Я громко смеюсь.
– Хотел бы я посмотреть на это, малышка.
Наш танец заканчивается, но начинается следующий, и Лану из моих рук перехватывает Тигран, в то время как я, настроенный пошло и похотливо, иду по территории, выглядывая, как выполнить команду своей миссис.
Десять минут танцев, и Лана снова оказывается в моих руках.
– Есть одна подсобка, – тут же шепчу ей на ухо. – Может сгодится...
Она довольно сверкает глазищами, хватает меня за руку и тащит в нужном направлении. У двери она вжимает меня в стену и набрасывается на мои губы с жадным поцелуем. Я беспомощно пытаюсь забрать кучу воздушной ткани, но видимо эту юбку нужно только задирать.
– Ромка, я тебя люблю, возьми меня.
Лана дрожит в моих руках и не даёт мыслить здраво, зацеловывая мою шею.
– Не здесь, – хриплю, – тут могут ходить люди.
Не знаю, как нахожу выдержку. Наверное, мысль о том, что ее дядя сделает мне харакири, если я натяну ее при всех, останавливает.
Отрываюсь от ее порочного ротика и низким голосом говорю:
– Сначала зайдем внутрь, где никто нас не найдет, и там я отлюблю тебя на все двести, жена.
Толкаю ее вперед и открываю дверь, как вдруг слышу громкий и дико пошлый женский стон, которому вторит мужской рык.
Занято?! Кто посмел?!
– Марта? Альберт?!
Моя жена, спешащая в подсобку, резко останавливается, я наваливаюсь на нее и пытаюсь сообразить, что происходит. Перед нами разыгралась довольно горячая сцена. Лана резко разворачивается ко мне и прижимает ладошку к губам.
– Дай мне это развидеть. Я в шоке.
Я в шоке не меньшем. Марта стоит, упираясь ладонями в стену, а мой друг непонятной ориентации берет её сзади как главный альфа самец на деревне.
– Занято, долго пялиться будешь? – бросил мне Альберт, – или присоединиться хотите?!
Я тут же резко захлопнул дверь.
– Ты в порядке? – поцеловал в лоб свою малышку.
– И я так хочу, – лепечет обиженная жена и едва не роняет слезы на красивое белоснежное платье.
Я нервно расхохотался.
– Но кто–то наверху этого не хочет. Хочет, чтоб всё произошло чинно и правильно. И знаешь, я, пожалуй, прислушаюсь к этому.
Решительно беру её за руку и возвращаю к гостям. Еще несколько танцев и к нам за стол вернулись блудные свидетели.
– Ты мне весь секс с мужем обломала, – шипит у меня за спиной на подругу Лана.
– У вас первая брачная ночь и вся жизнь впереди, а мне приходится довольствоваться тем, что дают, – шипит ей Марта в ответ.
– Ну, он же не будет полностью твоим, дурашка, – вижу, что тянется к подруге и уже тише говорит, – или ты готова делить его с другими? Если да, то я никогда и ничем тебя не упрекну и не подколю.
Я начинаю понимать, что разговор девчонок становится слишком интимным и, подмигнув Лане, отхожу к пьющему шампанское Альберту.
– Она не отрастит член, даже если захочет, приятель.
– Я знаю, – бурчит он.
Очень не похоже на него и отнюдь не типичное ему настроение.
– Зачем мучаешь девчонку тогда?
– Я и сам мучаюсь, поверишь.
Смотрю на друга и молча киваю. Поверь. Плавали, знаем.
– Мне нужно разобраться в себе, – вздыхает Альберт, и я киваю. Это точно будет не лишним.
– А теперь, дорогие гости, – торжественно взял слово Арсен, – торт. Ланочка, солнце, все для вас, ребята.
Лана берет меня за руку, и мы видим как на столике ввозят в огромный зал огромный торт.
– Какая прелесть, я тебя люблю дядя!
Моя жена виснет на шее дяди и целует его в счастливое лицо.
– Будь счастлива, Светлана, слушайся мужа.
– Рому? Непременно.
Ловлю ее в свои требовательные объятия, целую. Первым делом нас ждала фотосессия, потом разрезание торта, потом ещё куча мелочей. Но все разом прекратилось в один момент.
– Булат, черт побери, твой сын решил родиться именно сейчас!
Мы с Ланой оба поднимает глаза на Виолу в шоке.
– Сладкоежка лезет, увидел торт и спешит продегустировать, – не нервной почве схохмил я.
Стоило ли в подробностях описывать то, что было совершенно за последние полчаса? Думаю, что нет. Но могу сказать уверенно: к утру у Булата на руках орал четырех килограммовый бутуз. И нам не дали толком отоспаться после бурной ночи, прислали снимки малыша. Лежим в кровати и улыбаемся другу другу. Сонные, счастливые и рассматривающие малыша.
– У него такие крошечные пальчики, – мило шепчет жена.
– Хочешь себе такого? – улыбаюсь, глядя на свою любовь.
– В далёком будущем хочу, но сейчас ты моя прелесть. Я эгоистка? – хлопает сонными глазками.
– Тогда и я эгоист, потому что я с тобой согласен, как никогда, моя любимая горячая женушка.
Целую ее, чувствуя, как член в очередной раз наливается от желания к ней. Интересно, когда получится сбить аскому и перестать так реагировать на это желанное тело? Видимо никогда.
– Иди ко мне, хочу тебя, – я подмял жену под себя, в очередной раз делая ее своей.
Эпилог
прошло 9 месяцев
– У него такие крошечные пальчики, – шепчет Лана, прижимая к себе малыша, смотря на меня ошарашено.
– Я бы сказал – это чертовски красивый ребенок, – улыбаюсь, разглядывая розовощекого малыша.
– Носик, как у папы, а губки мамины, да, малыш?
Лана носит мелкого по комнате и нежно щебечет к спящему комку счастья.
– Ром, ещё только вчера сын Булата таким был, а теперь такой щекастый бутуз. Я в восторге от Армана. Ты видел его зубы? Вилка фотку прислала.
Одной рукой моя девочка ищет фото в телефоне и улыбается, показывая свежее фото племянника.
– Весь в папку.
– Да, копия отца. Ничего, надеюсь, их девчонка пойдет в мать. Когда Виоле рожать, она не говорила?
– Ещё два месяца. Возможно к нашей годовщин...
И тут мы встречаемся взглядом и стараемся ржать как можно тише.
– Ты же понял, на что я намекаю?
– О да, – прыскаю негромко, чтобы не разбудить ребенка, – давай не будем их приглашать, а?
– Это почему же, мне кажется, наша свадьба богата приплодом. Вот ещё один главный трофей, – салютует Лана и показывает мне язычок, ох, что это за язычок.
– С этим не поспоришь, – ухмыляюсь, подхожу к кроватке, в которую Лана положила мальчонку, внимательно смотрю и спрашиваю, – на кого похож: на папу или на маму?
– Дениска? Да мы же уже решили, что это сборная копия, – щиплет меня за живот жена и похотливо пальчиками спускается к моей ширинке.
– Извращееенка, – пою, дразнясь, и шлепаю её про руке. – Никакого больше петтинга и секса при детях. Это чудо, что нам их еще доверяют после того раза с Арманом...
Телефон Ланы оживает сообщением. Она что–то рыщет в нем и негромко присвистывает.
– Ромка, у меня брат родился!
Вижу, как из глаз жены брызгают слезы.
– Ты посмотри какие у него крошечные пальчики! Эрих его одной левой на ладони держит. Три двести пацан. Маркусом назвали.
Тараторит моя сорока.
Подхожу, внимательно смотрю на фото, тепло улыбаюсь, глядя на ребенка. Поворачиваюсь к ней:
– Уверена, что не хочешь обзавестись таким же?
– Тебе мало племяшки и будущего крестника? Смотри, какой бутуз кулачок сжимает?
– Мало, – отвечаю уверенно.
Эта детская лихорадка расплавила мои мозги к чертям. И когда я сидел в машине с пьющим виски Альбертом, пока эти сороки рожали, я думал о том, что завидую ему.
О чём думал счастливый папаша не могу знать, но когда Марта в слезах, соплях и с тестом приехала к нам, не забуду никогда. Как и лицо Альберта, когда он впервые увидел сына. Его родители прилетели из Финляндии на следующие сутки, и они теперь боготворят Марту, подарившую им такое чудо – родного внука, наследника.
Лана недоверчиво смотрит на меня. Резко отстраняется и гладит нервно себя руками.
– Ты хочешь ребенка? – наконец–то слышу ее тихий шепот.
Я молча киваю и серьезно смотрю на нее.
