— Не важно. Все, оставь меня в покое, — оставил ее на лестнице, сам свернул на второй этаж. Плевать, пройду другим путем.
Это было ошибкой. Потому что другой путь проходил прямиком мимо спортзала, и в самый неподходящий момент оттуда выскочил тренер.
— Попался, Ершов!
Я даже охнуть не успел, как оказался в зале, у стены, а он надо мной нависал и орал, с упоением брызгаясь слюной. Они все бешеные. У нас в прошлой школе точно такой же был. Гонял нас по полю, пока не упадем и в свисток дул так, что уши в трубочку закручивались. Порода видать такая, тренерская.
— Дела были, семейные, — проблеял я в свое оправдание и начал бочком отступать к выходу.
— Сегодня, чтобы был, как штык! Понял?! — свирепо сверкая глазами, он шагнул ко мне.
Я честно испугался, что он заставит меня отжиматься прямо здесь и сейчас, поэтому на ходу крикнул:
— Понял. Буду, — и сбежал.
Весьма потрёпанный, но непобежденный я пришел в класс, за пару минут до начала урока. М-да, подготовился, называется.
Здесь уже собрались все, не хватало только класснухи.
— Эй, Белецкая, скажи-ка, ты с учебниками когда-нибудь расстаешься? — Рыжий снова докапывался до Янки.
Она лишь демонстративно зевнула, прикрывая ладошкой рот, и отвернулась. Сашка сник. Неинтересно цеплять человека, которому все равно, эмоционального отклика не хватает. Поэтому он заткнулся, но зато вперед вылез Меньшов:
— Она ими даже по ночам обкладывается со всех сторон и млеет.
— Эй, Ден. Как лицо? Не болит? — поинтересовался я и нагло кивнул на синяк, украшающий его физиономию.
Денис взглянул на меня по-волчьи, но сказать ничего не успел — в класс зашла учительница. Все притихли и даже как-то сжались, стараясь не привлекать к себе внимания.
Она скользнула по нам грозным взглядом, отмечая все ли на своих местах, прошла к своему столу и начала с самой страшной фразы, от которой у всех учеников мороз по коже:
— Достали двойные листы…
Достали, а что толку? Почитать все-таки надо было. Не то, чтобы я полный ноль, какие-то крупицы знаний в голове сохранились, но их явно недостаточно для того, чтобы получить хорошую отметку. Списать бы, где…
Я тайком достал телефон и быстро набрал сообщение:
«Не хочешь дать списать своему любимому братику?»
Контрольная, не самое лучшее время для переписок, но у меня просто руки зудят оттого, как сильно хочется пообщаться с Белецкой.
Наблюдаю, как она хмурится, украдкой читая мое сообщение и тут же строчит что-то в ответ.
«Нет»
«А если я на коленях попрошу?»
«Проси»
Высунув язык от усердия, я нарисовал на клочке бумаги коленопреклонённую фигуру, сфоткал и отправил.
Меньше, чем через минуту пришло ответное послание. В нем тоже рисунок, того самого место, на котором сидим. Едва сдерживая смех, я нащелкал очередное сообщение:
«Я эту картинку поставлю на твой звонок»
«Не сомневаюсь. Ты — свинья. Можешь ставить, я все равно не собираюсь тебе звонить»
«Никогда, никогда?»
«Никогда, никогда»
«Уверена?»
«Более чем»
«А если опять потребуется спасать твой зад из неприятностей?»
«Все равно».
— Ершов, ты что там под партой делаешь? — раздался суровый голос учительницы. Прозвучало двусмысленно и по классу тут же покатились смешки, — Тишина!
«Ха-ха-ха. Не делай там ничего, а то поломаешь!» и три смеющихся смайлика.
«Коза ты, Яна»
«Сам такой».
Дальше переписка накрылась, потому что Ирина Станиславовна подошла и бесцеремонно забрала мой телефон
— После урока заберешь. Вопросы есть? — грозно посмотрела на меня поверх очков.
— Вопросов нет.
— Вот и молодец. Пиши.
Я вздохнул, склонился над листом, а взгляд все равно к Янке возвращался. Она что-то с неимоверной скоростью строчила в своем листе и при этом кусала губы, чтобы не смеяться.
* * *
Скорее всего контрольную я завалил, но мне понравилось переписываться с Янкой. Был в этом какой-то кайф — набить глупость, отправить, а потом искренне радоваться, получив от нее ответную порцию колючек. И плевать, что это даже не младшие классы, а детский сад…
— Ершов! Мать твою! О чем опять мечтаешь? — раздался рев на весь зал, — вчера не явился, сегодня как пешая вошь, еле ползаешь.
Неправда. Выкладываюсь на все сто, но тренер на то и тренер, чтобы закалять дух своих подопечных. По крайней мере он точно уверен, что таким образом наставляет нас на путь истинный и мотивирует двигаться дальше. Педагог, мать его.
— Весна у тебя что ли? Вся кровь от мозгов отлила?
В точку.
— Так я тебе сейчас мигом башку прочищу. Упал, отжался.
Зашибись. Но делать нечего. Упал, отжался.
Пока я упражнялся, тренировка закончилась. Я растянулся на полу, перевернулся на спину и, тяжело дыша, уставился в потолок.
— Что развалился, лоботряс? Мне зал закрывать надо.
— Так точно, начальник, — отсалютовал ему, увернулся от подзатыльника и пошел переодеваться.
Стоило мне перешагнуть порог раздевалки, как прилетело под дых, и прежде, чем я успел отреагировать, оказался прижат мордой к стене.
Рядом со мной в такой же позе стоял Меньшов.
— Какого черта? — попытался выпрямиться, но огреб еще раз.
— Значит, так! Петухи, хреновы! — цедил по слогам Егор, — мне плевать, что между вами происходит, но если из-за ваших боев мы пролетим на чемпионате — вам капец. Обоим! Еще одна такая тренировка и оба пойдете на хер из команды.
— Да че ты пристал?! — хрипел Денис, которому руку чуть ли не до ушей заломили, — нормально все было.
— Да ты что? Вы сегодня со всей дури друг по другу мячами лупили по доброте душевной? А сколько касаний было? Подножек?
Да? Я и не замечал. Само как-то получалось. Просто по мячу бил, а Меньшов по чистой случайности оказывался на линии огня. Все двадцать раз.
— Я вообще не понимаю, что за херня между вами произошла. Играли же нормально, а теперь бросаетесь, как псы.
— Бабу не поделили, — подсказал кто-то умный.
— Какие бабы на хрен? — ярился Егор и его поддержали все остальные, — У нас последний шанс надрать зад задавакам из пятьдесят шестой! Еще раз повторяю. После матча может друг из друга хоть в отбивную уделать. Мне срать. А до этого чтобы не подходили, не сталкивались, не разговаривали. Понятно?
— Как скажешь, капитан, — я процедил сквозь зубы.
Меня отпустили. Я выпрямился и потер ноющий бок. Обиды нет, претензий тоже. Кивнул Егору, признавая свой косяк и то, что люлей огреб заслуженно, и пошел к лавке, где валялись мои вещи.
Ден, наоборот, был не согласен с таким положением вещей и продолжал нарываться, поэтому его для профилактики еще пару раз приложили об стену и тоже отпустили. Как раз вовремя, за секунду до того, как в раздевалку зашел тренер:
— Что у вас тут?
— Ничего, — практически хором ответили все, кроме Меньшова. Тот нервно переодевался в углу и бросал на меня лютые взгляды.
— Обсуждаем тактику и стратегию дальнейшей игры, — мрачно пояснил Егор, — прорабатываем слабые моменты
— Так, господа стратеги, переодеваемся и на выход. Живее! Я не собираюсь тут сидеть полночи, пока вы, как красные девицы, прихорашиваетесь.
Денис ушел первым, попутно со всего маху задев меня плечом. Я еле сдержался, прекрасно понимая, что если выпущу на волю своих демонов, то все, туши свет, и парни меня не остановят. Егор прав, команда важнее. Вот отыграем, и там хоть трава не расти.
— Ты где был? — налетела мама, когда я чуть живой приполз домой.
— На тренировке. У нас матч через две недели, а что?
— На тренировке? — подозрительно переспросила она и подошла ближе.
— Ты …меня нюхаешь? — удивился я.
— Курил? Пил?
— Эй, стоп! Мам, ты чего? — я схватил ее за плечи и отстранил от себя.
Она еще раз окатила меня подозрительным взглядом и, не найдя ничего недозволенного, успокоилась.
