае неминуема гроза. Любая решит, что именно она тому виной. К тому же у тебя есть сын.
– И это меня убивает. Но если бы я оставил все как есть…
– Нет, оставить все как есть, это значит мучить всех и себя тоже. Такое происходит, главное – суметь все выстоять достойно и правильно.
– Я планирую сейчас поехать к Сергею, пока Алла на эмоциях не перевернула все. Я должен сделать это первым.
– Согласна. Твоя сестра еще в городе?
– Да.
– Оставь сына с ней. И ты и Алла сейчас не способны быть родителями. Вам всем нужно о многом подумать.
– Я только надеюсь, что он захочет меня снова видеть и говорить.
– Он замечательный мальчик и все мы знаем, как Сережа любит тебя.
– Я рушу его жизнь. Это не может пройти бесследно.
– Но это пройдет. Главное вам с Аллой решить все быстро и без скандала.
– Сомневаюсь, что это возможно. Мы прилично поссорились.
– Она эмоциональная женщина. Но может дать ей остыть?
– Надеюсь, что этого будет достаточно. Но знаешь, что меня убивает больше всего, – встаю со стула и ухожу к окну. – Что я не буду видеть сына каждый день. Не могу в это поверить.
– Она мать, и он останется с ней. К сожалению, тут тебе стоит уступить.
– Я знаю. Поэтому мне и больно. Я не отниму у него мать, а у Аллы сына. В конце концов, я все это начал, я должен страдать, а не они. Им и этого будет достаточно, что я натворил.
– Сынок, – она, шурша ногами, подходит ко мне и гладит по плечу. – Ты ведь совершил всего одну ошибку.
– Думаешь? Как минимум сотня.
– Нет. Всего одна. Ты полюбил.
Горло сдавило, и я обнял маму, склонившись к ней.
– Я люблю тебя, Олег. И папа был бы тобою горд.
– Сомневаюсь.
– Нет. Он бы сказал, что ты балбес. Но потом пожал бы руку, за то, что умеешь признавать свои ошибки и не прятаться от них.
Целую ее морщинистую щеку и уезжаю в отель к сестре.
Пришла пора ставить точки в нужных местах и надеяться, что где-то все же будет стоять запятая.
Нашел их в торговом центре на третьем этаже, где располагались развлекательные комнаты и разные игровые автоматы детские.
Понаблюдал со стороны за тем, как сын весело бил мягким молотком по вылетающим из отверстий головам лягушек и глубоко сожалея о том, что будет дальше, двинулся вперед.
Сестра, улыбнувшись, пошла навстречу.
– Привет, не ожидала тебя увидеть сегодня.
– Привет. Вы тут еще долго планируете быть?
– В чем дело? Ты на себя непохож.
– Я все рассказал Алле и пока она не добралась до Сергея, хочу с ним поговорить.
– Ох, я поняла. Тогда давай вы поедете в отель, а я куплю пиццу и приеду немного позже.
– Спасибо.
– Удачи, братик.
Усмехаюсь на ее «братик» и она уходит, сказав Сергею, что они скоро увидятся.
– Пап, видел? Я все их выбил, – радуется и показывает кучу жетонов в руке.
– Я столько никогда не мог набить. Как тебе удалось? – действительно удивляюсь.
– Ты не играл в баскетбол. У меня сильные руки.
– Так вот, в чем секрет? – лохмачу его волосы и приобнимаю, оставляя руку на его плече.
– Давай, твоя очередь.
– Мне будет стыдно. Но тебе проиграть, я готов.
Он сует игровую карту в специальный отсек и когда оттуда списываются купленные баллы для игр, она запускается.
Я хватаю молоток и начинаю бить по зеленым головам, но уже понимаю, что недостаточно быстр. И в итоге на двадцать жетонов проигрываю сыну.
– Мда, нужно было сдаться, не начиная, – смотрю на свою не очень длинную ленту.
– Да ладно тебе. Все в норме, я с тобой поделюсь призами.
– Договорились.
Мы выбираем игрушки, и в итоге я добавляю свои билеты ему, чтобы он заполучил водяной пистолет.
– Удивлен, что ты выбрал именно его.
– Это не мне. У моего друга есть брат младший. У него день рождения на следующей неделе. Подарю ему.
– Здорово. Я тобой горжусь.
– Он рассказал мне по секрету, что Дед Мороз снова не подарил ему такой пистолет. Кажется, расстроился и я пообещал.
– Ого. Вдвойне горжусь.
– А тетя Жанна куда поехала?
– О, она решила немного по магазинам пройтись.
– А, понял. Как там мама?
– Мама хорошо. Оказывается, у нее был просто вывих. Врачи ошиблись и сняли ей гипс.
Не хочу рассказывать ему то, что было на самом деле. Ему это ни к чему.
– Серьезно? Мама же даже ходить не могла.
– Ну, вывих тоже не очень приятное дело. Сейчас вот все хорошо, и она вполне быстро ходит.
– Я рад, что все обошлось.
– Я тоже.
В отеле Сергей рассказывает, что они делали с Жанной и сын, наконец выговорившись садится напротив меня.
– Пап, ты странный.
– Сергей, наш нужно поговорить с тобой.
– Хорошо, – кивает и устроившись удобней смотрит своими ясными глазами.
Как же это тяжело. В голове я прокручивал этот разговор и все проходило нормально, находились слова. А сейчас я просто не знаю как об этом ему рассказать.
– Пап?
– Сын, для начала я хочу, чтобы ты знал и никогда не забывал, что я тебя люблю, – он с опасением кивает. – Дело в том, что мы с твоей мамой разводимся. Точнее, планируем развестись.
Он сидит молча и в итоге опускает голову.
Мои руки сжимают диван. Я хочу подойти и обнять его, но боюсь это сделать. Хочу дать ему время все принять.
– Я уже давно заметил, что вы стали странными. Не как раньше, – выдает
