Олеся
Описать то, как орет тётка, просто невозможно, а она голосит так, что уши закладывает. Несколько минут назад уехала полиция, и сейчас в большом зале ее кафе сидели все мы: виновника торжества — Кира и Денис, лига справедливости — я и Яр, Алебьев старший, явно озадаченный проступком сына, мама, уставшая и задумчивая, Войский старший с каменной маской вместо лица и, собственно говоря, тёть Соня с невидимым рупором, который превращал ее голос в настоящую пытку звуком.
— Ниже падать уже некуда, — бросает ядом тётушка, смотря только на Юрия Петровича, — я знала, что ты гад, но сына подсылать с его девушкой…
— Я не его девушка.
Краснеет Кира, но от взгляда старшего Войского быстро закрывает рот и начинает изучать свои пальцы. Не поняла, почему ее родителей не оповестили, точнее понимаю, что Александр Витальевич постарался, но… Почему он разбирается не только за сына, но еще и за его бывшую? Или не бывшую? Голова кругом. Наверное, если бы не горячие пальцы Ярослава, которые он переплел с моими, то я бы надумала лишнего.
— Все из-за кафе? Господи, да не забираю я твоих клиентов. Когда же это кончится?
Тётя тяжело вздыхает, снижая тон.
— Софья Павловна, на пару слов. — Александр Витальевич спокойно отзывает тётю в сторону и что-то ей говорит, а я чувствую себя ужасно, вспоминая, какой ор тут стоял, пока не приехала полиция, за ней прибыли и все остальные.
Яр с Денисом подрались, потому что последний хотел уйти, а первый ему не позволил. Сцепились словно пара бешеных псов, и теперь у одного был разбит нос, а у другого губа. Самое обидное, что ни я, ни Кира не смогли их остановить. Атакшиева только верещала, а я пыталась вразумить. Зря. Все зря. Кулаки они друг о друга почесали отменно.
Теперь вопросов к Войскому у меня стало намного больше. Он и Денис так друг друга крыли матом, что волосы дыбом вставали, а эти намеки? Между ними произошло что-то серьезное, и я не понимала, что именно. Ни одного, ни второго я не знала, а вот тётя… Она оказалась права насчет Дениса, и из-за этого сомнения в душу залегли такие, что просто словами их не ликвидируешь.
— Лесь, все нормально?
Лицо Яра хмурое. Смотрит на меня, не отрывая взгляда, усиливает нажим пальцами на мою ладонь и тяжело дышит, пока я скольжу глазами на его разбитую губу. Вдруг… Вдруг то, что говорила тёть Соня о нем, правда? Может, мне все-таки стоит опасаться?
— Порядок. Да.
— И почему я тебе сейчас не верю, Смирнова?
Пожимаю плечами и кусаю губу. На данный момент мне очень хочется уйти из кафе и закрыться в комнате. Только вряд ли получится в ближайшее время остаться наедине с самой собой.
— Ярослав, Кира, пойдемте. — Александр Витальевич машет рукой к себе, пока тёть Соня возвращается на свое прежнее место.
— Я остаюсь. — Скрипит зубами Войский младший, чего не сказать о Кире.
Она быстро поднимается и идет к отцу Яра. Тот не повторяет. Лишь прищуривается, и, видимо, этого достаточно для его сына. Есть же в семье знаки, которые сильнее слов, вот и сейчас я наблюдаю именно такой случай. Ярослав поворачивается ко мне, наклоняется к уху, изображая объятие, и сжимает руку так крепко, что я кусаю губы.
— Мы еще поговорим. Не думай ничего лишнего, Лесь. Хорошо?
Я не отвечаю. Даже не смотрю на то, как эти трое уходят из кафе. Теперь атмосфера еще напряженнее. Юрий Петрович расслабляет галстук, скидывает пиджак и садится за стол напротив сына. Желание сбежать еще сильнее.
— Что скажешь, Софья Павловна? Твои условия? — Старший Алебьев испепеляет сына взглядом, а тот злобно смотрит на отца.
— Никаких условий. — Фыркает тётушка, складывая руки на груди. — Пусть полиция с вами разбирается. Они по части преступников, а не я.
— Соня…
Юрий Петрович бросает на тётю многозначительный взгляд, но она лишь фыркает, как дикий зверек.
— Что, Соня? Что ты хочешь от меня сейчас? Милосердия к твоему испорченному сыночку? Не дождешься. Яблочко от яблоньки не далеко упало.
— Я не знал об этом!
Мама резко поднимается, когда эти двое повышают друг на друга голос.
— Сонь, мы лучше пойдем. Или остаться?
— Мам…
Бросаю на нее умоляющий взгляд. Не хочу оставлять тётю одну сейчас. Пусть она и делает вид, что готова весь мир на колени поставить, но это не так.
— Сейчас все уйдем. Полиция вам в помощь, Юрий Петрович. Надо же додуматься до этого?! Такой гнили, Юра, я от тебя не ожидала.
— Да не знал я!!!
— Это твой сын?! Или я ошибаюсь?! Он у тебя работает. Знает все схемы. Поддерживаете семейный бизнес любыми способами, да?!
Они приближаются друг к другу и с такой злостью смотрят, что мне кажется, придется еще раз вызывать полицию.
— Я сам. — Денис подает голос и поднимает голову. — Сам придумал и Киру позвал.
— Зачем? — Спрашиваю вперед тёти и Юрия Петровича. — Мы же дружили, Денис.
— Да, пока ты не связалась с Яром.
— То есть, ты из-за него это сделал?
— Из-за тебя.
Бросает с ненавистью и сжимает кулаки. Тёть Соня чуть ли не стонет. Мама широко раскрыла глаза, а Юрий Петрович запустил руку в волосы.
— Но причем тут я? Вы враждуете, а я крайняя?
По коже не просто холодок пробегает, а настоящий мороз. Тёть Соня чуть не пострадала из-за меня, так получается?
— Он знал, что ты… — Начинает, но отворачивается. — Не важно. Хотите посадить? Садите. Плевать.
— Что ты несешь?! — Юрий Петрович чуть ли не рычит, а мама все-таки хватает меня за руку и сжимает ее так же, как и не так давно Ярослав.
— Всем нужно успокоиться сейчас, — мама смотрит на Юрия, а потом на тёть Соню, — думаю, Сонь, что тебе и Юрию нужно поговорить наедине, а вы, — она указывает на меня и Дениса, — тоже должны между собой разобраться, пока беды не случилось.
— Согласен. — Старший Алебьев не отрывает взгляда от тётушки, которая шумно выдыхает.
— Ладно, пойдем в кабинет.
Мы втроем наблюдаем за тем, как тётя и ее конкурент скрываются за дверью, после чего мама хлопает по столу рукой. Нервный жест. Знаю ведь ее.
— Теперь вы, а я пока всем чая сделаю, — она выпрямляется и кивает, словно сама себе что-то подтверждает, — с ромашкой и мятой. Да.
Она удаляется, но молчание застывает в воздухе. Не знаю, что еще сказать. С чего начать?
— Ты сказал, что все из-за меня. Будь так любезен, объясни.
Складываю руки на груди и смотрю на Дениса. Его движения резкие, слегка дерганные. Нервничает.
— Не обязан. У парня своего спроси святого. Пусть разъяснит и объяснит.
Фыркает и с презрением смотрит на меня, повторяя жест. Скрещивает руки на груди.
— Только не он в кафе к моей тёте залез, чтобы крыс и тараканов подкинуть, а ты. Мотив? Чем я тебе так насолила? Зачем так со мной? Еще и через тётку.
В голове не укладывается, что тот добрый Денис, которого я знала, вовсе не такой, каким казался.
— Неправильный выбор сделала.
— Что? Ты о чем сейчас?
— Не притворяйся дурочкой, — усмехается Денис, пока мое сердце на углях пляшет, — я к тебе подкатывал с разных сторон, а ты нос воротила. Яр же только пальцем щелкнул, и ты к нему побежала.
Лицо загорается от злости, когда слышу то, что несет Денис.
— Ты не знаешь ничего.
Теперь и я злюсь, да еще как.
— Сомнительно, Лесь. — Улыбается Алебьев, медленно поднимаясь из-за стола. — Могу поспорить, что ты о своем парне, как минимум, одного факта не знаешь.
Денис подходит ко мне, продолжая улыбаться, словно знает мировую тайну. Это меня пугает, но я задираю голову и смотрю ему в глаза, стараясь не показывать своего состояния.
— Помнишь всем известный чат? Ты там часто блистала, когда приехала сюда.
— И что?
— Хм, то, что его создал Яр.
Бух… С таким звуком упала маска спокойствия с моего лица. Нет. Не может быть такого.
— Мало ли. Это ни о чем не говорит.
— Ошибаешься, Леся. Ни одна новость туда не попадает без его одобрения. Так что, — Денис делает шаг к выходу, — делай выводы.
