— Нет... нет... — слабо вскрикнула она. И попыталась оттолкнуть его, но ее рука лишь безвольно коснулась его футболки и скользнула вниз по груди.
— Да, детка. Самое время стать мужем и женой. Это поможет тебе почувствовать себя лучше, — мягко сказал он, прижимаясь губами к ее щеке, а затем облизывая ее.
Она вздрогнула и отвернулась. Он воспользовался этим, лизнув ее ухо, а затем шею. Она так сильно хотела бороться с ним, но ее конечности не слушались злобных мыслей, проносящихся в ее голове. Может, ей стоит просто принять таблетки? Если это все равно произойдет, может, будет проще просто уплыть в небытие. Она не могла принять его прикосновения иначе.
Он положил таблетки ей в рот. Она позволила ему. Он полил струйкой воды по ее губам, смывая их в горло. Она позволила ему. Она закрыла глаза, стараясь не видеть в его глазах жгучей одержимости. Этот взгляд никогда не должен был принадлежать ему. Он принадлежал другому. Теперь она это понимала.
Райли никогда не была призом, который можно выиграть, она была сама себе женщина. Она знала, чего хочет от жизни, и стремилась к этому. Вот почему она никогда раньше не позволяла себе влюбляться. Пока не украла «Кенигсегг». И познакомилась с человеком, который знал, чего хочет. В конце концов она позволила украть свое сердце. Она не была собственностью мужчины. Но она владела его сердцем, как и он ее. Она счастливо улыбнулась, вспомнив их танец. Иногда жестоко, но всегда волнующе.
Она почувствовала мягкое прикосновение пальца к своим губам, прослеживающее ее улыбку. Она знала, что это не Соломан. Она знала, что это был мужчина, намеревающийся украсть ее улыбки для себя. Но ей было все равно. Она собиралась уплыть в объятия своего возлюбленного с надеждой никогда не вернуться. Она почувствовала, как что-то шевельнулось под ней. Ее голова откинулась назад, а руки и ноги болтались, пока она медленно плыла по воздуху.
Райли рассмеялась. Ощущение было настолько похоже на парение, что она почти подумала, что, возможно, умерла и сейчас уплывает в объятиях Жнеца. Она заставила себя открыть глаза и увидела, что Шэнк обходит кровать. Должно быть, они сидели в самом изножье. Комната кружилась вокруг нее, огни вспыхивали в сумасшедшем калейдоскопе цветов перед ее глазами. Райли протянула руку, чтобы коснуться одного из нечетких огоньков, но тот отскочил в сторону.
А потом ее начали опускать. Ее охватила паника. Неужели ее снова положили в багажник? На этот раз она почти наверняка умрет! Сила, которой она до этого не знала, нахлынула на нее, и она приподнялась на кровати, крича от страха.
— Нет, ангел, ложись обратно, — настаивал Шэнк, с силой толкая ее за плечи. Он опустился на колени на кровать между ее ног.
— П-пожалуйста... не заставляй меня... — задыхаясь, умоляла она, пытаясь выдавить слова из истощенных кислородом легких и пересохших губ.
Она боролась с ним изо всех сил, но ее тело было слишком истощено. Ее пальцы беспомощно скользили по его загорелым рукам, а конечности лениво бились о матрас. Комната завертелась в ее глазах, остановилась, а затем закружилась в другом направлении, в то время как вспышки света искрились и проносились мимо, иногда резкие, иногда расплывчатые. Она знала, что это из-за наркотиков.
Она звала Соломана. А потом он оказался там. Он стоял перед кроватью. Смотрел, как она дерется с похитителем. Почему он не помогает ей? Он просто стоял и смотрел, его темные глаза были такими же холодными, как и всегда. Потом он исчез. Повернулся и вышел в открытую дверь. Только та не была открыта.
Шлепок.
Райли застыла в шоке, когда рука Шэнка сильно ударила ее по лицу, опрокинув ее на кровать. Платье порвалось там, где было прижато его коленом. Она повернулась на бок и прижала ладонь к горящей щеке. Райли крепко зажмурилась и попыталась сдержать рвоту, когда боль заменила онемение, которое распространилось по ее телу ранее. Ее желудок протестующе сжался, и она испугалась, что ее снова вырвет.
Шэнк наклонился над ней, схватил ее за распущенные волосы и резко дернул назад. Она ахнула и попыталась поднять руки, чтобы схватиться за него, но они безвольно упали на кровать. Ее усилия высосали из нее последние остатки энергии. Шэнк потряс ее за голову и, прислонившись к ее спине, сердито прошипел ей на ухо:
— Не смей произносить его имя на нашей брачной постели.
Ее глаза расширились. Неужели она произнесла имя Соломана вслух? Она этого не поняла. Слезы снова потекли, и ее грудь сотрясалась в ответ. Хотя Шэнк ужасно жесток в своем обращении с ней, он не был намеренно жесток до этих пор. Что именно она выпустила на волю? Должна ли она извиниться?
Она закрыла глаза, желая, чтобы к ней вернулось забытье. Она чувствовала действие наркотика в своем организме, но адреналин также циркулировал в ее крови, заставляя ее прийти в сознание. Шэнк оттолкнул ее разорванное платье в сторону и провел рукой по ее голому бедру и выше. Райли отпрянула назад и сжала колени, только чтобы еще сильнее прижаться спиной к потной твердости его груди.
Она всхлипнула и открыла глаза. На ночном столике рядом с кроватью лежал пистолет. Если бы она наклонилась вперед на четвереньках, он оказался бы в пределах досягаемости. Было ли это на самом деле? Или это была вызванная наркотиками галлюцинация, как Соломан, который оставил ее в жадных руках Шэнка. Она чувствовала, как рука Шэнка скользит вверх и вниз по ее обнаженной ноге. Он шептал ей на ухо любовные фразы на испанском, пытаясь успокоить и соблазнить. Рвота подступила к горлу, и ей пришлось с усилием прогнать ее. Она сжала глаза, а затем снова открыла их.
Пистолет находился на том же месте. Мерцал в островке приглушенного света. Возможно, это все еще было плодом ее воображения, но это давало ей некоторую надежду. Бросив взгляд на руку, сжимавшую ее бедра, она заставила свой измученный мозг напрячься. Шэнк застонал позади нее и качнул бедрами, просовывая член в ее пышную, одетую в платье задницу. Скривившись от отвращения, она застонала в ответ и прижалась задницей к его бедрам.
Шэнк на мгновение застыл от удивления. Не желая, чтобы он переоценил ее энтузиазм, она продолжала стонать так сильно, как позволяло ее разорванное, пересохшее горло, и прижиматься к нему задом. Она заставила себя сдержаться, чтобы ее не вырвало, когда почувствовала, как его пенис снова поднимается вверх. Шэнк обнял ее и нетерпеливо прижал руку к ее животу, увлекая ее дальше в отвратительный жар своего тела и на несколько драгоценных дюймов от пистолета.
— Я знал, что ты, черт побери, хочешь меня так же сильно, как и я тебя, Райли, мой милый, милый ангел, — простонал он ей в ухо, его горячее дыхание касалось ее горла.
— Да, Ш-Шэнк, я хотела тебя на протяжении многих лет... — она заставила себя произнести это сквозь одеревеневшие, распухшие губы. Усилие, с которым она заговорила и прижалась к нему всем телом, быстро истощило ее скудный запас сил.
— Зови меня Мануэль, — прорычал он.
— М-Мануэль, — прошептала она.
Он застонал и выдал целую молитву по-испански, которая была слишком быстрой, чтобы она могла уследить за ней. Она изучала испанский в старших классах и жила достаточно близко к границе, чтобы понимать довольно много из его языка, но не тогда, когда он говорил таким образом. Райли продолжала покачивать задницей, прижимаясь к нему и проводя пальцами по его рукам. Постепенно она начала раскачиваться взад и вперед, толкая свою задницу в его направлении, пока он не застонал и не начал толкаться в нее.
Наконец он сделал именно то, на что она надеялась: обхватил ее за талию и толкнул вперед на четвереньки. Ее так трясло от плохого обращения и недостатка пищи, что она тут же рухнула на кровать. Огромным усилием воли она заставила себя подняться, выгнув спину и выпятив задницу. Райли поняла, что полностью завладела его вниманием, по резкому выдоху позади нее.
Шэнк встал на колени и обхватил ее рукой за талию, поддерживая. Он притянул ее к себе и с довольным ворчанием прижал ее задницу к своей промежности. И в поисках провел рукой по ее бедру под тканью. Райли прикусила губу, чтобы удержаться от крика отрицания в его адрес. Он поднял ее платье и перевернул на спину, обнажая ее для себя.
