Глава 51
Когда я стала проводить время с пользой, то оно полетело быстрее. Алиев разрешил мне передвигаться по дому, выходить на улицу, готовить для нас еду, а также играть на пианино, которое больше не вызывало во мне никаких отрицательных эмоций. Я придумала множество новых композиций, училась готовить новые блюда, которыми собиралась удивить Глеба во время нашей счастливой совместной жизни, и каждый день занималась самотренингом, стараясь настроиться на гармонию и добро в своей душе. Мне удалось пойти на сближение с Робертом, и он даже рассказал мне, из-за чего всё это затеял, о гибели своей невесты в совсем юном возрасте, о предательстве матери, о мести, и самое главное о том, что он не убил ни одну из своих жертв.
Я была почти готова вернуться на свободу, но Роб... Он вдруг начал менять свои планы на ходу.
Одним весенним вечером, я сидела за пианино и записывала ноты основной части моего очередного произведения. Я могла бы просто наигрывать всё на диктофон, но свой телефон я забыла в кабинете Роберта, который не спешил отдавать мне его. А может и вовсе его выбросил. Алиев был в этой же комнате, перебирал какие-то документы, и печатал на ноутбуке, как вдруг кто-то позвонил ему, и приложив палец ко рту, показывая, что мне нужно молчать, он ответил.
– Ничего себе. Добрый вечер. Чем обязан, Алиса Петровна? - игриво произнёс он в трубку, и я напряжённо посмотрела на него. Он ведь говорил, что не будет больше трогать Чехову. Выслушав её, Роб нахмурился, и устало потёр переносицу, будто она его как-то обидела или чем-то огорчила. – Алиса, у меня нет времени на развлечения, тем более на такие детские. Думаю, визгов завистливых подруг вам будет достаточно в качестве поддержки. Мне там быть необязательно. Может, вы не в курсе, но мы не друзья, чтобы веселиться вместе, - Роб говорил так надменно, при этом его лицо никакого самодовольства не выражало. – Да нет же, Алиса, может я не правильно выразился... - послышались приглушённые короткие гудки, из чего я поняла, что Лиска бросила трубку. Я ухмыльнулась. Надеюсь, она умыла его за эти слова.
– Ну ты и мудак, - за это время мы перешли на "ты", и я позволяла себе обращаться с ним соответственно ситуации, ничего не опасаясь.
– Кажется, ты не хотела, чтобы я ухлёстывал за твоей подругой, - Роб отбросил смартфон, и злобно зыркнул на меня.
– Раз уж она тебе позвонила, значит ты всё-таки где-то стратил. С чего бы ей звать тебя куда-то, не имея повода думать, что ты должен согласиться? - упрекнула я, и Алиев закатил глаза.
– Алиса поёт что ли?
– Да, шикарно поёт, - немного удивилась я этому вопросу. – А ещё играет на гитаре. Рекотова её учила, унижала, будто Алиса совсем бездарь, но она справилась и показала ей класс на выступлении.
– Она пригласила меня на своё выступление в универ.
– Не вздумай, - я встала из-за пианино, и уселась на соседнее кресло, готовая прибить его за непослушание. – Ты обещал, что не станешь её трогать, но пока у вас всё заходит только дальше.
– Да твою мать... Потому что я не могу быть с ней таким козлом. Сейчас высрался, но больше, чем уверен, что уже завтра побегу извиняться, если не сегодня. Кать, я не хочу, чтобы она была на меня обижена, - Роб нервно провёл ладонью по своим волосам, и мне в очередной раз стало страшно.
– Не хочешь? Она с ума потом сойдёт, если ты не оставишь её сейчас.
– Да почему? Я ведь могу придумать, как всё исправить. Алиса ничего не узнает, - что ещё за новости? Он теперь намерен строить своё счастье?
– Если ты начнёшь отлынивать от правосудия, я скажу ей правду лично.
– Господи... Ну какого хрена?! - Роб швырнул бумаги в сторону, вышел из комнаты.
Сомнений не оставалось, что он влюбился в Алису, но даже если его чувства искренние, то это не то, что должно произойти с ней.
И у Роба сорвало крышу. Через несколько дней, он вернулся домой с одной студенткой нашего университета, Ирой Котовой. Она была ужасно пьяной. Роб завёл её в туалет и похоже, что запер.
– Ты с ума сошел, придурок? Зачем она здесь? - толкнула я его в плечо, но если бы была повыше, то отвесила бы подзатыльник.
– Это необходимость, - взволнованно ответил Роб, будто сам не понимал, как это произошло.
– Какая на хрен необходимость? Зачем ты её похитил? Ты же хотел завязать!
– Она сейчас проходит по делу... Очередная безбашенная мажорка. А ещё... Она унизила Алису.
– Что? Она сама тебе об этом рассказала?
– Нет. Я видел всё своими глазами, как они скандалили, а затем подрались... Эта сучка не понимает, кому перешла дорогу.
– Вот идиот! И что ты с ней сделаешь?
– Протрезвеет, поговорю с ней, заставлю извиниться перед Алисой, и понести наказание за ДТП.
– Так, постой... Не хочешь ли ты сказать, что всё-таки пошёл на её выступление?
– Алиса не знает, что я там был. Так лучше?
Роберт ушёл в свою комнату, а я всю ночь не могла уснуть, стараясь придумать, как разрулить эту ситуацию, чтобы он не натворил лишних глупостей. Но всё уходило из-под контроля, потому что он действительно решил сойтись с Чеховой, не смотря ни на что, свалив свою вину на какого-то воздыхателя Алисы. Я не знала, что делать. Любовь совсем его задурманила. Но ещё меня пугало то, что у наркоманки Котовой началась ломка.
Глава 52. Хлыстов
Я курил в нашей подсобке, и слушал аудиозапись, которая появилась совсем случайно, когда мы с Катей гуляли по местам её детства на базе отдыха. Даже не помню, как так вышло, что я включил диктофон...
"Я тогда снова чуть от папы не получила. Залезла высоко на это дурацкое дерево, и ему пришлось снимать меня".
"Не хочешь повторить?"
"Нет, ты что. У меня голова кружится только при виде этого ореха, так что нет".
"А хочешь, давай вместе попробуем? Только чур я буду снизу. Вид должен быть прекрасным".
"Если я просто покажу тебе свои трусы, отстанешь?"
Помню, как она улыбалась, когда я говорил ей этот бред. Я постоянно подчёркивал своими словами похоть и вожделение, будто она всего лишь неодушевленная самка. Как Катя должна была поверить в мою любовь?
Дверь приоткрылась, и вошёл Ильин. Даже когда Кати нет со мной, он держит ухо востро. Придурок. Но сил злиться не осталось.
– Глеб, дым в коридоре. Окно открыть непосильная задача? - порицательно произнёс он, и оперся о стену.
– Увольняй, и я покурю ещё и в твоём кабинете напоследок, - равнодушно усмехнулся я, и выпустил очередную порцию дыма.
– Я думаю, что тебе лучше улететь в Мюнхен. Всё равно, сейчас работаешь хуже, чем когда-либо. Толку с тебя в универе, - спокойно предложил Миша, и тоже закурил.
– Я нужен здесь. Если Катя найдётся, мне нужно будет всё бросить, но из Мюнхена сложнее выбраться, чем из квартиры или университета.
– Я не понимаю. Сколько наблюдал, так и не понял, в чём такая озабоченность? Девочка очень странная, нелюдимая. Симпатичная, но даже моя горгона, упокой Господь её душу, была более эффектной. Было из-за чего голову терять, - да как он посмел вообще?
– Твоя горгона была наглой, спитой и сторчавшейся шлюхой, - вскипел я, и потушил сигарету о стену. – Наставляла тебе рога и отрывалась так, что щепки летели. Не вздумай даже сравнивать, хрен ты негодный. Моя Катя была несчастной девочкой, которую просто стоило обогреть.
– У тебя проблемы будут, - казалось, что его не обидели мои слова. Всё-таки, когда-то мы работали вместе, и даже дружили. – За тебя поручились, что твой моральный облик теперь будет безупречен, а ты снова начал всё портить, как ссыкло шпанистое. Как протестующий пацан.
– Ты трахал её?
– Кого?
– Аникееву?
– Ты головой ударился? Нет, - с неподдельным удивлением ответил Ильин.
– Тогда чем она расплатилась тогда в твоем кабинете, когда ты хотел обсудить её успеваемость?
