Когда он стягивал джинсы с ее ног, Эбби шевелилась, скользила телом по его телу. Джинсы упали на пол, и перед Тором открылась полная страсти ловушка из золотистой кожи и теплых тенистых углублений. Тору не терпелось прыгнуть в эту ловушку.
Он наклонился над Эбби, давя своей грудной клеткой ее груди, и сбросил с себя брюки. Соски были такими твердыми, что у него перехватило дыхание. И вот он лежит обнаженный рядом с ней и дает почувствовать готовность своей мужской силы к действию.
— Овладевая тобой, я словно ныряю в самые мягкие лепестки, в самую глубину цветка, — шепнул он. — Не знаю, как я мог ждать так долго. Но знаю, что больше ждать не могу.
— Я тоже не могу ждать, — ответила она гортанным шепотом. Она не могла ни в чем ему отказать.
Он просунул ладонь между ее бедрами, наслаждаясь шелковой нежностью кожи. Потом рывком раздвинул ее ноги и подтянулся вверх, чтобы Эбби оказалась под ним и их тела образовали угол. Она послушно двигалась так, как указывали его прикосновения, и прижала его к себе, когда он опустился на нее.
Он почувствовал жаркую влагу ее тела, которое было готово принять его в себя, и с хриплым стоном вошел в это тело. Он должен был до краев наполнить собой эту женщину, или он лишится рассудка. Она вцепилась в него. Ее ноги сплелись с его ногами, ногти оставили на его спине маленькие следы свирепого желания.
«Она хочет меня, я ей нужен!» — ликуя, подумал Тор. Ни одна женщина не может подделать это, не может так мягко и цепко обвиться вокруг мужчины, если он ей не нужен. А если бы подделка и была возможна, Эбби не стала бы притворяться, потому что презирает такие уловки. Для нее все должно быть подлинным. Она так полна трепещущей, волнующей жизнью, что не будет играть в сложные современные постельные игры. Это давало Тору надежду и рождало яростную и твердую решимость. Он даст ей такую любовь, что под конец она сможет сделать только одно: закричать, как он нужен ей. А после этого он никогда не позволит ей забыть.
— Скажи мне, что ты хочешь меня. Скажи, как ты это чувствуешь, — произнес он. Получилось похожее на ворчание, потому что он лежал лицом на ее груди. С грубой, но управляемой страстной силой он ощупывал ее тело, открывая замки, которыми было заперто ожидавшее его драгоценное сокровище — раздавленные лепестки. И погружался в эти лепестки снова и снова. Его непредсказуемые прикосновения рождали тихие вскрики в глубине ее горла. Ему нравилось глотать эти крики.
— Тор, Тор, я хочу тебя! Я никогда так не хотела ни одного мужчину! Ох, Тор!
Он почувствовал, как по ее телу стали пробегать судороги страсти. Оно напрягалось и вздрагивало снова и снова, пока не случилась кульминация — такая же мощная для нее, как и для него. Эта сила несла его как поток и старалась намочить его своей влагой. Тор так же не мог сопротивляться этой вол не первобытного влечения, как не смог бы устоять под напором океанских волн. С приглушенным криком удовлетворения он бросился в безграничное море из бархатных лепестков, зная, что Эбби уже блаженствует, плывя по этому морю в его объятиях.
Тор не хотел, чтобы она уплыла от него в сон. Эбби смутно поняла это, когда кончик его языка стал быстро скользить по ее грудям, стирая с них тонкий слой пота. Она медленно вынырнула из дремоты, открыла глаза и увидела его пристальный взгляд. В его янтарных глазах было удовлетворение и вопрос. Вопрос, брошенный как вызов. Когда она подняла на него взгляд. Тор прижал к ее немного натертым его ртом губам кончик одного из своих крепких пальцев.
— Ты хочешь меня, Эбби?
— Да. — Кажется, ей нет смысла отрицать это теперь.
— Я нужен тебе?
— Да.
— Я чувствую это, когда ты здесь, в моих объятиях. Ты не можешь солгать телом. Для тебя это невозможно.
— Ты говоришь так, словно абсолютно уверен в этом.
Он тяжеловесно пожал своими мощными плечами. Невозможно было нагляднее выразить согласие. Эбби разрывалась между двумя желаниями — дать ему пошечину за мужское высокомерие и покориться этому высокомерию. Тор, должно быть, угадал эту борьбу чувств в ее глазах, потому что его взгляд внезапно смягчился. Он опустил голову и нежно, легким касанием губ поцеловал кончик ее носа.
— Не сердись, и не мог не сказать правду. Мы оба чувствуем ее. Но мне было нужно, чтобы ты признала ее вслух, потому что, я думаю, только после этого примешь ее. А когда примешь ее, то сможешь доверять мне по-настоящему.
— Это для тебя так важно?
— Жизненно важно, милая. Я чуть не сошел с ума, когда сегодня днем наблюдал за тобой и ждал, когда ты наберешься смелости убежать.
— Я не собиралась бежать, — тут же запротестовала она.
— Нет, собиралась.
— Я только думала, что мне лучше будет уехать. Я не хотела, чтобы тебе было больно из-за этого, Тор.
— Ты можешь сделать больно только в одном случае — если не поверишь мне настолько, чтобы принять мою помощь.
Она глубоко вздохнула, чувствуя мускусный запах его влажного тела и аромат дров, горящих в камине. Она по-прежнему лежала под Тором, как в ловушке, ее и его руки и ноги переплелись. Тяжесть его тела вдавливала ее в софу, и Тор не делал ни малейшего движения, чтобы ее освободить.
— Я не хочу делать тебе больно, Тор.
—Тогда тебе придется доверять мне.
Эбби с тревогой вглядывалась в его лицо.
— А ты? Ты мне доверяешь? Я видела, как ты смотрел на ту фотографию. Воображаю, что ты дол жен был подумать...
— Я думал, что был бы рад держать в своих руках того, кто шантажирует тебя. И я признаю, что мои мысли были немного жестокими, но эта жестокость была обращена не против тебя, милая. Именно в это ты должна заставить себя поверить. Верь мне, Эбби. Пожалуйста, доверься мне.
— Я верю, — хрипло шепнула она.
Он вздохнул и опустил голову на грудь.
— Я не убивал ее, Эбби.
— Я это знаю.
— И я никогда не сделал бы тебе больно.
— Я и это знаю, Думаю, всегда это знала.
— Я так боялся в тот день, когда ты узнала о моем прошлом, — признался он. — Боялся, ты будешь сравнивать меня с тем мужчиной, который напугал тебя.
Эбби покачала головой:
— Ты совершенно не похож на Флина Рендольфа.
— Чем же я от нею отличаюсь? — спросил он, а его пальцы, искушая ее, скользили по ее талии вниз, к бедру и спине.
— Отличий целый миллион, — ответили она, и улыбнулась поверх его головы.
«Ох уж эти мужчины! Они задают гораздо больше личных вопросов, чем женщины». Свет от огня в камине блеснул на черных волосах Тора, и улыбка Эбби стала шире.
— Во-первых, у вас волосы разного цвета. У него они каштановые.
