class="p1">Я поднимаю руку, чтобы поприветствовать его.
— Привет.
Он зевает.
— Привет.
Я оглядываюсь вокруг.
— Итак. Вот я здесь. — Обвожу руками. — На клубной парковке.
— Похоже на то.
Он все еще опирается на свой грузовик, похоже, никуда не спешит — вот только холодно, и я бы не хотела стоять здесь.
— Тебе не холодно?
Я дрожу.
— Я только что надрывал задницу три часа подряд, если ты не заметила.
О, я все заметила.
Я заметила, мои друзья заметили — да весь мир заметил, учитывая, что игра транслировалась по телевидению.
— Но ты не высох. Тебе все равно стоит надеть куртку, даже если тебе не холодно.
— Ты только что назвала меня мокрым?
— Я сказала, что ты не высох. Я не называла тебя мокрым. Есть разница. — Ему нужно одеться, чтобы не заболеть.
Я взъерошиваю его волосы.
— Ты мокрый.
Влажный.
Недостаточно сухой, чтобы не простудиться или не заболеть гриппом, если он собирается настаивать на том, чтобы стоять здесь.
Я обнимаю себя и драматично выдыхаю: «Бррр», надеясь, что он поймет суть и поспешит перейти к делу.
Вместо этого Даллас смеется.
— Почему ты смеешься? — я фыркаю. — И почему мы просто стоим здесь? Ты попросил меня выйти сюда и…
Внезапно я прижата к его телу, и излучаемое тепло — первое, что я замечаю, кроме его теплого дыхания у моего уха.
— Ты такая милая, когда злишься.
— Я не злюсь, — возражаю я. — Я… я… — Не злюсь. Я взволнована и растеряна и хочу быть в тепле. Не хочу стоять снаружи, хочу быть внутри, где теплее, даже если это означает забраться в кабину его грузовика, который у него еще даже не заведен.
Ты что, дилетант?! Заводи мотор, мужик.
— Т-ты что? — шепчет он, и это не настолько оживленное место, чтобы я не могла его услышать, машины опустошают стоянку, их количество уменьшается.
— Я замерзла.
Парень обхватывает меня большими руками, мгновенно согревая мое тело, но все еще недостаточно.
— Я согрею тебя.
Я не могу сдержаться и смеюсь.
Вместо того чтобы растаять или упасть в обморок, как сделали бы многие из моих друзей, я смеюсь над Далласом Колтером и его попыткой быть обходительным и сексуальным.
В лучшем случае это комично, потому что это не в его характере.
Конечно, он обладает сексуальной привлекательностью благодаря крепким мышцам и красивому лицу, но Даллас не такой, как все. Он жесткий и серьезный, и ему приходится заставлять себя не хмуриться; поэтому если я хихикаю, то это не моя вина.
— Ты — маленькая засранка, — ворчит он, прижимая мой нос к своей груди. — Знаешь это?
— Да, я в курсе.
Его руки все еще обнимают меня, мое лицо все еще прижато к его грудным мышцам, щека касается прохладной кожи его плеча. Когда я отклоняю голову, чтобы заглянуть ему в глаза, он наклоняется, прижимаясь губами к моим.
Этот поцелуй застает меня врасплох, но я поднимаюсь на цыпочки, не успев додумать мысль до конца, наслаждаясь тем, какой теплый у него рот. Мягкий. Горячий.
Согревающий меня с головы до ног.
Раздвигаю губы, чтобы позволить его языку проскользнуть внутрь, и задаюсь вопросом, что, черт возьми, я делаю, что мы делаем. Я не для этого сюда пришла. Или он для этого меня пригласил? Мы просто друзья и не должны были целоваться на парковке после игры. Это так очень…
Очень ностальгично.
Мне кажется, будто я снова в школе, целуюсь со своим парнем Рори после игры в футбол на темной парковке возле раздевалок, его приятели выходят по несколько человек за раз после победы. Неопытная неуклюжесть Рори и его неуемный язык заставили меня извиваться, а не растекаться лужицей у его ног.
Но поцелуй Далласа совсем другой.
Парень знает, что делает, и я не уверена, потому ли, что он целовал сотни девушек, или потому, что мы… подходим друг другу?
Капля дождя падает мне на лоб, и я поднимаю глаза, в поисках продолжения.
Одна попадает на ресницы.
На щеку.
Даллас целует линию моей челюсти, пока я смотрю в небо. Погода стала для меня сюрпризом. Кто знал, что мы ожидаем дождь?
Даллас
«Любовь с первого взгляда возможна, но, может, вам стоит взглянуть еще раз».
— Элиас Коэн
Знаете, чего я хочу?
Я хочу продолжать целовать ее под дождем, пока мы оба не промокнем насквозь, но Райан не желает этого, моргая в небо, явно незаинтересованная в том, чтобы промокнуть до костей. Она уже несколько раз жаловалась на то, что ей холодно; если мы будем стоять здесь и целоваться, станет еще хуже.
Она хватает меня за руку и дергает, указывая на противоположную сторону парковки.
— Ты видишь это?
— Что вижу? — Мне не нужно вытягивать шею, потому что я на голову выше ее, и прекрасно все вижу.
— Того парня. — Она смотрит вдаль, прищурившись, так как дождь начинает поливать нас все сильнее. — Мне показалось, что я видела, как он фотографировал.
Да, я тоже его видел, но не признаюсь в этом.
— Под таким дождем?
Она кивает, с ее волос капают капли воды.
— До этого…
Я хватаю ее за руку и тяну к своему грузовику.
— Почему мы все еще стоим здесь? Пойдем.
Ее нелегко убедить, несмотря на сырую погоду, она полна решимости потащить меня к мужчине на парковке — фотографу, несомненно, если мои подозрения верны.
Вымокшие, мы, наконец, садимся в грузовик, моя промокшая от дождя футболка прилипла к телу, как вторая кожа, потому что я не надел куртку и не побеспокоился о длинных рукавах.
Пуховое пальто Райан, должно быть, потяжелело на тридцать фунтов, впитав в себя всю эту воду.
Девушка стягивает с головы шапку.
Взъерошивает волосы пальцами, но это не помогает ни разгладить, ни выпрямить их. Пряди торчат во все стороны. Концы волос, очевидно, мокрые.
Сняв пальто, она запихивает его к ногам, возится со своей толстовкой и остальной одеждой, как только пристегивается.
— Итак, — наконец, говорит Райан.
Выезжая с парковки, киваю головой чуваку в желтом жилете со светоотражателем, который сигналит мне своей оранжевой светящейся палочкой, и узнавание освещает его лицо, когда я машу ему рукой.
— Итак, — повторяю я, не зная, что сказать дальше. Стадион был оглушительным — одно дело быть на трибунах и слушать, совсем другое — на поле.
Конечно, я могу отключить звук, но это тоже требует мозговой силы и сосредоточенности, а сейчас мой мозг хочет отдохнуть, а не придумывать слова, чтобы развлечь пассажира в
