где-то на стороне у меня любовник.
Да я совсем не такая! Совсем! Я люблю своего мужа! Его и наших ещё нерожденных крох!
– С… с Марком, – не вру. Говорю прямо.
– И что он тебе сказал? – скрещивает руки на груди, испепеляя взглядом.
– Да, глупости, Алим, – встаю и направляюсь к нему, выдавив улыбку. – Он всегда шутит. Такая фишка в его поведении. И я не раз говорила ему, что его собственный язык погубит его. Он ещё вспомнит однажды мои слова.
Останавливаюсь около него и дотрагиваюсь до его руки, надеясь на то, что он поймёт меня и поверит. Я ведь и правда ему не лгу.
– Мириам, не делай из меня дурака! – вспыхивает, словно спичка, оттолкнув от себя. Но не так сильно, чтобы я упала и ударилась. Отходит от меня и идёт к шкафу. – Ты что думаешь, я ничего не понимаю? Думаешь, я об этом не думал? То, что ты молода, а я старше тебя вдвое. И что однажды ты заведёшь себе молодого мужчину?! Но я надеялся, что не сразу после свадьбы, Мириам! Думал, подождёшь немного, а ты… в первую же брачную ночь.
– Да нет у меня никого! – восклицаю ему в ответ. – Марк просто шутит! Ему ни я, ни твои деньги не нужны! Мы просто друзья, не больше. А его шутки… Ну, он такой! У всех свои недостатки!
– Не ври мне! Я всё слышал своими ушами! – повышает голос так, что мне страшно становится.
– И что ты слышал?! – кричу уже я. – Что я особый брачный договор с тобой подписать должна? На минуточку, единственный договор в нашем доме – это тот, который я должна была подписать, как мать твоего сына, – наступаю на него. Останавливаюсь в шаге от него. – Что деньги у тебя отсужу? Мне чужого не надо, и ты об этом знаешь! А твои деньги чужие, Алим! Даже если я твоя жена, твои деньги – не моя собственность! – окидываю его разочарованным взглядом. – То, что уйду от тебя? Мы только поженились! Я ношу под сердцем троих наших детей! Как бы это эгоистично ни звучало, но теперь я точно от тебя не уйду. Потому что элементарно сама не справлюсь! Поднять одного ребёнка сложно, а троих ещё сложнее. Морально и финансово!
– Он говорил, что… – начинает Лапин, но я и слова ему сказать не даю.
– Да дурак он! Поэтому и говорит! Ты тоже иногда лишнего себе сказать позволяешь! И что, теперь всех судить из-за этого?! Я тебе ни разу не дала усомниться в себе, Алим. Поэтому не выставляй меня той, кем я точно не являюсь.
– Мириам… – уже спокойнее зовёт меня и хочет дотронуться до моего плеча, но я делаю шаг назад.
– Я не хочу с тобой говорить, Алим! – на эмоциях произношу. – Правда! Ты сделал мне больно своим недоверием. Сейчас мне нужно успокоиться. Иначе может случиться беда, и первая наша брачная ночь закончится тем, что мы потеряем одного, двух или всех малышей, – с этими словами хватаю свою пижаму и иду в ванную.
Но водных процедур не принимаю. Не хочется сейчас мне расслабляться и отдыхать в воде. Да и врач сказал пока избегать горячих ванн. А лишь такая может мне сейчас помочь успокоиться.
Вместо этого сижу на бортике ванны, смотря на то, как течёт вода и плачу.
Да, может быть, я где-то виновата. Может быть, не стоило позволять Марку заходить так глубоко в мою личную жизнь. Но, не считая Алима, я здесь, во Франции, одна. И мне нужен друг, который простыми и глупыми шутками будет поднимать мне настроение.
Марк же… он добрый, хороший и весёлый парень. Мне с ним весело. И никогда между нами и намёка не было на большее, чем дружеские отношения. У него столько девиц, что я уж точно бы себе такого кавалера не захотела. Марк – бабник. Да! Поэтому его шутки с этим связаны. Но насчёт денег… они ему не нужны. Он сам может заработать. И часто, когда я предлагала оплатить счёт в кафе, на меня начинали ругаться. Ему не нужны ни мои, ни Алима деньги. Иначе бы он уже давно сказал Лапину, что его сын. И потребовал бы нужную ему для дальнейшего обучения сумму.
Но сейчас обидно так. Я никогда и не думала об измене. Никогда даже мысли не допускала, что могу быть с кем-то, кроме Алима.
А он…
И так хочется ему в лицо кинуть, что с Марком я общаюсь не только потому, что он мой друг, но и чтобы меня защитил от того, что Алим не видит. И… чтобы муж не потерял сына. Я верю, честно верю, что рано или поздно Марк признается Лапину в том, что он его сын.
И я буду рядом с каждым из них. Буду их мостом.
Алим
Твою мать! Твою мать! И ревную! И бешусь! И виноватым себя чувствую!
Хожу по комнате и не знаю, как к ней подойти. С одной стороны понимаю, что… возможно, этот её Марк и правда шутил. И между ними ничего нет. Но ревность и… глупые мысли в голове не дают здраво мыслить.
И, как назло, в воспоминаниях всплывает фраза Розали: «А твоих ли детей она вынашивает?» Моих! Моих! Моих!
– Мириам, – зову девушку, как только она выходит из ванной. Глаза опухшие. Нос красный. И волосы сухие. Значит, не купалась, а ревела.
Дурёха! Нельзя ведь!
– Не сейчас, Алим. Не сейчас, – тянет и залазит под одеяло. Благо в нашей спальне, а не уходит в свою личную.
Я так боялся того, что она уйдёт от меня. Даже в свою собственную комнату. Оставит меня одного.
Я не хотел с ней ссориться, но когда услышал голос этого мальца, шутящего о том, что Мириам может уйти от меня, озверел.
Я боюсь её потерять! Её и… наших детей.
– Мириам, я хочу тебе верить, – произношу, ложась на вторую половину. Поближе к ней. Обнимаю, и она позволяет мне это сделать. Сама двигается мне навстречу, устраиваясь поудобнее. – Но…
– Но Розали поселила в твою голову мысли о том, что я могу изменить и что дети не твои? – заканчивает за меня, выловив главное.
– Да…
– Значит, ложись спать и думай, – тихо шепчет. – Кому ты веришь больше. Своей бывшей жене или нынешней. Утром сообщишь, – кидает, и я принимаю её слова.
Это нужно сделать. Уже, наконец, сделать выбор. Мириам или Розали… Та, что носит моих детей и которую я люблю. Или
