— Бабушка, а он тебе был верен? — спросила Эми. Деда она совсем не знала, он умер еще до ее рождения.
— Конечно, нет! — беспечно ответила бабушка Поппи, словно это не имело никакого значения. — Мужчина не может быть верен. Совсем не слушаешь, что я тебе толкую?!
После ланча Эми позвонила Тине и спросила разрешения заскочить.
— Конечно, заезжай. Я тут сижу одна и страдаю от своего огромного живота. Брэд меня бросил ради какого-то дурацкого матча. Ох уж эти мужчины!
— Что-нибудь захватить?
— Дай подумать… Шоколада. И побольше. Молочного. Брэд мне не покупает. Ему-то что, не он же таскает за собой этот надутый мяч. Эгоист несчастный!
— Шоколада, — повторила Эми, — и побольше. Буду минут через двадцать.
«Хм-мм… Сегодня все говорят о мужчинах, — подумала Эми. — Мужчины изменяют, мужчины эгоисты. Зачем же я тогда замуж иду? Хороший вопрос».
Тина ждала ее с нетерпением.
— О господи, как мне хочется сладкого! — Она буквально вырвала пакет с конфетами из рук подруги. — Брэд все твердит: врач сказал, мне не следует больше поправляться. За кого он меня принимает — за идиотку? Я знаю, что не должна прибавлять, но когда же еще обжираться, если не сейчас?
— Это правда!
— Ну слава богу, хоть кто-то меня понимает. — Тина одну за другой разворачивала конфеты и запихивала в рот. — Идем на кухню, я там кофе варю.
— Извини, что так неожиданно нагрянула, — произнесла Эми, проходя следом за ней на неубранную кухню.
— Да ты что? Ты же моя самая близкая подруга. К тому же — с шоколадом, так что ты очень даже желанный гость, — заверила Тина и разлила кофе по чашкам.
— Я тут думала о том вечере…
— Надеюсь, воспоминания сладкие?
— Боюсь, не очень.
— Рассказывай.
— Меня ужасно мучает совесть. Это во-первых. А во-вторых, я думаю, может, мне стоит узнать, кто он такой.
— Тот парень, с которым у тебя был восхитительный секс? — уточнила Тина, возвращаясь в гостиную.
— Этого я не говорила! — возмутилась Эми, следуя за подругой.
— Ты что, ненормальная? Зачем тебе знать, кто он такой? Только все испортишь.
— Ну, не знаю…
— Не знаешь? — Тина опустилась в кресло.
— Понимаешь, в чем дело, — проговорила Эми. — Я не уверена, что хочу выйти замуж за Макса.
— Что?! — закричала Тина и чуть не пролила кофе на свой круглый живот. — Точно — ненормальная!
— Послушай, — объяснила Эми. — Если бы Макс так со мной поступил, мне бы не хотелось за него выходить.
— О господи! — Тина погрозила ей пальцем. — Только не вздумай ему признаваться.
— Почему?
— Это было случайное знакомство. И кроме того, это не может считаться изменой, ведь ты ему еще не жена.
— Но я чувствую себя виноватой! Правда, Тина. Я все должна рассказать Максу.
— Это просто смешно! — рассердилась Тина. — Завтра репетиция, со дня на день свадьба. Макс для тебя идеальная партия. Красивый, богатый, заботливый отец, а главное — любит тебя. Эми, не вздумай ничего ломать!
— Я понимаю, но…
— Все, хватит! Глупости это все, — твердо заявила Тина. — Тебе надо срочно взять себя в руки. Тебя ждет прекрасный брак.
— Да?
— Да. Все сходят с ума, когда свадьба надвигается. Это естественно. Давай лучше рассуждать здраво. Макс — именно то, что тебе нужно. Это как Брэд для меня. Может, через год тоже будешь с пузом ходить.
— Вот спасибо, жду не дождусь!
— Ну вот, тебе нервы успокоили, а теперь дай мне еще конфетку. — Тина погладила живот. — Толстуха умирает с голоду!
В субботу Синди и Либерти поднялись рано. Синди была так возбуждена, что предложила не жадничать и поехать на запись на такси. Накануне она даже отменила свидание с охранником по имени Мус. Тем самым у Либерти появилась возможность ввести сестру в курс всего, что произошло за время ее пребывания у матери.
— Вот это да! — воскликнула Синди, внимательно выслушав сестру. — Она наконец решилась открыть тебе правду об отце, и оказалось, он давно умер? Вот чертовщина! Что же она раньше не рассказала?
— Она никому не рассказывала.
— Арета всегда грешила на менеджера какого-то клуба, где она пела.
— А теперь оказывается — ничего подобного.
— Позвоню-ка я маме, — заявила Синди. — Послушаем, что она на это скажет.
— Ни в коем случае! — остановила Либерти. — Не надо ей ничего говорить. Дайан не хочет, чтобы об этом знали.
— Это еще почему? Потому что у него была семья?
— Что ты меня-то спрашиваешь? Я и так в себя никак не приду.
— Но ты же хочешь его найти, так?
— Ты меня не слушаешь, что ли? Он умер, Синди, умер!
— А ты уверена, что она тебе правду сказала? Германия черт-те где, и если бы она пела с Айзеком Хейзом, моя мама бы точно знала. — Не дав Либерти себя остановить, Синди взяла трубку, набрала номер Ареты и включила громкую связь. — Привет, мам, — сказала она. — Скажи: Дайан когда-нибудь была на гастролях в Германии с Айзеком Хейзом?
— Если бы Дайан ездила в Европу, я бы наверняка знала. И тем более, если бы с Айзеком Хейзом. Аллилуйя! Это же бог! Я один раз была на его концерте. Голый, весь в золотых цепях, тело блестит от пота. Е-мое! Не мужик, а сплошная плоть. Я бы не прочь…
— Мам, не надо со мной говорить о сексе. Противно!
— А почему ты вдруг спрашиваешь?
— Потому что Дайан наговорила Либерти, что была на гастролях с Айзеком Хейзом.
— Можешь мне поверить, детка, такого не было.
— Но ты же не все о ней знаешь? Ты жила в Атланте, она — в Нью-Йорке.
— Солнышко, — твердо заявила Арета, — если бы мою сестрицу понесло за океан, вся семья бы знала. Обо всем хорошем она нас всегда информировала.
— Это точно? — переспросила Синди, переглянувшись с сестрой.
— Да, девочка, абсолютно точно.
— Спасибо, мам. Да, и еще: я буду сниматься в видеоклипе. Увидишь меня по телику. Что скажешь?
— Что?! — завопила Арета. — Это дело надо отметить. Жду вас с Либби у себя в воскресенье. Запеку по такому случаю курочку.
— Мам, съемки как раз в воскресенье.
— Ну и что? Как освободишься — сразу ко мне. Поняла?
Синди положила трубку, и они с Либерти стали переваривать услышанное. Решили, что либо Дайан сочиняет, либо Арета вообще не в курсе дела.
А пока они на такси отправились на съемки.
На студии собралась приличная группа хорошеньких, аппетитных толстушек. Хореограф по имени Бенни Кассола, молодой человек латиноамериканского происхождения с затянутыми в хвост блестящими черными волосами, пытался выстроить их шеренгу.
