— Кто она?
Бернарда, заметив на полу сброшенные фотографии, обо всем догадалась, но, подняв один из снимков, на всякий случай спросила:
— Кто?
— Кто эта женщина, занявшая мое место? — с ненавистью повторила дочь.
— Ее зовут Мануэла Вереццо, — спокойно ответила домоуправительница, заботливо распрямляя помявшийся портрет Исабель.
Дочь недовольно топнула ногой.
— Я знаю это, я уже видела ее в Риме, — угрожающе проговорила она, наступая на Бернарду. — Я спрашиваю, почему у нее мое лицо?..
Исабель цепко схватила мать за плечи и затрясла, выкрикивая:
— Почему мы так похожи?.. Ты моя мать и должна знать это! Скажи мне!
Исабель с ненавистью толкнула домоправительницу на кровать. На лице Бернарды появился испуг.
— Исабель… — взмолилась женщина.
— Кто она? — настаивала дочь.
Бернарда вдруг опустила голову и призналась:
— Она твоя сестра…
Исабель растерялась.
— Это шутка?..
Домоправительница бессильно покачала головой.
— Если бы это была шутка! Но это насмешка судьбы… — горестно воскликнула она. — И за что нас так наказывает жизнь?!
— Значит, это правда, — задумчиво протянула Исабель. — Мы…
— Дочери одного отца, — подхватила Бернарда и с опаской посмотрела на дочь.
— Отца?! — поразилась та, переполняясь негодованием. — О каком отце ты говоришь?!
Домоправительница замялась.
— Кто был моим отцом?.. — Исабель, глядя матери в глаза, присела на край кровати.
— Коррадо… — прошептала мать и с отчаянием добавила: — Вы не должны были встретиться. Никто и ничто не должно было разрушить этот прекрасный мир, созданный нами для твоего счастья…
— Мир, полный ужаса! — перебила дочь.
— Нет, нет! — залепетала Бернарда.
Исабель медленно встала с кровати и подошла к окну, тихо повторяя:
— Моя сестра… Мой отец…
— Твой отец приходил в этот дом, — продолжила мать. — Коррадо Вереццо хотел познакомиться с тобой, но я ему помешала. Я правильно сделала или ты жалеешь, что не узнала его?..
Исабель ничего не ответила.
— Может, я с самого начала ошиблась… Если так, то прости… — Бернарда, безнадежно пытаясь определить по жестам дочери ее состояние, в отчаянии проговорила: — Ради Бога, скажи что-нибудь! Что ты чувствуешь?.. Я не могу понять, что происходит за этой маской!
Домоправительница, едва не заплакав, закрыла ладонями лицо.
— Это ужасно! Я не могу это вынести!..
Услышав такое, дочь резко повернулась.
— Снять ее?! — зло бросила она.
— Нет, нет! — Бернарда, видя, как расстроена дочь, вскочила с кровати и, подбежав к Исабель, обняла ее.
Однако та оттолкнула мать и, отойдя к кровати и присев, холодно спросила:
— Где он?
— Твой отец?
— Да.
Домоправительница печально посмотрела на дочь.
— Твой отец умер… Он унес в могилу и этот секрет… — Бернарда присела напротив и, решив, что настал момент для исповеди, продолжила: — Я оплакивала его. Я очень грустила… Только с ним я была женщиной. А потом я иссохла без ласки, без поцелуев… Знаешь ли ты, что значит жить и не иметь рядом человека, которого ты могла бы обнять и почувствовать жизнь во всей ее полноте…
— Возможно, это мое будущее… — задумчиво протянула Исабель, тронутая признанием матери.
— Нет! — Бернарда отрицательно покачала головой и горячо проговорила: — Ты снова станешь такой, как раньше. Фернандо Салинос не мог тебя забыть. Это твой отец бросил нас и забыл! Он жил своей жизнью. У него родилась дочь…
— Моя сестра… — холодно перебила Исабель.
Домоправительница согласно наклонила голову и призналась:
— Когда Мануэла приехала сюда, то я сразу все поняла… Она так похожа, что в первый момент я даже приняла ее за тебя…
— Что?! — переполняясь негодованием, Исабель вскочила с кровати.
Бернарда тут же попыталась успокоить дочь.
— Только в первую секунду… Ведь я тебя ждала. Ждала все время… — Домоправительница обняла Исабель и заплакала. — Прости меня, дочка, прости…
Исабель освободилась от объятий матери и отошла в сторону. Несколько минут она стояла молча, а потом тихо, как бы спрашивая сама у себя, проговорила:
— Моя сестра… Что она чувствует? Что должна чувствовать я?.. — Мысленно ответив себе, Исабель ужаснулась. — Неужели исчезнувшие в море обломки этой проклятой яхты не только изуродовали мое лицо, но и унесли все мои чувства?..
— Исабель… — Мать успокаивающе погладила молодую женщину по ладони.
— Оставь меня! — гневно воскликнула та, отдернув ладонь. — Моя сестра… У нее были отец и мать!
— Я всегда была рядом с тобой, — обиженно заметила Бернарда.
Однако дочь не слушала ее.
— Отец и мать! — задумчиво повторила она. — Нормальная семья, дом, счастливое детство…
— Ты тоже была счастлива в детстве, — возразила домоправительница.
— Потому что ничего не знала! — Исабель с ненавистью посмотрела на мать. — Я же не знала, что я незаконнорожденная!
— Не говори так.
— Да, незаконнорожденная! — повторила дочь, желая, чтобы Бернарда разделила ее душевные муки. — Исабель Герреро — великая актриса!.. А на самом деле — дочь домоуправительницы, которой посчастливилось стать сеньорой Салинос, Но даже это в прошлом…
— Да ты всегда была и будешь сеньорой Салинос. — уверенно проговорила Бернарда. — Это другая носит твою фамилию и занимает место, которое твой отец не дал тебе.
Исабель зарыдала.
— Я ничтожество, — выдавила она из себя. — Ничтожество…
Переполняясь мыслями о мести, домоправительница убежденно изрекла:
— Исабель, ты жена Фернандо Салиноса по закону. Ты жива, а это значит, что та женщина сделала Фернандо Салиноса двоеженцем…
Густаво, решив заскочить домой на обед, застал отца за письменным столом. Тот заполнял какие-то ведомости и на приветствие сына лишь кивнул. Молодой человек снисходительно посмотрел на сосредоточенное лицо старика и, взяв журнал, завалился на тахту. Минут десять он рассматривал одну из фотографий, а потом раздраженно отбросил журнал в сторону и произнес:
— Если честно, мне надоело все это!
Отец оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на сына, стараясь понять, что у того на уме. Догадавшись, что речь идет о новой работе Густаво, старик недоумевающе пожал плечами.
— Я встаю в пять утра и работаю весь день, как лошадь, но я не жалуюсь, — заметил он.
— Пожалуйста, отец, хватит мне читать нравоучения, — замахал руками Густаво.
