Марион не очень жалела сводного брата Андроса.
— Хотела бы я одним глазком взглянуть на него, когда он узнает, что ты устроил! — весело сказала она.
— Я тоже! — улыбнулся Андрос.
Десять минут спустя они уже были в воздухе. Осеннее солнце ярко светило. Эгейское море отливало синевой. Глядя вниз, Марион думала, как много изменилось в ее жизни после прилета в Афины. Даже трудно поверить. А прошло лишь несколько дней.
В больнице пришлось долго ждать возможности увидеться с отцом. Андрос почти все время не спускал глаз с девушки, и она не могла отрицать: его постоянное присутствие успокаивало.
По словам Андроса, его секретарю удалось зарезервировать место для миссис Бреннон на первый рейс следующего дня.
— Она прилетит около полудня, и я встречу ее, как обещал. Перестань беспокоиться, Марион, твой отец поправится — он в надежных руках.
— Надеюсь, — с жаром ответила она. Наконец ей разрешили встречу с отцом.
Джеффри Бреннон лежал на кровати, прикрытый до пояса белым одеялом. Его лицо было по-прежнему серым, однако Марион показалось, что ему немного лучше.
— Прости, что напугала тебя, папа, и ввергла в беду, — сказала Марион, беря его за руку.
Еле слышно он произнес:
— Не говори чепухи. Я очень рад видеть тебя живой.
— Я тебя тоже. — Она сжала ему руку и робко улыбнулась.
Он поднес к глазам ее руку.
— Кольца нет, — прошептал он, и Марион закусила губу. Она не хотела пока сообщать ему все новости, чтобы это его не расстроило. — Ты… расторгла помолвку?
Марион кивнула, настороженно следя за ним, но, кажется, он даже не удивился.
— Это из-за Андроса, не так ли? — спросил отец слабым голосом, и она после секундного колебания кивнула. Бреннон вздохнул, на губах появилась бледная улыбка. — Лишь бы ты была счастлива. — И он добавил еле слышным шепотом: — Когда я подумал, что ты… мертва… меня словно громом поразило, Марион. Ты — все, что я имею в этом мире. И я не мог поверить, что потерял тебя.
Ее глаза наполнились слезами.
Позже кардиолог, выхаживавший Джеффри, сказал ей:
— Приступ был не из самых страшных, но это — предупреждение. Ему надо изменить образ жизни, если он не хочет умереть раньше срока. Он не должен принимать все так близко к сердцу, перенапрягаться на работе…
Марион нервно засмеялась.
— Я должна сказать ему об этом, или это сделаете вы, доктор? Он все равно не послушает.
— Если не послушает, я не ручаюсь за его будущее, — мрачно произнес врач. — Кстати, я бы и вам посоветовал, мисс Бреннон, хорошенько отдохнуть. Вы выглядите очень усталой.
И действительно, после всех пережитых потрясений Марион чувствовала себя обессиленной. Марион шла к выходу по коридору больницы. Андрос поддерживал ее под локоть, словно боясь, что она упадет. Когда они вышли из здания больницы, их окутал нежный сумрак. Девушка беспокойно посмотрела на Андроса.
— Ты не мог бы найти мне отель в каком-нибудь спокойном месте? Мой багаж с деньгами, кредитными карточками и паспортом остался на яхте. Как мне заполучить его назад?
— Яхта направлялась в Пирей. Уверен, Георгиес поручит кому-нибудь собрать твои вещи и принесет их завтра в больницу — он должен навестить твоего отца. Насчет отеля не беспокойся. Я отвезу тебя в самый лучший отель, который только мне известен.
Машина Андроса ждала их на автостоянке у больницы. Марион опустилась на переднее сиденье и закрыла глаза. Андрос завел двигатель, тронулся с места. Силы оставили Марион, и она тотчас же заснула. Проснулась только при спуске в подземный гараж.
— Где мы? — спросила она, удивленно оглядываясь по сторонам.
— В отеле, о котором я тебе говорил, — сказал Андрос, открыв дверцу машины и помогая ей выйти.
Они поднялись на лифте из гаража. Марион прислонилась к стенке кабины, глядя на свое отражение в зеркале — расплывчатая фигура с желтыми волосами и бледным лицом напоминала привидение.
— Ни в один отель меня в таком виде не пустят! — ужаснулась она.
— В этот пустят, — улыбнулся Андрос, когда лифт остановился.
Марион вышла, оглянулась, ожидая увидеть вестибюль гостиницы. Но перед ней простирался широкий коридор с устланным ковром полом.
— Где это мы?
Андрос повел ее в конец коридора.
— Сюда.
Он достал ключ, отпер дверь, но Марион отступила назад, покачав головой.
— Я не хочу, чтобы мы были в номере вдвоем. Мне нужна отдельная комната!
Андрос поднял ее на руки, внес в темную комнату и ногой захлопнул дверь.
— Выпусти меня отсюда! — завопила Марион, пытаясь освободиться от его рук. Конечно, ее борьба была безнадежна. Андрос взвалил ее себе на плечо, как это делают с пострадавшими пожарники, и включил свет. Повиснув вниз головой, она видела только выложенный плиткой пол. Она изогнулась, и глаза ее пробежали по стене, оклеенной обоями, на которых изображался красиво вьющийся плющ.
Андрос открыл дверь слева, повернул еще один выключатель, и Марион увидела перевернутую вверх ногами спальную комнату. Все выдержано в пастельных тонах: голубые занавеси, белый с голубым ковер на полу, белая кровать. Изысканная простота, подумала она. Прежде ей не приходилось видеть гостиниц подобного типа.
— Но ведь это же не отель? — догадалась она, когда Андрос нарочито грубо бросил ее на кровать.
Его лицо, угрюмое, неподвижное, с заострившимися чертами, настораживало и пугало.
— Это — моя квартира, — произнес он. — Это — моя постель, а ты — моя женщина.
Ее тело напряглось, как струна.
— Нет, Андрос, я не буду твоей. Из этого ничего не получится. После всего, что случилось, мы не будем счастливы вместе, — торопливо проговорила она, напуганная выражением его глаз.
— Я ждал пять лет, — резко прозвучал ответ. — Я принес горе человеку, которому поклонялся и многим был обязан: оскорбил его дочь, бросив ее ради тебя. В конце концов ты стоила мне моего пароходства, когда Олимпия сплавила свои акции Георгиесу и твоему отцу. Но я не горюю, Марион. Завтра я повторил бы все сначала. Только, пожалуйста, не тверди, будто мы не будем счастливы. Потому что я знаю — для меня нет будущего без тебя. Я не смогу прожить больше ни дня, если ты не станешь моей.
Андрос прижал ее к подушке и склонился над ней. Лишь несколько дюймов разделяли теперь их. Внезапно она услышала бешеные удары его сердца. Или это ее собственное сердце стучит?
— Ты мне нужна, Марион, — тихо сказал Андрос. — Скажи, что и я нужен тебе!
Она, как завороженная, смотрела на него. Во рту у нее пересохло, ее бросило в жар.
— Не мучь меня, — шептал он. — Скажи же то, чего я жду. Подари мне свою любовь, иначе я сойду с ума.
