— Крюк, — одновременно взвизгнули Ронда и Аманда, а Ронда при этом еще и нервно обхватила себя руками.
— У меня до сих пор мурашки идут по коже, — пожаловалась она, а затем, вновь став серьезной, повернулась к Тристану, который никак не мог взять себе в толк: почему три вроде бы достаточно взрослых человека, забыв о деле, увлеклись старой, дурацкой историей. — Так или иначе, лейтенант, но когда я увидела перчатки у него на руках, я вдруг подумала о Крюке. Ведь может быть только одна причина, почему на мужчине надеты медицинские перчатки, да еще на пустынном паркинге, в три часа ночи, не правда ли? Он явно не собирался заниматься там нейрохирургией. Меня тогда охватил такой же ужас, как от рассказов о Крюке. И мне ужасно обидно, но я правда ничего не заметила в отношении размеров его рук, пальцев или чего-то там еще.
— Что вы можете сказать о его росте? Телосложении?
— Я это припоминаю. Он среднего роста. Этак пять футов десять-одиннадцать дюймов. А телосложения — атлетического. Но он поджарый, понимаете? Не такой большой и мускулистый, как вы, лейтенант, а скорее напоминает танцора. В самом деле… — вдруг у нее перехватило горло. — Нет, не может быть!
— Что? — прокричали присутствующие все разом.
Ронда полуприкрыла глаза, как бы переживая заново очень важное воспоминание.
— Боже, но он сделал это! — она широко раскрыла глаза и уставилась на них. Выглядела она совсем изумленной.
— Что же он сделал, мисс Смит?
— Он сделал «жете».
— Что? — Аманда буквально подпрыгнула.
— Когда я попыталась догнать его на своей машине, он сделал «жете».
— Что за дьявольское свинство это «жете»? — взорвался Тристан.
И в тот же момент Ронда сказала Аманде:
— Да, он наверняка танцор.
На секунду воцарилась полная тишина. Затем Тристан уже спокойно повторил свой вопрос:
— Что такое «жете», мисс Смит?
— Покажи ему, Аманда.
— Не поняла? — Аманда посмотрела на свою подругу так, будто та сошла с ума.
— У Аманды одно из лучших «жете» во внебалетном танце, — сказала Ронда. Потом она повторила Аманде. — Покажи ему.
— Но не могу же я продемонстрировать «жете» в ночной сорочке.
— Тогда пойди надень свое чертово трико. Все равно получится быстрее, чем объяснять.
— Да какого… — начала было Аманда, но вдруг осеклась и смиренно отправилась в спальню переодеваться.
Тристану показалось, будто бы он услышал, как она пробормотала что-то о том, как все это странно, но он не был в этом уверен. Быстрее, чем он предполагал, она вернулась назад. Ее длинные ноги обтягивало легкое трико. Пара толстых шерстяных носков обнимала лодыжки, и пара изящных черных балетных туфель красовалась на ногах.
— Готовы? — спросила Аманда. И когда мужчины согласно кивнули, добавила с холодной сосредоточенностью:
— Отойдите, пожалуйста, в сторону. Мне понадобится место.
Они уселись поодаль.
Аманда сделала несколько быстрых и легких шажков, а затем взлетела в воздух. Ее правая нога вытянулась вперед, а левая — назад, так что вместе они образовывали почти идеальную горизонтальную линию в трех футах от пола. Она мягко приземлилась на мысок своей правой ступни, примерно в восьми футах от того места, откуда она начала прыжок.
— Теперь понятно? — спросила Ронда, но Тристан не сразу отреагировал на ее вопрос потому, что перед его глазами все еще парила Аманда. Он все еще видел ее прекрасные ножки, оцепенело наблюдал, как она, сделав прыжок, тут же грациозно покинула комнату даже не оглянувшись. Он невольно проводил ее взглядом. Проклятье! Он опять отключился от расследования! Какой непростительный непрофессионализм. Наконец он пришел в себя и обернулся к Ронде.
— Парень, ожидавший меня на месте парковки, сделал «жете», прежде, чем добежал до забора, — сказала она. — Затем, приземлившись, он использовал разгон, чтобы перемахнуть через него. Я столько раз видела «жете» в своей жизни, так привыкла к ним, что не сразу обратила на это внимание. Конечно, он выполнил свое «жете» без того совершенства и грации, которые присущи Мэнди, но все равно, я уверена, что это было «жете».
— Ваш друг Чад тоже танцор, — задумчиво проговорил Тристан, внимательно следя за тем, какова будет ее первая интуитивная реакция. Ведь чаще всего именно первая реакция говорила об очень многом. — Может быть, просто он решил сыграть с вами злую шутку?
Ронда нахмурилась.
— Такое вполне возможно, — неохотно призналась она. — В чем-то у них сходное телосложение. И все же… Я право не знаю, лейтенант. Тут я ничего не могу сказать.
— А что, ваши отношения с ним не претерпели в последнее время каких-либо изменений?
— Пожалуй, вы правы, я действительно была несколько удивлена, решив, что цветок принесли от него, так как подумала, что у нас происходит… взаимное охлаждение.
— Мы обязательно проверим его алиби, — резюмировал Тристан. — И, пожалуй, нам придется с этого и начать.
«Проклятье», — думал он, вся эта история с каждой минутой становится все более странной.
— Вернемся к тому, с чего начали, — продолжил он. — Вы помните имя владельца цветочного магазина?
— Нет, к сожалению.
— А что-нибудь о посыльном вы сказать можете? Во что он был одет, в униформу?
— Нет, на нем были джинсы и свитер, незастегнутая куртка, и, кажется, бейсболка. Когда я увидела этот цветок, я уже больше ничего не замечала. Но вы, я думаю, что-нибудь можете установить по следам у подъезда. Ведь этот парень наверняка приезжал сюда на своей тачке, а значит наследил.
— Отличная мысль, милая. А как насчет записки?
— Ой, совсем забыла, она осталась на сиденье машины.
— Джо, — скомандовал Тристан.
— Уже иду, — ответил тот, забирая у Ронды ключи от машины и поспешно покидая комнату.
Тем временем в гостиную вернулась Аманда, неся с собой пластиковый пакетик.
— Детектив Кэш просил меня найти ему вот это, — сказала она.
— Положите его на стол, мисс Чарльз, — сказал Тристан, стараясь говорить не отрывая глаз от блокнота. — Он сию минуту вернется.
— Слушаюсь, сэр, — проворковала Аманда. Она плюхнулась на диван рядом с Рондой и от души зевнула, вежливо прикрыв рот ладошкой. Взглянув на Ронду откровенно сонными глазами, она спросила:
— Останешься у меня на остаток ночи?
— Спасибо, дорогая, это как раз то, что мне и нужно, — улыбнувшись подруге, ответила Ронда.
— Тебя не обидит, если я прямо сейчас отправлюсь спать, — продолжала Аманда. — Конечно, я могу остаться…
— Ну что ты. Иди себе и спи. Я сама постелю себе, когда лейтенант закончит свои дела.
