– А я как раз пришла позвать тебя к завтраку. Ромка уехал, говорит, будить не стал, ты всю ночь ворочалась.
– Да, почему-то неспокойно на душе, не знаю, – и автоматически трогаю свой плоский животик. Неужели что-то с малышом не так? Почему я себя так странно ощущаю?
Этот жест не прошел мимо и тети Лены.
– Тебя тошнит, или это то, что я подозреваю уже несколько дней, но не решаюсь спросить?
Непроизвольно улыбаюсь.
– Надеюсь, ты не против стать молодой бабушкой?
– Ох, Любочка! – тетя Лена спешит меня обнять и поцеловать. – Ромка же не знает еще, да? Он будет счастлив. Так надо же свадьбу играть. Как же здорово все вышло! И мама твоя скоро приедет, все просто отлично складывается!
Ее реакция на мою беременность немного улучшила мое настроение. Мы вместе позавтракали, обсуждая мое состояние. Она стала делиться, какие сама испытывала ощущения, когда Ромка был у нее в животе. И если мой малыш будет похож на отца – ой и не сладко мне придется.
Мы пошли по магазинам, заряжая друг друга и скупая все, что надо малышу, как будто он родится уже завтра. С огромным количеством пакетов мы, уставшие, вернулись домой. Все свалили в нашей с Ромой спальне и пошли на кухню пить чай. Наши путешественники уже должны были отзвониться, завтра они поедут к маме в больницу, а сегодня собрались к родителям Алинки.
«Наверное, они заняты, поэтому не звонят. Подожду, пока освободятся», думала я, прохаживаясь по квартире в ожидании Ромы.
Ближе к одиннадцати ночи он ворвался в квартиру и сразу проскочил в спальню.
Я мигом последовала за ним.
– Что-то случилось, Ром?
– Люба, Кощей не отвечает на звонки. Пару часов назад он написал, что за ним, похоже, «хвост». Я был на совещании, – скидывает свои бутафорские очки, – не увидел. А теперь не могу дозвониться. Пока Руслан организовывает вертолет, я переоденусь и полечу к нему. На машине все равно не успею.
В ужасе прислоняюсь к двери. Все ли в порядке с Ильей? А с Алиной? Смутный страх, зародившийся где-то на подсознании, обретает все более четкие формы. Неужели опять мы вернемся к той жизни, что у нас была? К бандитским разборкам, к убийствам, крови и смертям близких нам людей?
– Я поеду с тобой, – вырывается на автомате. Не хочу отпускать его одного. Ни за что!
– Нет, – звучит категорично, что меня очень обижает. – Я поеду с парнями, и Серого возьму с собой. А вы с мамой лучше езжайте в особняк. Там есть охрана, если что.
– Нет! – заявляю так же категорично. – Я поеду с тобой.
Наши взгляды встречаются и ведут негласный бой. Неожиданно у меня звонит телефон. Вздрогнув, я интуитивно отвожу взгляд и достаю мобильный из кармана. Алинка!
– Аля, как дела? Вы где? Рома не может дозвониться Кощею?
– Люба! – истошно орет в трубку подруга! – Люба! Помогите!
Глава 60
– Люба, они убили его! – трубка вылетает из моих рук, я по стеночке опускаюсь на пол. Рома подлетает ко мне и хватает за талию.
– Что случилось? Люба, ты вся белая. – Прижав меня к себе, одной рукой тянется к телефону и говорит:
– Алинка, что случилось? Не гони панику, все по порядку расскажи, мы уже вылетаем. Где Кощей? Что случилось?
– Ром, Рома, – слышу истерический крик подруги даже на расстоянии, – они его убили! Он весь в крови! Ром! Он… он не реагирует на слова.
– Кто, Алина? – еле сдерживаясь, цедит Рома.
– Они врезались в нас специально, Ром! – тараторит Алина. – А Илья… он развернул машину, чтобы удар пришелся по нему. Я… меня вырубило, только очнулась. Но до него докричаться не могу. И тут везде кровь, Рома! Пожалуйста! Помоги! Спаси Илюшу! Ты сможешь! Только ты сможешь, Ром!
Я вижу, как каменеет рука Молота, до треска сдавливая мой телефон, как он сжимает губы и шумно дышит, раздувая крылья носа. Любимые глаза полны влаги.
– Где вы, Аля? – это последнее, что он спрашивает, а услышав ответ, отключает вызов.
Рома отворачивается от меня, а затем, проморгавшись и взяв себя в руки, отрывает меня от земли и несет к кровати. Укладывает на нее, а сам, кинув взгляд на часы, достает свой второй телефон из шкафа, включает его, а после говорит кому-то вызвать скорую по адресу, который назвала ему Алинка.
Потом быстро переодевается в джинсы и футболку. Он максимально сосредоточен. Берет свой нынешний телефон, кладет его в карман брюк и выходит из комнаты.
Я понимаю, что он сейчас уедет и я просто умру тут от неведения.
Вскакиваю с кровати и хватаю рядом лежащий кардиган.
«Хорошо, что я не переоделась с прогулки», – мелькает мысль в голове.
Выхожу в коридор, надеваю зимние ботинки, именно в этот момент Рома, закончив разговор, замечает меня.
Едва натягиваю куртку, как он хватает меня и одним движением ее снимает.
– Ты никуда не поедешь, – чеканит строго. – Я не смогу позаботиться о тебе там. Я должен сосредоточиться на… – небольшая заминка, – на деле.
– Я буду с Алиной. Ром, пожалуйста, я не смогу тут, вдали от нее, от тебя. Я просто умру, ну пожалуйста! – Я уверена, мой взгляд сейчас выражает всю мою боль и желание быть рядом с любимыми людьми. – Мы спрячемся у Алинки дома, если понадобится, Ром, пожалуйста, не оставляй меня, не бросай здесь. Я не смогу! – Все еще видя сомнения в его взгляде, добиваю последним аргументом: – Или я своим ходом, но поеду к вам. Я правда здесь не смогу остаться!
– Хорошо, – наконец произносит он такое желанное для меня слово, – но всегда будь за моей спиной, поняла? Не высовываться! Слышишь? – Помогает мне снова натянуть пуховик. – Оденься тепло, волосы скрой под шапкой, надень очки, телефон всегда держи при себе, ясно? Как вернемся, займусь тобой. – Наклонился и обувает свои ботинки, при этом бубня: – Черт, так и не научил пушкой пользоваться…
Внутри меня разливает тепло от его слов: он переживает за меня и думает, как обеспечить безопасность. Бегу обратно в спальню и беру его очки и свой телефон.
Мы выходим из квартиры, и уже в лифте Ромка рывком прижимает меня к себе и шумно вдыхает мой запах, проводя носом от шеи к волосам.
– Люб, я не шутил, всегда держись за моей спиной. Я до сих пор не знаю, кто натравил на меня Македонского, мне трудно уничтожить того, кого не знаю. Отец пообещал дать людей для операции, как и в прошлый раз, когда мы за тобой шли на Темыча. Но тогда мы успели подготовиться, у нас были сутки на переброс парней к нам, а сейчас нет времени, еще и доехать надо. Поэтому с нами летят пять человек, Серый, я и ты. Мне нельзя открываться, иначе все поймут, что это был обман и я жив. Тогда навряд ли я останусь цел, на меня откроют охоту уже все, и главари банды в том числе.
Я внимательно слушаю его, пытаясь осмыслить, понять, что он говорит, хоть даётся мне это сложно.
На улице со мной уже не Рома, сейчас это Молот до мозга костей. Он разговаривает с отцом, требует больше людей. Поднять все связи, но найти поддержку там, в городе! И таки добивается своего.
Я натягиваю на голову шапку и пряди волос прячу в нее, надеваю очки, телефон – в карман куртки. Теперь и я готова.
Наш полет в вертолёте в этот раз никак не сравнить с чем-то хорошим и увлекательным. Все погружены в себя, угнетены нехорошим предчувствием и пониманием того, что, скорее всего, не пронесет. Что-то плохое уже случилось, и нам никак этого не исправить.
В больнице все парни натягивают на лицо маски, и только Серый открыто идет по коридору впереди всех. Рома отстает от него на шаг, как и остальные парни. Я вошла через пять секунд после них, чтобы не привлекать внимания к себе.
В районной больнице в это время обычно мало суеты, но сейчас все иначе. Все бегают, снуют туда-сюда озабоченные.
Неожиданно из-за поворота выходит Настя. Ее халат перепачкан кровью, сама она выглядит расстроенной, маска свисает с одного уха, открывая лицо. Она встречается взглядом с Серым, узнав его, прибавляет шаг и кидается ему на шею со слезами на глазах. Он автоматический скрепляет свои руки вокруг нее, обнимая в ответ.
