– Знаешь, я не считал тебя человеком, который много пьет.
– Да неужели?
Он выпил половину своего пива.
–Ты паинька, Джулс, и мы оба это знаем.
– Вот тут ты ошибаешься. Я хочу, чтобы ты знал, что мой отец всегда был силен в укрывании меня или моих братьев. Так что я выпиваю пару стаканчиков время от времени.
– Я не куплюсь на это ни на минуту. Он взбесился из-за твоего распутного ансамбля, так что я очень сомневаюсь, что он позволяет тебе напиться.
– Ладно, может быть он разрешает нам выпить немного любимой белой текилы дедушки только после того, как мы поймаем по-настоящему крутого беглеца.
– Я так и знал.
Я сделала еще один глоток дайкири, когда услышала, как Джексон окликнул меня по имени. Я резко обернулась и чуть не выронила свой бокал. Рядом с ним стояла Брин. От одного ее вида мне показалось, что кто-то ударил меня в живот ножом два на четыре дюйма.
– Эй, рад, что ты смогла прийти, – сказал Джексон с широкой улыбкой.
Мне пришлось бороться, чтобы обрести голос.
– Да, спасибо за приглашение. – Я повернулась к Брин.
– Когда ты вернулась?
– Совсем недавно. Я не могла пропустить одну из вечеринок Джексона. – В своем коротком платье на бретельках она, похоже, получила памятку «показать декольте». – Спасибо, что присматривала за ним, пока меня не было. Хорошо, что он тоже может считать тебя своей семьей.
На этот раз у меня не было остроумного комментария. От того, что они вдвоем стояли передо мной, у меня перехватило горло. Как раз в тот момент, когда я хотела выскочить за дверь, Уайатт обвил рукой мою талию.
– Эй, детка, ты не собираешься меня представить? – спросил он.
Джексон уставился на Уайатта, как на инопланетную форму жизни, прежде чем, наконец, взглянуть на меня.
– Я не знал, что ты кого-то привела.
Когда я все еще оставалась безмолвной, Уайатт протянул руку к Джексону.
– Меня зовут Уайатт. Кстати, отличная вечеринка.
Джексон настороженно посмотрел на руку Уайатта, прежде чем пожать ее.
– Спасибо. Рад, что ты получаешь удовольствие.
Его глаза расширились, когда Уайатт обнял меня за талию, притягивая ближе к себе.
– Ну же, детка. Пойдем потанцуем.
Я сделала мысленную заметку, что, когда снова смогу обрабатывать мысли, я вытрясу дерьмо из Уайатта за использование «детка». Но в этот момент я не могла ничего сделать, кроме как позволить ему тащить меня за собой. Когда мы скрылись из виду Брин и Джексона, я направилась прямиком на кухню. Я схватила первый попавшийся стакан и осушила его. Ром снова прожег теплый след в моем горле. И только когда острая боль пронзила мой лоб, я поняла, что глотать замороженную маргариту, вероятно, не очень хорошая идея.
– Джулси, ты с ума сошла? – спросил Уайатт у меня за спиной, в то время как я продолжала чувствовать, что моя голова вот-вот взорвется.
Я ущипнула себя за переносицу и простонала.
– Да, да, я хорошая пьяная тупица. Я поняла.
Уайатт начал массировать руками мои плечи.
– Теперь полегче. Ты говоришь о моем друге.
Когда острая ножевая боль прекратилась, я взглянула на него.
– Я такая идиотка. Вот я и подумала, что он действительно приглашает меня, когда все это время Брин была здесь. – Я схватил пенящееся пиво и отхлебнула немного. – Боже, на вкус как лошадиная моча.
Уайатт забрал у меня стакан.
– Я не думаю, что тебе нужно пить.
– Да неужели? А ты видел, как он с тобой обошелся, придурок? Глядел так на твою руку. – Я потянулась на цыпочках за пивом, но Уайатт все еще держал его подальше от меня. – Я никогда не считала Джексона снобом. Мудаком, который заводит девчонок, конечно, но снобом – никогда.
– Джулс, он так смотрел на мою руку, потому что она только что была на тебе, и ему это не понравилось. Ты действительно думаешь, что его волнует, что Брин вернулась? Черт возьми, нет. Его волнует только то, что ты здесь с каким-то чуваком, который тебя не заслуживает. – Уайатт допил остатки пива, которое я пила.
Через окно я увидела Джексона на улице с несколькими его друзьями. Проследив за моим взглядом, Уайатт заговорил.
– Давай. – Он взял меня за руку и потащил через кухню к задней двери.
Мы спустились по лестнице и вышли во двор. Уайатт вывел меня в круг, где танцевали остальные.
– Я действительно не... – начала я протестовать, прежде чем он дернул меня к себе.
Его теплое дыхание касалось моего уха.
– Используй меня, Джулс.
Моя голова откинулась назад, как резиновая лента, когда я уставилась на него.
– Что?
– Делай все, что нужно, чтобы заставить Джексона ревновать. Если это для того, чтобы получить информацию, чтобы прижать его отца или просто прижать его, мне все равно. Просто делай то, что должна, – сказал Уайатт, сжимая и разжимая челюсть.
Возмутительная доза текилы, которую я только что выпила, растекалась по моим венам и укрепляла мужество, иначе я никогда бы не приняла его предложение. Краем глаза я видела, что Джексон отлично нас видит. Сейчас или никогда.
Так что я не стала отвечать устно, вместо этого я позволила говорить своему телу. Я обвила руками шею Уайатта и повернулась всем телом в маниакальном ритме, доносившемся из динамиков. Я выбросила из головы мысли о том, чтобы копы испортили вечеринку или как нелепо я выглядела танцуя, и вместо этого сосредоточилась на ритме музыки и вращении своего тела.
Уайатт протянул руку и схватил меня за бедра, прижимая их к своим. Кончики его пальцев обожгли мою кожу, и я чуть не задохнулась от того, как хорошо его руки чувствовались на мне. Наши движения были такими же неистовыми и безумными, как песня. Было удивительно, что немного алкоголя может сделать с твоими запретами. Даже в моем туманном душевном состоянии я сделала себе заметку никогда, никогда не пить снова.
Я осмелилась взглянуть на Джексона. Он больше не разговаривал со своими друзьями. Вместо этого он застыл, уставившись на нас с Уайаттом. Его лицо выражало смесь недоверия и гнева. Когда песня начала стихать, Уайатт сказал задыхающимся голосом у моей щеки.
– Ты хочешь сделать ему настоящий фотофиниш?
По тому, как его губы медленно приближались к моим, я поняла, что это будет поцелуй. Когда серебро его кольца на языке заманчиво блеснуло передо мной, я не смогла заставить себя сделать это. Я целовалась только с одним парнем в своей жизни – с моим бывшим придурком Райаном. К тому же целовать Уайатта, чтобы заставить Джексона ревновать было бы слишком похоже на то, чтобы заниматься проституцией. Больше всего на свете я хотела, чтобы Уайатт поцеловал меня, потому что он действительно этого хотел. Мой желудок скрутило, и я медленно повернула голову.
– Мне нужно в туалет, – пробормотала я, прежде чем развернуться и побежать в дом.
Я не останавливалась, пока не заперлась в ванной комнате внизу. Плеснув холодной водой в лицо, я попыталась осмыслить то, что только что произошло. Мой разум крутился, как карусель под крэком, я все еще не оправилась от ощущения тела Уайатта рядом с моим, от его запаха, от того, как его волосы падали на лицо, когда он танцевал. Был ли это действительно просто алкоголь или я была полностью пьяна от него?
Я покачала головой, глядя на себя в зеркало.
– Ты можешь взять себя в руки?
Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.
– Эй, почему ты так долго там торчишь? Мне надо зайти! – крикнул кто-то с другой стороны.
Это был именно тот толчок реальности, который мне нужен. Забудьте сосредоточиться на Джексоне или Уайатте. Мне нужно было сосредоточиться на Эммете Маршалле, а это требовало слежки.
Когда я открыла дверь, на меня сердито уставилась девушка.
– Самое время, черт возьми, – отрезала она, прежде чем протиснуться мимо меня.
Я прошла мимо завсегдатаев вечеринок, а затем по длинному коридору. Дом Джексона был меньше, чем у мамы, но планировка у него была примерно такая же. Я представила себе, что где-то внизу есть кабинет или комната, где могут храниться важные документы о местонахождении Эммета.
