— Почему? Почему я поступила правильно? — Алиса немного отстраняется, чтобы вновь заглянуть мне в глаза.
— Потому что… Потому что папа хотел поступить нехорошо… А дядя Спартак… Он уберёг нас.
— Почему папа хотел так поступить?
Я уныло пожимаю плечами. Хоть Спартак и рассказал мне об истинных мотивах Андрея, всё равно до конца не понимаю, что мой муж задумал. Ведь сначала он хотел меня увезти. Хотел, чтобы я бросила дочь, которая так нужна для управления Спартаком.
Неожиданно мне вспоминается подслушанный мною разговор Андрея по телефону. Он говорил, что не хочет, чтобы кто-то пострадал. Вероятно, он говорил не обо мне, а об Алисе. Собирался отдать её Галлиеву, чтобы тот мог манипулировать Спартаком с помощью девочки. Если это так, то мой муж просто монстр бездушный! Он же воспитывал Алису с самых пелёнок! У него была куча времени, чтобы полюбить её как своего собственного ребёнка! Но он не полюбил… И так быстро готов отказаться от неё в угоду собственной выгоде!
Алиса смотрит на меня, широко распахнув глаза, и я бесцветно бросаю:
— Я не знаю, почему папа так поступает, но мы обязательно во всём разберёмся. Спартак нам поможет!
— Спартак… — выдыхает Алиса с каким-то благоговением. На её губах расцветает застенчивая улыбка, когда она произносит: — Он хороший.
— Да, хороший, — я не могу не улыбнуться в ответ, вновь притянув дочку к груди.
Пока Спартак отсутствует, мы так и сидим в обнимку под взглядом глаз-бусинок Клубнички, которая смотрит на нас из клетки.
Чем больше я думаю о компромиссе, предложенном Спартаком, тем больше склоняюсь согласиться на него. Алиса имеет право знать, что Андрей не её отец. А также то, что её настоящий отец будет любить её всем сердцем и пойдёт ради неё на всё, что угодно…
Всё, что угодно!
Эти три слова отчего-то сковывают грудную клетку жёсткими тисками нехорошего предчувствия.
То, что скрывает от меня Спартак, может быть как-то связано с предстоящим боем. Возможно, всё намного хуже, чем он пытается мне показать.
Нет, Спартак определённо собран и уже завтра начнёт тренироваться. А значит, быстро восстановит форму и вновь станет непобедимым чемпионом… Только вот Галлиеву это совсем не нужно!
От собственных догадок мне становится совсем нехорошо.
Едва услышав, как хлопает входная дверь, спешу в прихожую. Решаю действовать аккуратно и попробовать выяснить всё без давления.
— Как всё прошло? — приблизившись к Спартаку, расплываюсь в улыбке.
— Тайсон ведёт себя так, словно помнит меня, — с нескрываемым восторгом отвечает мужчина.
— А почему он должен был тебя забыть?
— Шесть лет — это слишком долго.
Спартак приближается вплотную ко мне и нависает, когда я прижимаюсь к стенке. Проводит по моей щеке подушечкой большого пальца.
— Долго, — соглашаюсь я, прикрыв веки. — Но дело не во времени, а в человеке.
— И что это значит? — шелестит его вопрос напротив моих губ.
Открыв глаза, обнаруживаю, что его лицо слишком близко, а губы почти касаются моих.
— Это значит, что тебя невозможно забыть, — отзываюсь шёпотом. — Ни за шесть лет, ни за шестнадцать.
По телу пробегают мурашки. Я сама подаюсь вперёд и почти впиваюсь в его манящие губы. Спартак завладевает моим ртом как дикий зверь, придавливая меня всем своим весом к стене.
Мне так хорошо, что даже плакать хочется! Все шесть лет я мечтала испытать нечто подобное. Чтобы кто-то смог дать мне такие же эмоции… Но, наверное, их может дать только Спартак. Ведь он неподражаем…
— Компромисс, Тась? — шепчет мужчина, резко оторвавшись от моих губ.
Я медленно открываю глаза и выпаливаю, тяжело дыша:
— Я согласна! Мы прямо сейчас всё расскажем Алисе! Всё! Больше ничего не скрывая и не сглаживая углы. Только для начала у меня есть всего один важный вопрос, на который ты ответишь честно.
Чувствую, как тело чемпиона напрягается, когда он произносит:
— Какой вопрос?
Я поднимаю руки и, сжав скулы мужчины ладонями, впиваюсь в его зелёные глаза испытующим взглядом.
— Ты без проблем забрал пса… — задумчиво говорю я. — Андрей не пришёл за нами. Да и не придёт нас возвращать. Потому что он ведь ничего не решает. И его интересы в этом деле вряд ли учитываются.
Спартак напряжённо молчит, и я понимаю, что нащупала ту самую ниточку.
— Всё решает Галлиев, так? — мой вопрос скорее риторический, но мужчина всё равно кивает. — И сейчас всё выглядит так, будто ты заключил с ним сделку.
Спартак вновь кивает, подтверждая мои догадки. А я, теряя голос, шепчу с надрывом:
— Что ты ему пообещал? Что ты должен сделать, чтобы нас оставили в покое?
И где-то глубоко внутри я уже знаю ответ на этот вопрос…
Проиграть! Спартак должен позволить себя побить, чтобы Галлиев не лишился желанного титула!
Боже…
Глава 20
Спартак
Её глаза в один миг наполняются слезами, и она шепчет:
— Ты… ты должен проиграть…
— Тась, не плачь, пожалуйста, — большими пальцами провожу по её щекам, стирая влагу. Не могу видеть её слёз. Мне больно, когда ей больно. — Шшш… Это всего лишь бой…
— Нет, это не просто бой, Спартак… И ты это знаешь!
Паника в её взгляде разрывает мне душу на части.
— Иди ко мне, девочка моя маленькая…
Притягиваю её к свой груди, и Тася тут же зарывается носом мне в шею. Всхлипывает. Я успокаивающе глажу её по волосам и тихо шепчу:
— Всё будет хорошо… Ничего страшного не случится… Попробуй посмотреть на эту ситуацию по-другому.
— Как? — она вскидывает голову и смотрит на меня с мольбой.
— Я уже закончил свою карьеру. Больше не желаю отдавать здоровье этому спорту. Впереди много всего хорошего, понимаешь? Я хочу жить, Тась! С тобой и Алисой! И мне ничего не стоит проиграть ради этого.
Слёзы продолжают бежать по её щекам,
