стало трудно дышать.
Протянув спортивные штаны, он кивнул, указывая на мои голые ноги:
— Тебе стоит одеться, иначе снаружи ты замерзнешь.
Я натянула штаны поверх шорт и несколько раз закатала штанины, так как он были длинными. Как только я была готова, глубоко вздохнула.
— Давай сделаем это. — Наклонившись, я взяла коробку и притянула ближе к груди.
Я знала, что уже давно стоило избавиться от этих напоминаний. На самом деле, я забыла об этой коробке, которая находилась глубоко в шкафу, но сегодня что-то напомнило мне о ней. И тогда я поняла. Этот момент настал.
Пора избавить себя от последней петли на шее.
Я не знал, чем это было вызвано, и не собирался подвергать сомнению тот факт, что Мэгги хотела — готова — освободиться от их с Шейном фотографий. Жестокий пещерный человек во мне хотел бить себя в грудь кулаками и кричать от этого ее шага вперед, но другая часть меня знала, что для нее данный поступок не пустяк.
Это проявилось в ее молчаливом поведении и появившейся складке меж бровей, когда мы спускались в лифте.
Я вышел за ней из лифта, и через вестибюль мы направились к дверям сбоку, которые вели в патио. К счастью, никто не собрался на костер.
Мэгги расположилась на одном из мягких стульев в патио, я сел на другой рядом с ней.
— Знаю, ты думаешь, что я сумасшедшая. Делать такое. Но просто… что-то щелкнуло сегодня во мне… — она замолчала и повернулась лицом к огню.
— Я не думаю, что ты сумасшедшая, Мэггс. — Я покачал головой, мой голос был резок. — Даже отдаленно нет. — Я протянул руку и нежно повернул ее лицо к себе. — Я считаю тебя самой восхитительной женщиной, какую я когда-либо встречал. Добрая, забавная, нежная и красивая. — Я сглотнул, проглатывая ком в горле от искренних и правдивых слов. — В тебе есть всё.
Ты — всё, что я когда-либо желал.
Ее внимание переключилось на коробку, она осторожно открыла картонные клапаны. Со слабой улыбкой она спросила:
— Готов помогать?
— Всегда.
Схватив пачку фотографий, она передала их мне. Это вызвало у меня улыбку, потому что Мэгги одна из немногих, кто всё еще тратил время на печатание фотографий. Таким образом, она хотела сохранить воспоминания, выставляя их напоказ. Наша квартира завалена бесчисленными фотографиями в рамках: она с Сарой, мы с Мэгги на разных экскурсиях, также фотографии девушек со мной и Джеком. Мне они нравились, они показывали, что мы важны для нее.
Пока я всматривался в первое фото из стопки, которую она дала мне, что-то кольнуло в моей груди. Должно быть, фотография была сделана, когда они с Шейном только начали встречаться. Они выглядели такой влюбленной парочкой.
Я глубоко дышал, я должен был сказать эти слова. Как бы ни было мне больно, я должен был.
— Мэггс, если ты не готова…
— Я готова. — В ее нежном голосе слышалась решимость. Она вскочила со своего места, поставила коробку вниз, в другой ее руке была пачка фотографий. Со всей силы она кинула их в пламя, и мы наблюдали, как огонь быстро поедал их.
Уничтожение воспоминаний.
Черт, это сложно для меня. Только Бог знал, что она чувствовала.
— Мэггс…
В следующее мгновение она кинула другую пачку в огонь. Затем еще одну, повторив процесс до тех пор, пока не осталась пачка фотографий, которую я держал в руках.
Повернувшись, она взглянула на меня.
— Ты собираешься избавиться от них?
— Я, эм, не думаю, что должен это делать. Они твои.
— Ладно, — вздохнула она, выхватила у меня фотографии и быстро бросила их к остальным. Точнее, к тому, что от них осталось.
Мы стояли бок о бок, наблюдая за огнем, сжигающим воспоминания до пепла, который уносил с собой прохладный вечерний ветерок.
Я не мог подобрать слов. Я знал, что ей больно, независимо от того, что она говорила, что покончила с бывшим парнем.
Повернувшись к ней, я раскрыл руки, и она шагнула в мои объятия, обнимая меня в ответ. Глаза закрылись, я проводил руками вверх и вниз по ее спине в надежде успокоить ее.
— Люблю тебя, Рай. — Ее тихие слова, заглушенные моей грудью, были едва слышны.
— И я тебя люблю. — Я прижался губами к ее волосам, оставив поцелуй, а затем прижался щекой.
Больше, чем ты могла бы подумать.
* * *
С усталым стоном я кинулся к дивану Джека, опустившись на мягкую кожаную обивку:
— Боже, я вымотался.
Сидя в большом кресле, он посмотрел на меня, подняв одну бровь и поднося пиво к губам.
— Не сомневаюсь. То есть, — он сделал глоток, после чего указал на меня своим пивом, — это логично, всё время занимают обломы бедной Мэгги.
— А один чувак на самом деле пытался поцеловать меня.
Джек подавился глотком пива, который только что сделал. Он откашлялся, прикрыв рот кулаком, прежде чем, наконец, успокоился.
— Ты серьезно?
Я откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.
— Предельно.
— Насколько далеко он зашел? — немного погодя добавил он. — Он распускал руки хоть немного?
Мои глаза распахнулись, и я посмотрел на ухмыляющегося Джека.
— Тебе кажется это забавным?
— По-моему, чертовски смешно. — Он наклонил голову набок, его улыбка стала еще шире. — Скажи мне правду. Ты строил из себя недотрогу? — Я кинул в него подушкой, он отбросил ее, не моргнув глазом, и на его лицо вернулось серьезное выражение. — Ты же знаешь, что ей начинает надоедать это всё? Особенно с тех пор, как в конце вечера некоторые парни в конечном итоге уходили с тобой.
Резко встав, я начал расхаживать по гостиной.
— Я знаю. Черт, — я провел рукой по волосам, — будь на ее месте, я бы тоже расстроился.
— Что ж, я должен сказать тебе. Ее план состоит в том, чтобы попытаться смешать тебе все карты.
Он привлек мое внимание:
— О чем ты говоришь?
Джек поднял свое пиво к губам и медленно сделал глоток, на его лице играла самодовольная ухмылка.
— Что я получу с этого?
Взглянув на него, я сжал челюсть.
— Просто скажи.
— Господи. — Он скорчил лицо. — Наверняка
