и, наверное, впервые понял, что заранее не подумал, как сильно Аню покоробит его поступок. Ему просто хотелось быть поближе к ней, расширить сферу влияния, так сказать, а выходило он чувства её задел.
– Ты как долбанный Джекилл и Хайд! – рубанула она с плеча. – То хороший, то не очень.
– Я хороший, – усмехнулся он уголком рта, – даже когда не очень.
И он свято верил, что так и было.
– Не переворачивай, я реально устала кататься на этих грёбанных эмоциональных качелях! – взорвалась Аня. – Заявился тут, всё с ног на голову пытаешься поставить. Я хочу… спокойствия.
Даже раздражённая и с обострившимся до предела чувством справедливости Аркадьева его завела. Ему уже хотелось обнять её и доказать свою хорошесть делом. Может, стоило ей напомнить, что иногда она сама подкачивала те самые эмоциональные качели, на которых теперь находились они оба?
– Спокойствия? Ань, да ты сама сбежишь, когда получишь это спокойствие. От скуки и пресности. Без грусти не бывает счастья. Спокойствие – это серость. Не может в жизни быть одна сплошная серая полоса, не работает это так.
– Боже, Мелёхин, да ты философ никак! – она даже воздела руки «к небу» и яростно потрясла раскрытыми ладонями.
– Ага, практикующий.
– И кто ещё теперь? Директор по персоналу или…
– Исполняющий обязанности, – поправил он.
– Просто чудесно! – резюмировала Аня, не замечая его приближения, а Мелёхин тем временем сделал несколько шагов в её направлении.
Серёга всегда был лёгким на подъём, этакая душа компании, проблемами не грузился, быстро сходился с людьми и справедливо думал, что мир у него ног. Он никогда не долбился в закрытые двери, если ему говорили «нет», пожимал плечами, мол, нет, так нет, и шёл искать другие варианты. И, как правило, находил. Пожалуй, впервые за много лет Аню это его отношение к жизни покоробило.
– Ты хоть знаешь, чем тебе заниматься придётся? Вот что ты умеешь?
– Я? Да я всё умею. Всё, если надо!
С этими словами он и обнял её, вернее, схватил и привлёк к себе. Аня сжалась, дёрнулась. Ладонями упёрлась в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но разве он позволил? Мелёхин лишь крепче прижал её к себе, ломая остатки сопротивления.
«Пусть сама поймёт, что в этой игре она заведомо в проигравших», – думал он.
Только у Серёжи и самого опять повело голову. Как три года, как неделю назад, как теперь, кажется, постоянно вело от неё… от Аркадьевой.
Ведьма… приворожила… не иначе.
Её губы расслабились и раскрылись под настойчивыми просьбами его языка. Сладость с приятной кофейной горчинкой окутывала его. Аня робко ответила, а потом смелее. Она шла за ним, следовала, поддавалась, а нежности уже было мало.
Сергей коротким рывком привлёк Аню ближе, желая вдавиться в её тело, раствориться в ней, а по сути, оказаться совершенно в другом месте. Чтобы снять эту дурацкую одежду, уложить на кровать и напомнить и себе, и ей, как хорошо им было когда-то, как ещё лучше им будет сейчас.
Он никуда не хотел бежать, он был здесь и с той, с кем хотел быть.
Пока Аня существовала где-то там, на периферии, как фигура из его прошлого, он мог не думать о ней, или вспоминать с лёгким налётом ностальгии и сожаления. Но не просто рядом, а в его руках она была вполне земной, живой, реальной.
Его фатальностью.
К сожалению, поцелуй не мог длиться вечность, а перевести его на другой уровень условия не позволяли. Пришлось отпустить Аню, но то, что она больше не вырывалась и не трепыхалась в его объятьях, Серёгу радовало.
Зато вместо этого Аркадьева яростно зашептала, хотя сама была прибалдевшей от их страсти.
– Ты что, с ума сошёл? Это приёмная директора! Тут везде камеры!
– И? – нагло улыбнулся он. – Пусть хоть обсмотрятся. Мне-то что.
– Тебе ничего, а я тут работаю.
– Я тоже.
– Ты уедешь, а я… – договорить она не успела.
– Ты ещё не поняла, Ань? – перебил он. – Никуда я не уеду. А если и уеду, то только с тобой и Лерой.
Аня сделала шаг назад, выходя из его объятий, и Сергей, что удивительно, отпустил.
Ей хотелось сказать что-то колкое и резкое в ответ, но на ум ничего не приходило. Она будто бы растеряла все слова, или это его заявление отняло дар речи. Или лишающие способности думать поцелуи.
Конечно, Матвей Сергеевич, вернувшись из администрации, первым делом вызвал к себе Варганова. И тот явился к нему, как маленький нашкодивший мальчик. Шагнул на ковёр, но голову не повесил. В принципе, ему было чем апеллировать.
Поэтому когда генеральный грозно спросил:
– Ты что творишь, Павел?
Тот даже набрался наглости улыбнуться и ответил:
– Место вакантно, Юлия Витальевна, с который мы, к сожалению, не знакомы, я так понял, из декрета не выйдет, поэтому будем искать нового директора по персоналу, а пока Сергей разгребёт завалы и проведёт собеседования на открытую вакансию.
– Сомневаюсь я, что он в принципе может что-то разгрести.
– Это вы зря так скептично настроены, – вступился за приятеля Варганов. – У Сергея хорошие связи в Петербурге и за его пределами. И уже есть кандидатуры, которых потенциально можно соблазнить релокацией в Нижний за достойную мотивацию.
– Релокация дорогостоящего управленца в Нижний обойдётся фирме в копеечку.
– Поверьте, отец готов купить готового специалиста и платить больше. Тем более, сами знаете, как у нас провисает этот блок.
Паша при всём уважении к Матвею Сергеевичу счёл нужным уточнить.
– К тому же меня он направил в Нижний не только уму разуму поучиться, но и посмотреть, что мы можем оптимизировать.
В любом случае, посыл был услышан.
– Завтра его ко мне, сегодня дел много. Побеседуем немного, хоть пойму, что за фрукт.
Выйдя из директорского кабинета, Паша бросил короткий взгляд на бледную Аню, на щеках которой расплывались два ярких алых пятна.
Девушка явно была на грани паники и, ну если не обморока, то временной сердечной недостаточности.
– Анна, зайди, пожалуйста, – долетело из приоткрытой двери.
Аркадьева вскочила, нервно улыбнулась Паше, следом нахмурилась, полоснула недовольным взглядом, снова улыбнулась и убежала в директорский кабинет.
Оставалось надеяться, что Мелёхин не перегнул палку, а то с чего это вдруг железная леди генеральского офиса так разнервничалась.
Аня ждала от Матвея чего угодно, просто потому, что не знала, чего ждать конкретно. Но он удивил – закидал поручениями, надиктовал заданий и почти проводил восвояси, только на пороге притормозил.
– Ань, давай завтра куда-нибудь сходим вечером, а то я потом в регион уеду на два дня.
