плоть.
Она пытается сглотнуть, но задыхается, ее рука вцепляется в мою руку.
Ее нос краснеет, а ноздри раздуваются. Она смотрит мне в глаза, в первый и единственный раз я вижу в ее взгляде сожаление и раскаяние. Ее ногти царапают мне живот.
– Это единственное, что тебя сейчас спасет. – Ее тело сотрясается, когда она борется за воздух. – Ха… – хрипит она. – С днем рождения, доченька. Я ненавижу тебя.
У меня покалывает в носу, но я прикусываю щеку, чтобы сдержаться.
– Не волнуйся, мам. Я знаю.
Прерывистый вздох вылетает у нее из груди. В одну секунду ее глаза смыкаются, а в следующую тело обмякает.
В моем поле зрения появляется пара черных ботинок, и я медленно поднимаю взгляд.
Бас Бишоп.
Моя мать умирает у меня на руках.
От моих рук.
* * *
Мне кажется, прошла вечность, но, должно быть, это были секунды, поскольку Бас только закрывает за собой дверь. Он прислоняет к ней стул, чтобы она не открылась, так как он выломал замок.
Он бросается к Кэптену и щупает пульс, смотрит на меня.
– Это не моя, – говорю я, когда он смотрит на кровь, покрывающую мою рубашку и колени.
Он пристальнее смотрит на мою голову и капающую с нее кровь, а затем достает телефон.
– Не звони им.
Его глаза встречаются с моими, когда он медленно подносит телефон к уху. Он хмурится.
– Да… привет. Я нашел истекающего кровью мужчину в номере 109 в «Вермонте», в него стреляли, и он без сознания. – Он подносит палец к губам, прислушивается, а потом говорит: – Тут еще женщина.
Он заканчивает разговор.
Бас встает, подходит и опускается передо мной на колени.
Я не понимаю, что он делает, пока его рука не накрывает мою.
Она дрожит от прикосновения.
– Отпусти нож, Рэйвен.
Я разжимаю пальцы, но ему приходится отдернуть мою руку самому.
Он осторожно протягивает ладонь и поворачивает мою голову к себе. Хлюпающий звук лезвия, вырываемого из плоти, наполняет воздух, и я сгибаюсь пополам, меня рвет на его ботинки и мою правую ногу.
– Пойдем.
Он хватает меня под руки, поднимает, и тело моей матери с глухим стуком падает на пол.
Бас сажает меня на кровать, бежит в ванную и возвращается с двумя мокрыми полотенцами. Одним он вытирает мой подбородок, другой аккуратно кладет мне на шею.
Он поднимает меня на ноги и ведет нас к двери, но я вырываюсь, припадая на стену.
– Что… что ты делаешь? – Я качаю головой.
– Мы уходим.
– Какого черта.
Бас смотрит мне в лицо.
– Убирайся на хуй из номера, Рэйвен. Сейчас же, – рычит он, в его глазах плещется тревога.
– Я говорю, что здесь происходит? – кричу я, не сдерживаясь. Влага покрывает мои щеки – кровь или слезы, я, черт возьми, не знаю. – Только не ты!
– Ты права. И все же нам нужно уходить.
– Я не оставлю его здесь.
– Здесь стреляли в мужчину и убита женщина. Мы должны вытащить тебя отсюда, пока кто-нибудь не постучал.
– Это Кэптен истекает кровью на гребаном полу! Я ухожу, а он умирает?! – рявкаю я, не обращая внимания на пульсирующую боль в висках. – Один рядом с этим куском дерьма?! Пошел ты! – Я толкаю его. – Я еду с ним в больницу!
Бас ругается, и, прежде чем я понимаю, что он делает, он разворачивает меня спиной к себе, мои руки и живот ударяются о стену. Он закрывает мне рот и затыкает нос, начинает душить меня.
– Перестань ерзать, это повредит твоим ранам, – говорит он, усиливая хватку.
Я слаба, но цепляюсь за его руки.
Его грудь расширяется, прижимаясь к моей спине.
– Я должен вытащить тебя отсюда, Рэйвен. Ты – приоритет. Не волнуйся, – тихо шепчет он, когда мое тело начинает раскачиваться. – Они едут за ним.
Они… он не вызвал скорую помощь.
Он позвал его братьев.
Черт!
Все погружается во тьму.
Рэйвен
Я открываю глаза, сначала все передо мной расплывается, но проходит всего секунда, и я начинаю видеть ясно.
Я вижу Баса Бишопа.
Его напряженное лицо говорит мне, что он не уверен в своем следующем шаге.
Хорошо.
– Кэптен, – хриплю я.
– В операционной. – Он смотрит на меня, и мне не нужно спрашивать. – Ройс уже едет за тобой.
Не Мэддок.
Я снова закрываю глаза и слегка киваю.
Это все моя вина. Маленькая девочка сегодня чуть не потеряла своего отца из-за меня. У всех будут вопросы. Они спросят меня, почему она была там, что она сказала и что последовало за этим. Вопросы, которые приведут к новым вопросам, на большинство из которых у меня нет ответа.
Она говорила загадками, вела себя так, как будто сделала мне одолжение, войдя туда с пистолетом и попытавшись отнять жизнь Кэптена, а затем мою.
Я могла бы выхватить пистолет у нее из рук, когда Бас отвлек ее, но она не любит проигрывать, особенно если играет против меня. Она бы попыталась снова и снова, как жалкая женщина, которой она и была, она убила бы меня, когда я повернулась бы к ней спиной.
В тот момент все зашло слишком далеко – мой рывок был единственным, что я могла сделать. Мне нужно многое обдумать, но одно совершенно ясно: она думала, что он Грейвен, настоящий Грейвен, и хотела его смерти.
Почему?
Я снова смотрю на Баса.
– Скажи Ройсу, что привезешь меня.
– Я не думаю…
– Ты здесь не для того, чтобы думать, Бас. – Я свирепо смотрю на него.
Его глаза сужаются, но он не спорит, только кивает и отводит взгляд.
– Тебе нужно умыться, твой вид может вызвать беспокойство.
Дерьмо.
Я принимаю сидячее положение, морщась, когда удары в голове становятся сильнее.
Бас указывает на бутылочку «Тайленола» и стакан воды, стоящие рядом со мной, поэтому я беру их и тащусь в ванную.
Он каким-то образом доставил меня в другой отель, отвез Кэптена в больницу и, я не сомневаюсь, поднял тело моей матери с пола.
Я смотрю на себя в зеркало.
В волосах запеклась кровь, лицо в ссадинах и синяках, уголок глаза распух, сосуд, кажется, лопнул, но я прекрасно вижу и ничего не чувствую.
Я раздеваюсь и вхожу в душ, позволяя воде смыть все, что можно. Я осторожно массирую волосы, глядя на розовую воду, которая стекает в канализацию. Предоставленного отелем мыла едва ли хватит, чтобы избавиться от всей грязи, но становится лучше. Следы моей матери сейчас спускаются в канализацию, где ей и место.
