И всё же, не заслуживают ли они изничтожения, если вступят в союз с отцом Вэл против меня? Не является ли это самой сутью продажности – принимать во внимание мнение только тех, кто платит больше? Не то чтобы это имело значение, но я мог бы заплатить в десять раз больше её отца, если бы захотел.
Я возвращаюсь к вечеринке и тем нескольким драгоценным минутам, которые чуть не стоили мне столь дорого. К тем минутам, когда я выпустил Валентину из виду ради встречи с Ником Дьяволо. Теперь я задаюсь вопросом, будет ли обновляться информация от него, или он больше не в силах предоставить мне то, в чём я нуждаюсь.
Я вновь начинаю расхаживать по комнате, чтобы проанализировать ситуацию. Дьяволо – титан на своей собственной территории, в своём собственном городе, и он не играет в игры. Если бы он знал, где находится Сэл, он бы не стал лгать об этом. Но за информацию он запросит высокую цену. В конце концов, он бизнесмен и его командир Су тоже.
— Мы можем найти и поймать Сэла иначе на этот раз. ― Останавливаюсь и перевожу взгляд с Кая на Винсента. — Дьяволо.
— Что насчёт него? — спрашивает Винсент, которого не было на встрече с Ником.
Кай вводит его в курс дела:
— Он может знать точную локацию Сэла или как его поймать. Он встречался с боссом в ночь заключительной вечеринки сезона.
На него обрушивается осознание, и лицо Винсента искажает тревога, когда он понимает, что я был с Дьяволо, когда на Вэл напали. Никто не выносит это на обсуждение из страха, что я могу сорваться и разгромить что-нибудь. Они в этом не ошибаются. Чем ближе я становлюсь с Вэл, тем больше износится моё терпение, особенно когда речь заходит о возможности потерять её.
Мне нужно увидеться с ней, прикоснуться к ней, уверить себя, что она реальна, что она здесь и что она моя. Вместо того чтобы строить планы, я поворачиваюсь к двери и останавливаюсь. Нет. Мне нужно увидеться с ней, но её безопасность прежде всего.
Я со стоном оборачиваюсь назад и хватаюсь за спинку кресла, чтобы успокоиться.
— Устройте встречу с Дьяволо. Где-нибудь в тихом месте, где можно посидеть, поесть и поговорить. Посмотрим, смогу ли я заставить его рассказать о том, что он знает, или узнать больше о его связи с семьёй Сэла. Маловероятно, но я попытаюсь. Он приведёт с собой несколько людей, поэтому убедитесь, что нам всего хватит. Повар может согласовать питание и приготовить еду на месте. Она не откажется от доплаты за готовку.
На мгновение я встречаюсь с ними взглядом.
— Самое главное, чтобы Вэл об этом ничего не узнала. Вы поняли? Я скажу ей, что у меня деловая встреча, и для неё этого будет достаточно. Не хочу, чтобы она волновалась, пока меня не будет, особенно, если ничего не прояснится.
Они оба кивают, и я пялюсь на пустой экран на стене. В ответ смотрит лишь моё размытое отражение.
— Мы можем пригласить пару знакомых девушек. Они могут пофлиртовать и разрядить обстановку.
В моих мыслях не было ни одной женщины с тех пор, как я встретил Вэл, и я не планирую даже начинать думать о других, но это не значит, что некоторые одинокие мужчины упустят такую возможность.
— Убедитесь, чтобы им хорошо заплатили, и они знали, что могут уйти в любой момент. Но тем, кто останется до конца, заплатят больше.
— Что-нибудь ещё, босс? — спрашивает Кай.
Я посылаю ему свирепый взгляд и смотрю на Винсента.
— Убедись, что все идеально. Кай будет на подхвате, если тебе понадобится какая-то помощь. Андреа тоже. Это её стихия.
— У меня есть ещё кое-что на уме, — говорит Кай, зная, что он действует мне на нервы. Грёбаный отчаянный ублюдок.
Он без вопросов продолжает, потому что если я заговорю с ним ещё раз, я могу избить его. Как бы мне ни хотелось отпустить ситуацию, я не могу перестать видеть изорванное платье Вэл и синяки на её коже, и моя ярость возвращается.
— У меня есть человек в охране старика. Я работал в этом направлении некоторое время, и, кажется, в последнее время многое изменилось, оплата стала ниже, и некоторые из персонала недовольны. После произошедшего с Валентиной многие недовольны.
Я вновь впиваюсь ногтями в кожу кресла, чтобы устоять на месте.
— Они видели её в том состоянии и ни черта не сделали, чтобы помочь ей? Не остановили это? Не остановили его пытки?
Кай понимает, что ошибся, затронув эту тему. Он пытается пойти на попятную.
— Связной охраны был с ним в Нью-Йорке, поэтому он не знал о том, что происходило в доме.
Я качаю головой и выхожу из комнаты. Ни на одну чёртову секунду я не поверю, что охрана в доме не поддерживала постоянную связь с охраной отца Вэл. Они выбрали закрыть на это глаза, и за это они все умрут, когда я, наконец, обхвачу руками шею этого старика и выжму из него всю жизнь.
30
ВАЛЕНТИНА
Больно смотреть, как Адриан уходит, когда заходит в лифт и отправляется на деловую встречу. Головой я понимаю, что он вернётся, но мне его не хватает, и я пытаюсь залатать это тем, что произошло со мной в последнее время.
Когда цифры на лифте достигают первого этажа, меня тянет лечь в постель и ждать его. Вместо этого я иду на кухню, чтобы взять что-нибудь поесть. Адриан сказал, что пропустит ужин, а значит, я буду сама по себе.
Может, в этом и проблема. Я никогда не была сама по себе. Когда мне нужна была компания, у меня всегда была Роуз. На меня обрушивается волна скорби, пока я иду на кухню. Временами думаю, что я в порядке, пока не вспоминаю, что её больше нет. Это давит на меня и мешает думать о чём-то другом.
В комнате только повар, и она возится с едой на завтра. Что я нахожу странным, поскольку в пентхаусе бывает не так много людей. Пятёрка Адриана обычно находятся вне дома, занимаясь порученными им делами. Возможно, ей просто нравится заниматься делом.
Я усаживаюсь на стул, кладу руки на столешницу и прислоняюсь к ним лицом.
— Ты приготовила что-нибудь на ужин? Или мне самой что-нибудь приготовить?
Она очень быстро двигается для такой невысокой и плотной женщины. Повар ещё немного порхает, а затем вздыхает достаточно громко, чтобы я её услышала. Но она всегда поднимает шум, когда я рядом, словно её утомляет моё существование.
— Конечно, я приготовила поесть, и мне не нужно, чтобы ты испачкала моё рабочее место.
Я притихаю и наблюдаю за её работой, радуясь, что мне хотя бы какое-то время не придётся быть одной. Она ставит передо мной чашку свежего рамена, а затем поворачивается и начинает печатать что-то на своём сотовом. Я наслаждаюсь своей лапшой, пока она чистит безупречно чистую нержавеющую сталь.
Я пробую рамен и стону.
— Так вкусно, спасибо.
Как обычно она одаривает меня ворчанием и вновь принимается за работу.
Я доедаю восхитительную лапшу и подхожу к раковине, чтобы вымыть за собой посуду. Она отгоняет меня, и я вновь сажусь за столешницу.
— Ты уверена, что я не могу тебе помочь?
— Ты понятия не имеешь, где что лежит, и я не хочу найти что-нибудь не на своих местах.
Повар говорит это суровым тоном, но я уже привыкла к этому, поэтому просто качаю головой.
Я не обращаю внимания на то, что я пыталась помыть лишь чашку и вилку... где они лежат, я уж точно знаю.
— Ты всё ещё здесь? — говорит она через мгновение после того, как вытирает и убирает посуду.
— Прости, уже ухожу.
Отчасти мне хочется, чтобы она окликнула меня, но когда я ухожу, то понимаю, что повар этого не сделает. Эта женщина не слишком жалует пустые разговоры.
Я бреду в комнатку, из которой я сделала библиотеку, и смотрю на полупустые полки. Адриан подарил мне все эти книги, заплатив за каждую, словно это ничего не значило. Я должна чувствовать вину, да? Он не только спас мне жизнь, но и подарил мне здесь безопасность, комфорт, роскошь. У меня всегда были деньги, но я никогда не чувствовала, что я могу их тратить или просить о чём-то. Мой отец едва выделял деньги на новую одежду по мере надобности, и только если мне нужно было выйти в свет, где его могли унизить, если бы я не играла роль избалованной принцессы. Если бы только другие видели синяки под кашемиром и кружевом. Но опять же, зная теперь больше об обществе, может, никому бы не было и дела. Кажется, что у всех здесь есть затаённая злоба. Её редко можно увидеть, если не спровоцировать.
