— Да, Анатолий Матвеевич, я думаю, что у нас в городе для молодежи перспектив нет. А я бы хотела и дальше учиться на психолога.
— Похвальное желание, моя дорогая! Вот знаешь, всегда тобой восхищался, у многих девушек твоего возраста одни амурные дела на уме, хорошо, что ты не такая.
И снова этот пристальный взгляд, словно побуждающий нас двоих признаться во всех смертных грехах. Только вот мы ни в чем не грешны. Эта мысль придала мне храбрости. Я хотела ответить что-то достойное, но Никифоров потерял ко мне всякий интерес, вновь перекинувшись на Максима.
— Зайдите в понедельник перед парами ко мне в кабинет, нужно кое-что обсудить по поводу… — мужчина смолк, снова уставившись на меня. — …организации учебного процесса.
У меня аж сердце в пятки ушло. Как же! Представляю, какой учебный процесс он там обсуждать собрался! Плохи дела! Цветущий вид Анжелы только подтвердил мои опасения. Она явно наговорила отцу кучу гадостей о нас!
— Да, конечно, — даже не изменившись в лице, ответил Максим. — Кажется, дождь уже стихает, наверное, мы пойдем. Всего вам доброго.
С этими словами он кивнул на выход. Меня же не нужно было просить дважды, я об этом мечтала все эти мучительные минуты.
— До свидания, Максим Алексеевич, — понесся нам вслед насмешливый голос Анжелы.
Когда беседка скрылась из виду, я робко тронула Максима за руку. Его кожа была холодной, как лед. Завтра он точно заболеет! И этот проклятый дождь все продолжал моросить…
— Максим, у тебя будут проблемы из-за меня?
Корнилов остановился.
— С чего ты это взяла?
— Мне не понравилось, как с нами говорил Анатолий Матвеевич, — призналась я. — Было такое чувство, что он нас осуждает. Кажется, он подумал, что ты и я… что между нами…
Просто язык не поворачивался сказать это. Ужасно смутившись, я уставилась себе под ноги, на что Максим взял меня за плечи и легонько встряхнул.
— Нина, не важно, что думают другие, — серьезно проговорил он, глядя мне прямо в глаза. — Главное, что мы знаем правду. Мы ни в чем не виноваты, и стыдиться нам нечего. Между нами ничего нет!
— Между нами ничего нет, — повторила я, завороженно застыв взглядом на его глубоких как бездонные озера голубых глазах, и отчаянно пытаясь не думать об этих крепких руках, сжимающих сейчас мои плечи. Максим дрожал так сильно под этими пронизывающими порывами ветра, что мне отчаянно захотелось прижаться к нему и хоть немного согреть.
Сбросив наваждение, я стянула с себя его куртку.
— Надень, иначе точно сляжешь с температурой.
Но этот упрямец снова набросил ее на мои плечи.
— Пойдем, если так хочешь вернуть мне куртку, сначала я провожу тебя домой. — улыбнулся он.
— Не стоит, Максим! — запротестовала я, но он увлек меня за собой.
— Пойдем.
Хорошо, что до дома было совсем недалеко. Когда мы дошли, Максима била крупная дрожь, смотреть на это было выше моих сил. А ему ведь еще в такую даль до дома добираться….
— Я думаю, тебе лучше войти, — выдала я на одном дыхании, сама не веря в то, что сделала это.
— То есть… — ошарашенно протянул он.
— То есть тебе нужно согреться, иначе ты заболеешь.
Его бледное лицо и посиневшие от холода губы не оставляли в этом никакого сомнения.
— Нина, я не думаю…
Не дав Корнилову возможности возразить, я потянула его за собой.
— Пойдем, если заболеешь, как же я буду писать диплом без твоего чуткого руководства? Я ведь твоя студентка, а значит, в некотором роде, ты несешь за меня ответственность.
Замерев на секунду, Максим рассмеялся.
— Лучшая.
— Что?
— Моя лучшая студентка, за которую я, в некотором роде, несу ответственность. Хорошо, я зайду.
О, боги, только сейчас на меня отчего-то напал жуткий мандраж. Корнилов у меня дома… наверное, я спятила!
Глава 37. Максим
Я действительно жутко продрог, и, если честно признаться, предложение Нины оказалось как нельзя кстати. Я просто согреюсь немного и поеду домой. Только вот сердце громко грохочет в груди в такт моим шагам по лестнице. Мы будем совершенно одни… Так, Корнилов, выброси глупости из головы! Лучше подумай о том, как пережить встречу с Никифоровым в понедельник! И принесли же их черти! Хотя, зря я виню чертей, все дело в одной маленькой злобной дьяволице! Это ведь она каким-то образом узнала, что мы с Ниной встречаемся в парке. Интересно, как давно Анжела за нами следит?
— Заходи, не стесняйся.
Судя по взволнованному виду девушки, стесняется сейчас именно она. При этом выглядит так мило, что я невольно улыбаюсь.
— Присядь на минутку, я сейчас.
Нина действительно возвращается очень быстро и протягивает мне стопку одежды.
— Зачем? — искренне удивляюсь я.
— Не хочу, чтобы ты заболел. Это вещи отца, они, наверное, будут тебе широковаты, но уж как есть. Можешь переодеться в ванной.
— Забавно, — улыбаюсь я, принимая протянутые вещи. — Теперь ты выручаешь меня. Спасибо, Нина.
— Потому что добро всегда возвращается, — улыбнулась она в ответ.
— Отличная философская мысль.
— Ну что сказать, у меня лучший учитель, — смутившись окончательно, Нина поспешно добавила: — Я пока сделаю чай. Или кофе?
— Кофе, если можно. Люблю горький, без сахара.
— И я тоже! Ладно, сделаю нам кофе.
Нервным движением заправив за ухо волосы, она поспешила на кухню. Что же тебя так будоражит, девочка? Неужели мое присутствие? Бросив случайный взгляд в гостиную, я так и замер, впившись взглядом в футболку Денисова, небрежно брошенную на диван. Размечтался, Корнилов! Ей просто неудобно от присутствия в доме постороннего человека. А вот с ним она вряд ли так смущается и путается в словах. Да что не так со мной? Меня все это не должно касаться! Я никто для нее! Но почему так хреново на душе? Я окончательно запутался…
Вещи Нининого отца оказались мне действительно большеваты, но в любом случае это было лучше, чем тащиться через весь город в мокрых. Когда вышел, Нина уже ждала меня с двумя чашками кофе и вазочкой конфет.
— Присаживайся. Вот твой кофе.
С огромным удовольствием я пригубил обжигающий напиток.
— Спасибо, Нина. За всё.
Нина кивнула и поднялась из-за стола.
— Мне тоже нужно переодеться, подожди минутку.
— Конечно.
Было приятно осознавать, что в первую очередь девушка позаботилась обо мне. Это многое для меня значило. Вернулась Нина и правда очень быстро. В этих сереньких шортиках и такого же цвета футболке с изображением милой собачки на груди, без грамма косметики и с торчащими во все стороны влажными волосами, она выглядела так мило, так по-домашнему.
Нина сидела напротив меня с чашкой кофе в руках и еле заметно морщила носик после каждого глотка. Кажется, кто-то меня обманул…
— Нин, ты зачем пьешь кофе, если не любишь его?
Девушка поперхнулась и закашлялась, тут же отставив свою чашку в сторону.
— Кто сказал?
— А то по тебе не видно, — улыбнулся я.
— Ладно, ты прав, — наконец сдалась она. — Я его просто ненавижу!
— Так зачем ты меня обманула?
— Если честно, я не знаю…
— Знаешь. Иногда мы пытаемся скопировать повадки и привычки человека, который нам нравится.
Нина застыла, уставившись на меня во все глаза, и только сейчас я начал осознавать смысл сказанной мною фразы. Какой я придурок!
— Я… я имел в виду не в том смысле, не в смысле, что мы нравимся друг другу как… ну… понимаешь, а как… просто как люди, которые… симпатизируют друг другу… как люди… понимаешь? Обычные люди.
Браво, Корнилов! Ты просто образец красноречивости! Наверное, выражение моего лица было настолько жалким, что Нина поспешила меня успокоить.
— Максим, я все поняла, честно!
Взглянув друг на друга, мы рассмеялись от нелепости всего происходящего. Нина встала и выплеснула свой кофе в раковину.
— Ты прав, это глупо пытаться казаться тем, кем не являешься. Налью чай с мятой. Его я люблю.
