Хозяйка ступила на крутую лестницу и почти тут же скрылась из виду, слышалось только шлепанье ее босых ног.
Джесс, оставшись в холле одна, не знала, как унять дрожь. Ей не верилось, что она попала в это странное место.
Стеклянная дверь вела в глубину дома. Джесс подошла к ней и заглянула внутрь: у противоположной стены она увидела большой, отделанный кирпичом камин, неподалеку от рояля стояли три дивана и около каждого — столик из темного дерева; старинные часы показывали четыре часа сорок три минуты.
— Джессика Рэндалл?
Она обернулась. Перед ней стоял человек лет семидесяти во фланелевой рубахе и джинсах. Белые как снег волосы и небесно-голубые глаза. Джесс невольно коснулась рукой живота, в котором что-то опустилось. Не притворяться же обыкновенной туристкой!
— Да, это я, — неуверенно сказала она. — Джессика Рэндалл.
Старик не узнал ее. Впрочем, Джесс ничего другого и не ожидала, поскольку виделись они всего один раз более тридцати лет назад — в день похорон ее матери. Джесс помнила о нем только то, что в те времена у него был старенький ржавый «десото».
— Добро пожаловать в Вайнард, — сказал старик и протянул гостье тяжелый латунный ключ и небольшую брошюру с изображением «Мейфилд-Хауса» на обложке.
Улыбался он приветливо и доброжелательно. В отличие от дочери он не был угрюм, и он вовсе не походил на человека, способного взять грязные двести тысяч, а потом украсть ребенка.
— Благодарю вас, — сказала Джесс.
— Ваш номер — седьмой. Наверх и налево. Завтрак у нас в девять. Столовая вон там. — Он указал на ее сумку:
— Помочь вам отнести вещи?
— Нет, спасибо.
Лучше поскорее избавиться от него… Может, головокружение пройдет, и она снова сможет мыслить здраво и ясно.
Старик кивнул.
— Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь. — Он пошел было прочь, но, обернулся. — Простите, чуть не забыл. Брэдли. Ричард Брэдли.
«Нет! — едва не завопила Джесс. — Ты — Ричард Брайант, и ты — а может, Мейбл Адамс или еще кто-нибудь — украл моего ребенка!» Но она только поблагодарила его.
Старик потянулся рукой к шляпе, чтобы приподнять ее, но шляпы на голове не оказалось. О» оставил Джесс в холле. В холле того дома, где ее дочь, вероятно, выросла и провела три первых десятилетия своей жизни… И она могла войти в этот холл в любую минуту.
— Черт возьми, наконец-то соизволила явиться!
Услышав голос из-за двери седьмого номера, Джесс выронила сумку и схватилась за горло.
— Джинни! — крикнула она через секунду. — Ты напугала меня до смерти!
— Значит, поэтому лицо у тебя такое же белое, как у Элизабет Тейлор, когда она не нарумянена.
Джесс расхохоталась и обняла подругу.
— Мне никто не сказал, что ты уже здесь. Как долетела?
Джинни присела на край очень высокой кровати с балдахином, покрытой пледом с бахромой.
— Долго и нудно. — Джинни обвела взглядом комнату. — Меня поселили в третьем номере. Балдахина там нет. Надо пожаловаться хозяевам.
— Никаких жалоб! — испуганно зашептала Джесс. — Я не хочу привлекать лишнего внимания.
Джинни нахмурилась:
— Почему ты не спросишь старика в лоб?
Джесс расстегнула сумку, достала платье и повесила его в небольшой платяной шкаф.
— Джинни, нужно действовать осторожно. Я должна быть уверена.
— А если она все же здесь, ты боишься упустить возможность увидеть ее.
— Верно.
— А как ты ее узнаешь, если увидишь?
— Узнаю.
Джинни пристально взглянула на нее.
— Только не рассчитывай, что Живой Труп тебя представит.
— Живой Труп?
— Длинная юбка. Босая.
Джесс снова расхохоталась:
— Это сестра Ричарда. Она вроде бы со странностями. По-моему, в молодости такой не была.
— С тех пор сто лет прошло.
— Вот именно. Люди с годами меняются. — Джесс вынула косметичку и стала раскладывать разные предметы на краю умывальника. — А еще… еще кого-нибудь ты видела?
— Только отца семейства. Никаких двадцатидевятилетних девиц. И никакого парня, похожего на отца твоей дочери.
Джесс вдруг захотелось вступиться за Ричарда. Она подошла к окну, слегка раздвинула занавески и стала вглядываться вдаль. Вот так же она смотрела вдаль из окна своей комнаты в «Ларчвуд-Холле», ожидая Ричарда и не понимая, почему он не приходит за ней.
— Идем поищем какую-нибудь приличную забегаловку. — Голос Джинни вернул ее к реальности.
Джесс вздохнула и изобразила улыбку. У нее еще будет время подумать о Ричарде.
По центральной улице Вайнард-Хейвена мчались грузовики. Повсюду слышались звуки, напоминающие о приближении лета: визг пил, стук молотков, гул машины, обновляющей дорожную разметку. Джесс и Джинни старательно обходили лестницы и маляров, красящих стены.
— Какой славный город, — заметила Джесс. — Представь себе, я ни разу не была на острове.
— Издеваешься, что ли? — отозвалась Джинни. — По моему разумению, такие состоятельные люди, как ты, ездят сюда каждое лето. Для них это так же привычно, как то, что мы с мамой когда-то каждое лето продавали сосиски на Ривер-Бич.
— Когда моя мама была жива, отец много разъезжал по делам. Лето я всегда проводила в приморском лагере. Там я и познакомилась с Ричардом. Он работал на раздаче полотенец. — Каждое слово отзывалось болью. Джесс откашлялась. — Ну а после «Ларчвуд-Холла» я год прожила в Англии. Заканчивала школу.
— Значит, отца ты так и не увидела?
— Встречалась с ним раз в год на Рождество. А после того как вышла замуж за Чарльза, — несколько чаще, но ненамного.
Подруги остановились у магазина, где девушка развешивала в витрине футболки.
— А я, — начала Джинни, — однажды была в Вайнарде, лет в шесть или в семь. Один из дружков матери предложил мне поехать сюда на два дня.
— Хорошо помнишь ту поездку?
— Мы жили в Оук-Блаффсе. — Джинни фыркнула. — Наверное, потому, что они могли там пить. На большей части острова продажа спиртного была ограничена. — Она сделала серьезное лицо и погрозила пальцем, как строгая учительница. — Если в названии города нет буквы «о», значит, в нем нельзя достать выпивку. — Джинни рассмеялась. — Видишь, какая важная информация хранится у меня в мозгах!
— В названии «Вайнард-Хейвен» нет буквы «о».
— Правильно. А вот Оук-Блаффс… В общем, они ради этого туда отправились. Еще я карусель запомнила. И тянучки. Их прямо в магазине делали и позволяли смотреть.
— Тебе тут понравилось?
— Просто класс!
Джинни, закусив губу, направилась дальше. Джесс нагнала ее.
— Неужели детям здесь хорошо? Этот остров… изолирован от всего мира.
— Думаю, жизнь здесь такая же, как везде. Все зависит от людей, которые рядом с тобой.
