Что еще может сделать Герман? Может отказаться от ребенка. Марьяна в несчетный раз вздохнула. Этот вариант не исключен. Ну и что в нем страшного? Хорошего, может, и немного, но и страшного – ничего. Марьяна не сомневалась, что сможет вырастить ребенка самостоятельно. А уж как родители рады будут! Они уже и не чаяли внука. На этом месте Марьяна неожиданно улыбнулась. Так что – и в самом деле, ничего страшного. А когда ее малыш подрастет – она придумает, что ему – или ей – сказать об отце.
Марьяна еще какое-то время обдумывала этот вариант, пока не поняла окончательно, что он мало реальный. Не тот Герман Тамм человек, чтобы оставить своего ребенка. По тому, что она узнала об отношениях отца и сына Таммов, Марьяна понимала, что родная кровь для Германа – не пустой звук. И вряд ли Герман исчезнет из жизни своего ребенка – пусть и незапланированного, пусть и от случайной женщины.
А, значит, самый реальный вариант –- что Герман ребенка примет. Даст ему свою фамилию. Обеспечит материально. А потом… а что, потом, Марьяна не смогла представить. Потому что ей стало неожиданно горько. Среди всех возможных вариантов был еще один. Самый нереальный. Самый невозможный. Самый желанный.
Чай показался тоже неожиданно горьким. И в этот момент зазвонил телефон. Костя.
– Я подъехал.
– Выхожу.
***
Костя как-то вдруг привычно, будто делал это всегда, поцеловал Марьяну в щеку, сел на водительское место. Нажимал на кнопку, педали, чем-то щелкал.
А потом обернулся к Марьяне, которая наблюдала за его манипуляциями с пассажирского сиденья.
– Бортовой компьютер с ума сошел. Похоже, потерял какой-то датчик. Ты торопишься?
– Мне надо на работу.
– Вызывай такси. А я сейчас вызову эвакуатор и отвезу машину в сервис. Только позвоню нашим, закину им вводные. Дай-ка мне руководство…
Марьяна не успела среагировать – Костя перегнулся, щелкнул замком бардачка – и в руки ему выпал тест на беременность.
Марьяна замерла. Только этого для полного счастья ей и не хватало!
Костя тоже замер. Потом разогнулся, не выпуская из рук тест. И молча и пристально рассматривал его.
Тишина становилась невыносимой.
– Костя, это…
– Я знаю, что это.
– Доводилось видеть?
– Угу. Правда, с одной полоской.
Костя, наконец, повернул голову. Но выражение его глаз Марьяна, потрясенная произошедшим только что, определить не смогла.
– Это… – он тряхнул тестом. – Это наше?
– В каком смысле?
– Эти две полоски – от тебя и моего отца?
Марьяна сглотнула. Она вдруг поняла, что в череде своих рассуждений совершенно не подумала о Косте. Как он отнесется к этому. Он привык быть единственным ребенком, единственным сыном, наследником. А если… если он будет совсем не рад такому повороту событий? С чего он вообще должен быть рад? Ну почему, почему она не выкинула этот чертов тест?!
– Это ребенок моего отца? – громче повторил Костя свой вопрос. Громче и резче. Марьяна неосознанно положила руку на живот – и Костя тут же опустил взгляд вслед за движением ее руки. А Марьяна подняла выше подбородок.
– Да.
А Костя медленно поднял взгляд.
– Отец знает?
Марьяна покачала головой.
– Почему?
Марьяна поняла, что ее начинает пугать этот резкий Костин тон и его быстрые вопросы.
– Я… я сама только сегодня узнала. Если ты вдруг забыл – твой отец сейчас очень далеко.
Костя сузил глаза.
– Есть телефон.
– Эта не та новость, которую сообщают по телефону! – выпалила Марьяна. Она чувствовал, что ее охватывает паника. Почему, ну почему все в один момент?! У Кости не так давно мир перевернулся – а тут еще она… со своими новостями! Но вот зачем она не выкинула этот тест?! Зачем сломалась машина?! Зачем Марьяна позвонила Косте?! Если бы не это все – у нее было бы хотя бы немного времени, чтобы подумать, все взвесить, решить, как лучше поступить… – Я вообще еще ничего не решила, а ты…
– Ты не решила, оставишь ты ребенка или нет?! – каким-то глухим и сиплым шепотом произнес Костя. Марьяна замерла от этого его тона. И поняла, что ей сейчас реально страшно смотреть на Тамма-младшего. Она перестал его понимать. Совсем.
– Только не говори мне, что ты всю жизнь мечтал о брате или сестре, – ответить получилось тоже шепотом. И глядя ровно перед собой.
– Я всю жизнь считал, что моя семья – это отец и я. И больше никого. А теперь… – на ледяные – почему-то! – руки Марьяна легла горячая мужская ладонь. – Марьяна, скажи мне, что ребенок будет. Ты же… ты же не можешь поступить иначе. Я знаю.
Марьяна кивнула, пытаясь протолкнуть в горле невесть откуда взявшийся там ком.
– Тогда что значит – что ты еще ничего не решила? Ты не хочешь говорить отцу? – Костя и не думал сбавлять напор своих вопросов. – Правда? Не хочешь? Почему?
Она прокашлялась. Голос, когда она начала говорить, звучал хрипло.
– Я скажу. Но… Но не по телефону. Костя, это правда… не самый лучший вариант – сообщать такие новости по телефону. Сомневаюсь, что твой отец… ожидает таких вестей. Это случилось… ну…
– Я в курсе, как это случается!
– Костя!
– Марьяна, посмотри на меня.
Она несколько раз моргнула, прежде чем медленно повернуть голову.
– Ой, нет! – Костя шумно выдохнул. – Только не плачь, пожалуйста! Я понятия не имею, что в таких случаях делать, а отец далеко!
А потом он вдруг вытянул свою длинную руку, наклонился – и голова Марьяны каким-то образом оказалась на его плече.
– Ну, пожалуйста… – повторил Константин почти жалобно. – Не плачь… Мне отец поручил за тобой присматривать, а ты ревешь.
– Вот еще, – Марьяна шмыгнула носом. – Я взрослая женщина, мне сорок. У меня глаза накрашены. Я не реву.
– Слава богу!
Они какое-то время так и сидели молча: Костя ее обнимал, а Марьяна просто лежала щекой на его плече и ни о чем не думала. А потом Костя решил ее добить.
– Я думаю, это будет сестренка. Блондинка, как ты, с противным Таммовским характером.
Марьяна как-то совершенно по-девичьи хихикнула. А потом все же подняла голову с плеча Кости. Не глядя на парня, достала из сумочки пудреницу и поправила макияж. И только затем посмотрела на Костю. А он улыбался. Немного беспомощной – и какой-то еще улыбкой, за которую Марьяне тут же захотелось его расцеловать в обе щеки, но она все же сдержалась.
– А если будет… брат?
– Тогда брюнет. Как батя или я. Пацаны белесые стремно смотрятся.
И тут Марьяна рассмеялась. И потом позвонил Тимур. Уже в третий раз.
– Да-да, я выезжаю, – торопливо проговорила Марьяна. – Машину сдала на эвакуатор, вызываю такси и еду.
Господи, что сегодня за день такой?! У нее, оказывается, будет ребенок. А у ее ребенка – замечательный старший брат. Марьяна отложила телефон и, больше не раздумывая, притянула Костю к себе и поцеловала в щеку.
– Спасибо!
– Тебе спасибо, – он положил руку ей на плечо. – Помни, что ты мне обещала.
– Что?
– Когда отец вернется – ты скажешь ему. Не скажешь ты – скажу я.
– Манипулятор!
– Я и сестру этому научу. Хотя, мне кажется, она будет уметь это с рождения.
***
Марьяна училась жить в новой реальности. Привыкала к тому, что она теперь не одна. У нее есть кое-кто, пока совершенно незаметный внутри. У нее есть очень заметный Костя, который перехватил инициативу в расспросах про шапку. И еще у нее есть Герман – пока только в телефоне. Его там не очень много, но он стабилен в своих сообщениях. Ни одного дня не проходит, чтобы они не пообщались, не обменялись – хотя бы парой слов.
Его поездка затягивалась – даже дольше, чем Марьяна изначально предполагала. Она понимала, что для Германа это – во благо дела. Там большие контракты. Там серьезные переговоры. Там еще дополнительные поездки по региону. Там все складывается для Германа и его дела – очень и очень выгодно.
А для Марьяны… Для Марьяны, возможно, тоже. Потому что она успеет сделать НИПТ. И принять решение.
***
