дня. Вечером созвонимся.
— Хряку привет от меня передай. Чтобы не расслаблялся.
Помахав на прощанье, я иду к проходной. Столько лет здесь проработала, а увольняюсь без сожаления. Если еще неделю назад оставались сомнения в правильности этого решения, то сейчас их нет. Жить и работать нужно в удовольствие, а в подчинении у Шапошникова мне такое не грозит. Если каждый день закрывать глаза даже на небольшой раздражитель, то спустя время обнаружишь себя загнанной и несчастной. Найду другую работу.
— Вы к косметологу сходили, Любовь Владимировна? — Ольга придирчиво оглядывает меня с ног до головы. — Посвежели, помолодели. Или просто цвет рубашки вам подходит.
Вот умеет секретарша Шапошникова сказать приятные вещи так, что они прозвучат далеко не как комплимент. По ней я, кстати, скучать не буду, как, например, по Валере Пирогову.
— Это я от счастья, — выдаю с улыбкой. — Скоро выхожу замуж. Говорю и тотчас корю себя за несдержанность. Со стороны может показаться, будто я хочу похвастаться. Но уж очень велик соблазн увидеть, как рот Оли приоткроется. Игорь бы сейчас сказал, что я веду себя как рядовая баба. Что есть, то есть.
Реакция секретарши Шапошникова не разочаровывает. Рабочий телефон звонит уже несколько секунд, а она и не думает брать трубку, глядя на меня во все глаза.
— За Игоря Вячеславовича? — произносит она с неверием.
— А-ха, — подтверждаю я, не в силах перестать улыбаться. — Подскажи, Олег Евгеньевич у себя?
— А вам ведь сорок с чем-то, да? — будто не услышав вопроса, продолжает она. — С ума сойти. Бывает же такое…
— Ладно, я сама к нему зайду. — Развернувшись на каблуках, я напеваю себе под нос: «Если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца».
— А вы не беременны? — несется мне вслед.
Я смеюсь. Пожалуй, не буду опровергать это предположение, чтобы остаться главным ньюсмейкером производства, так сказать, посмертно.
— Олег Евгеньевич, можно? — вежливо осведомляюсь я, постучавшись.
— Входите, Любовь Владимировна, — сухо произносит Шапошников, не отрывая взгляда от монитора. Так он делает всякий раз после полученного заявления об увольнении. Будто и не он передо мной на коленях стоял и в любви признавался.
— Что у вас?
— Пришла сообщить, что положенные две недели я отработала и больше не появлюсь.
В кабинете повисает гробовое молчание. В течение нескольких секунд Шапошников буравит меня взглядом, а потом начинает жалостливо моргать, словно вот-вот заплачет.
— Ну и кто ты после этого, Люба?
— Я? Думаю, ответственный сотрудник, который честно выполнил условия трудового договора.
— А в общечеловеческом смысле?
Я раздраженно вздыхаю. Ну вот что он за тип такой? Душный манипулятор, как сказала бы Ника. Любую весну затопчет своим нытьем.
— В общечеловеческом смысле, я свободная женщина, которая никому ничего не должна. Буду благодарна Олег Евгеньевич, если оставите попытки внушить мне чувство вины. Я наемный сотрудник, который имеет право уйти в любой момент.
— Думаешь, я не знаю, откуда ноги растут? — фальцетом верещит генеральный. — Уходишь за толстым Ждановским кошельком. Где твое достоинство, Люба? Инженер со стажем и туда же. Ведешь себя как обычная профурсетка. Когда он с тобой наиграется, обратно ко мне не приходи.
Мне становится смешно. Из трусливой милфы в беременную профурсетку. Иду на повышение.
— Не приду, Олег Евгеньевич, — покорно соглашаюсь я. — Да и муж, думаю, меня после ваших коленно-преклоненных признаний в любви сюда не отпустит.
Лицо Шапошникова бледнеет.
— Какой еще муж?
— Жданов Игорь Вячеславович, — с удовольствием выговариваю я, решив во второй раз не корить себя за болтливость. Кажется, я начинаю понимать полиграфического магната. Сообщать о предстоящей свадьбе, в конце концов, очень весело.
— Ника, хватит! — умоляюще стону я, когда дочь пытается подтащить меня к дверям очередного свадебного салона. — Белого платья у меня не будет. Точка.
— А как насчет белого брючного костюма? Только представь: ты вся в белом, а он весь в черном. Противоположности, которые притянулись. Идеальный инь и ян.
— Ты еще Тристаном и Изольдой нас назови. Я уже приглядела себе неплохое платье. Синее.
— Ну давай зайдем, чтобы промониторить тренды, — не сдается Ника. — Может, новые идеи появятся. Не синие.
Вздохнув, я позволяю завести себя внутрь магазина. Не потому, что хочу «мониторить тренды», а чтобы дочь, наконец, отстала. Я и Игорь уже решили, что пышной церемонии не хотим. Будет роспись в ЗАГСе в кругу семьи, после которой все приглашены в ресторан. Прилетят его дочь Слава с детьми и мужем, а это само по себе довольно волнительно. Так что излишними приготовлениями я точно не желаю себя утруждать.
— Выбираете платье к счастливому событию? — Красивая продавец-консультант с улыбкой смотрит на Нику. — Буду рада вам помочь.
— Вы лучше маме моей помогите. — Дочь стреляет глазами в меня. — Она в нашей семье главная сердцеедка. Меня замуж пока никто не зовет.
— То есть это вы невеста? — Внимание девушки переключается на меня. — Примите мои поздравления. Какой наряд вы бы себе хотели?
Я обвожу взглядом зал, собираясь ответить «Если честно, то никакой», однако кремовое платье-футляр, скромно висящее в углу, заставляет меня осечься. Ну до чего же хорошее! Ткань переливается в свете софитов — приятно, но не вычурно, плечи закрыты, как я люблю, на талии интересно присобрано. Модель вроде бы и простая, но выглядит празднично.
— Отличный выбор, — одобрительно произносит девушка, заметив мой взгляд. — Это из новой коллекции.
— Пушка, мам! — подхватывает Ника. — Го мерить. Дяденька олигарх от счастья умрет, когда ты в нем выйдешь.
— Тогда я, пожалуй, откажусь от примерки, — иронизирую я. — Игорь мне живым нужен.
А у самой даже ладони зудят от желания это платье примерить. Редко что мне так сильно с первого взгляда нравится.
Так, спустя несколько минут я придирчиво разглядываю свое отражение в зеркале примерочной. Придраться хочется, да повода нет. Платье не просто хорошо выглядит, но и сидит великолепно. Вот что значит отличные лекала. Посетовать можно разве что на цену. Честные инженеры столько не зарабатывают.
— Ой, ну что за красота! — восторженно цокает языком Ника, стоит мне отодвинуть штору. — Мы берем!
Я закатываю глаза: ох уж эти современные дети. На цену они смотреть не приучены. Оно, правда, и здорово.
— В зале есть большое зеркало, — услужливо подсказывает невесть откуда взявшаяся девушка-консультант.
Расправив подол, я мелкими шажками выхожу из примерочной. Стоит иметь в виду, что, если я передумаю выходить замуж, с таким узким подолом далеко убежать не получится.
— По-моему идеально, — с улыбкой хвалит вторая сотрудница зала. — И цвет, и фасон вам очень идут.
Она права. Лучше и искать нечего. Платье прекрасно, и нужно
