Потискала Шармель. Я когда проснулась, не сразу поняла, где я, из‑за котенка, что улегся мне прямо на шею, попой на лицо, еще и хвостом перекрыв весь обзор.
Надо сейчас быстро собраться и бегом из логова Гайне, а то один раз проснуться у мужчины дома — это случайность. Два раза — совпадение. Три… нет третьего раза я точно не допущу и ни за что здесь больше не усну случайно.
Покормила меня Анна — женщину я встретила в одном из коридоров случайно, и домработница отказалась меня отпускать, пока не позавтракаю. Заодно женщина сообщила мне, что Гайне сейчас дома нет, однако начальник просил меня его дождаться, если вдруг рано проснусь.
Просил — это не приказывал, так что я быстро сбежала сначала к себе домой, а вскоре отправилась на работу.
Выхожу из дома и иду очень осторожно, постоянно оглядываясь — вдруг Радов где‑нибудь караулит. Я не удивлюсь. Но нет, дошла до работы нормально, однако, когда прошла пост охраны и зашла в вестибюль здания, заметила возле лифтов Андрея, сидящего на одном из диванов для посетителей.
Замерла. Мужчина многообещающе на меня смотрит, раскинувшись в вальяжной позе на скромном маленьком диване. Эдакий кот перед охотой на мышку.
Всерьез задумалась о том, чтобы сбежать, но как замороженная смотрю на Андрея. Мужчина медленно достает из кармана телефон и демонстративно прижимает его к уху, явно намекая мне, чтобы сделала тоже самое. Странно. Вживую, что ли, нельзя поговорить? A — а, Андрей же пообещал не подходить ко мне после свидания. Во всяком случае, без моего согласия.
Беру свой телефон. Там уже идет вызов от Радова. Мужчина внимательно наблюдает за каждым моим движением.
Голос Андрея в трубке.
— Как же я сейчас зол, детка.
— Почему? — да, ничего глупее не могла спросить.
Чтобы не стоять посреди вестибюля и не мешать тем, кто может войти, прошла к лифтам, встав у самого дальнего относительно Радова.
— Скажи, ты считаешь себя моей девушкой или нет? — вопросом на вопрос ответил Андрей.
— Ну… сложный вопрос.
— То есть наша недавно проведенная вместе ночь ничего для тебя не значит?
— Эм — м. Мы же только целовались.
— Этого для тебя мало?
— А для тебя? Сомневаюсь, что ты именно встречался со всеми девушками, с которыми целовался и спал.
— Сейчас речь не обо мне. Я мужчина. Итак, определись, пожалуйста, ты моя женщина или нет?
— Я так не могу.
— А как можешь? — судя по голосу, Андрей в бешенстве, но старательно себя сдерживает.
— Сначала нужно еще пообщаться друг с другом, походить на свидания… стандартных ухаживаний еще никто не отменял…
— Лера! — буквально оглушил меня Радов. — Что за женская логика?! Ты трубку бери и на свидания эти соглашайся, тогда все будет. Какая же ты…
— Странная?
— Не то слово.
— Андрей, пойми, у меня сейчас очень много работы, и ни на что другое нет ни времени, ни…
— О, явился. В общем так, Лер. Бери хотя бы иногда трубку, иначе по истечении этих двух недель тебя ждет один неадекватный, офигевший древний мужчина.
— Почему древний?
— Потому что на плечо и в пещеру…
— Валерия Николаевна, а почему вы лифт не вызываете? — чуть не подпрыгнула на месте от испуга, когда за спиной раздался знакомый холодный голос моего начальника.
Обернулась. Стоит. Не показалось. Босс тут и… я надеюсь, ничего не слышал. Жуткая ситуация.
— Лер, ты чего такая испуганная? — слышу веселый голос Радова по телефону.
Нажала отбой. Ноги ватные. В горле вмиг пересохло. Пытаюсь что‑то сказать и не могу.
— Валерия Николаевна, почему вы молчите? — строго вопрошает шеф, подходит вплотную ко мне, протягивает руку и… нажимает кнопку вызова лифта.
— Доброе утро, Виктор Эдуардович. Я по телефону разговаривала. В лифтовой шахте связь плохо работает.
Бросаю косой взгляд на Радова, опасаясь, что мужчина может что‑нибудь учудить, но Андрей спокойно сидит на диване, с усмешкой на меня поглядывая.
— Вы не дождались меня.
— Хотела привести себя в порядок и прогуляться до работы пешком.
Пришел лифт. Зашла в кабину и с облегчением выдохнула. Все, Андрей остался в вестибюле. Вслед за мной вошел босс. Двери лифта стали закрываться, но тут их придержала мужская рука.
— Подождите меня, я с вами, — в лифт заскочил улыбащийся Радов. — Привет, Виктор, здравствуйте, Валерия Николаевна.
— Здравствуй, Андрей, — сухо ответил Гайне.
— Доброе утро, Андрей Александрович, — пропищала я.
Еду в лифте, зажатая между двух мужчин, один из которых ухмыляется, другой хмурится.
— Что‑то ты рано сегодня, — отметил мой начальник, обращаясь к Радову.
— Обстоятельства так сложились. Кстати, мой отец зовет тебя завтра на семейный ужин. Сам знаешь, он у нас не такой уж и семейный обычно получается. Так что приходи.
— Хорошо, передай Александру Даниловичу мою благодарность за приглашение.
— Какие благодарности, ты же у нас почти как член семьи. Можешь и помощницу свою взять, наверняка без деловых мероприятий не обойдется, — с невинным выражением на лице добавил Радов.
— Посмотрим, — отрезал босс, показывая, что общаться больше не намерен.
Доехали до своих этажей в полной тишине. Выходя, все‑таки взглянула на Андрея, а тот словно того и ждал — смотрел только на меня, а стоило нашим взглядам встретиться — подмигнул.
Новый рабочий день показался мне по нагрузке еще тяжелее предыдущего, но хоть начальник больше не устраивал разбор полетов и коллеги к концу недели поутихли со всеми их сплетнями и претензиями.
С завистью ловлю веселые разговоры людей в коридоре о том, что они планируют делать на выходных и как отдохнуть. Пятница, но вряд ли шеф отпустит пораньше, скорее наоборот, заставит сидеть допоздна.
Иду с документами на подпись к Герману Олеговичу — вообще к генеральному с такими вещами нужно ходить Гайне, у меня все же не тот статус, но мой начальник наплевал на то, что нужно и положено.
Герман Олегович встретил меня очень приветливо, хотя я опасалась, что будет недоволен, что появилась я, а не Гайне. Но нет. Генеральный даже похвалил моего босса за то, что тот присылает к нему пообщаться красивых милых девушек.
В общем, генеральный меня засмущал, и из дверей нашего самого главного я выходила с румянцем на щеках и улыбкой.
Конец рабочего дня, иду по коридорам обратно в свою приемную, прощаясь с веселыми и довольными жизнью коллегами. Проходя мимо дамского туалета в той части здания, где народа обычно мало, особенно в такое время, неожиданно услышала надрывный женский плач.
