— Никто никогда от меня не отказывался!
Он почти захлебывался от ярости. И вдруг Клэр поняла, что эти слова относятся не к ней, его жене. Эти слова были обращены к его матери, которая бросила Рори, когда он был еще слишком мал, чтобы понять, почему она так поступила. И это оставило в его душе глубокую рану на всю жизнь. Отец, разбазарив состояние, не оставил сыну почти ничего, что могло бы унять боль уже уязвленной гордости. А Рори все продолжал орать, сыпать угрозы, ругательства, обвинения, и в конце концов, не в силах перенести молчание Клэр, его рука, взметнувшись, ударила ее по лицу — раз, другой и потом еще, третий. Когда Клэр поднялась с пола, кровь текла у нее изо рта.
— Прочь с моих глаз! — прошипел Рори.
Однажды на уик-энд к ним приехал Дэвид Грант. И тут Рори, как всегда на людях, принялся изображать из себя необыкновенно любящего, внимательного, преданного и нежного супруга. Но Дэвида провести было не так-то легко; по холодной отстраненности Клэр он заподозрил, что между супругами не все гладко. Дэвид проявил к Клэр участие, был с ней предупредителен, заботлив, и она была ему за это благодарна.
— Если тебе когда-нибудь потребуется дружеская помощь, — сказал он Клэр при отъезде, — вспомни обо мне!
— Спасибо, Дэвид! Непременно!
Дэвид взял Клэр за руку, сжал ее в своей, коснулся губами ее щеки и произнес взволнованно:
— Это все из-за мерзкой публики, с которой он связался!
Отвратные типы. Недостойные. Прошу тебя, Клэр, оторви его от этих людей! Но если не сумеешь — вспомни обо мне!
Повернувшись в последний раз перед тем, как сесть в машину, Дэвид бросил на Клэр выразительный взгляд. В машине за рулем его ожидал Рори.
В тот же вечер Рори с издевательской интонацией заметил Клэр:
— Неужели ты не видишь, что он ловит каждое твое слово? Вертится вокруг тебя, как похотливая собачонка?
— Я не давала ему ни малейшего повода!
— Что, и он для тебя нехорош? Куда ему, он всего лишь какой-то Грант!
— Между прочим, он твой лучший друг!
Рори рассмеялся:
— Это он так думает!
— Тогда зачем же ты с ним общаешься? Только потому, что он тебя обожает? Потому, что ты для него — герой?
— Ему так удобно, и мне так удобно. — Рори подошел к сидящей Клэр, присел с ней рядом. — Если уж тебе вздумается слегка гульнуть, ради бога, подцепи себе кого-нибудь достойного тебя! Я не удивлюсь, если окажется, что Дэвид все еще девственник, а ты, после того, чему я тебя обучил, его здорово удивишь! — Тут Рори принялся поигрывать завитком на шее у Клэр. — Знаешь, я бы не стал возражать, если бы ты завела с кем-нибудь роман. Разве это не естественно с твоей стороны — захотеть отплатить мне той же монетой? Признавайся, были такие мысли?
— Нет!
— Это почему?
— К обещаниям у алтаря я отношусь очень серьезно!
Рори рассмеялся:
— Какая же ты дура!
С маниакальной настойчивостью он продолжал все время возвращаться к этой теме; снова и снова твердил Клэр, что не будет против, если она захочет найти утешение где-то на стороне.
— Ведь ты же знаешь, что я тебя больше не хочу! А у тебя наверняка возникает потребность, так ведь? Интересно, сколько я уже с тобой не сплю? Должно быть, ты готова лопнуть от тоски?
И Рори принялся целовать и ласкать напрягшееся в сопротивлении тело Клэр, готовое в любой момент ее предать. Рори по-прежнему обладал силой возбуждать в теле Клэр страстный отклик и обычно доводил ее почти до экстаза, но в этот момент вставал и грубо бросал ее, до боли сведенную судорогой неудовлетворенного желания.
И вот Рори снова пригласил Дэвида. Клэр догадывалась о его планах и решила Дэвида предупредить.
— Я понимаю, я вижу, как он изменился! Он, наверное, употребляет наркотики? Так странно держится, — озабоченно говорил Дэвид.
— Будь осторожен, Дэвид! Ему доверять нельзя. Он специально подталкивает меня к тебе. Задумал какой-то дьявольский план. Я не хочу давать ему повода к раздражению.
— Оставь его, Клэр! Уедем со мной! Я уверен, ты будешь счастлива со мной, я постараюсь все сделать для этого! Я полюбил тебя еще тогда, когда ты шла к алтарю с Рори, но ты никого тогда, кроме него, не видела. Я ведь вижу, тебе плохо с ним. Я уезжал от вас в прошлый раз с чувством, будто чего-то тебе не сказал. Оставь его, поедем со мной. Ему уже не поможешь. Эта проклятая публика, с которой он связался, духовно и нравственно растленные типы, и мне невыносимо видеть, как он губит тебя!
Темные, преданные, как у спаниеля, глаза с мольбой смотрели на Клэр, и это почему-то ее раздражало; Клэр понимала, что Рори прав. Дэвид Грант не для нее. Он даже не представляет себе, на что способен Рори; и никогда он, такой добропорядочный, такой прямолинейный и непогрешимый, этого не поймет.
— Нет, Дэвид! Мне бы не хотелось оказывать тебе медвежью услугу и вызывать на тебя огонь Рори!
— Да черт с ним, с Рори! Я только о тебе забочусь!
— Нет! — покачала головой Клэр. — Сама расстелила себе постель, мне в нее и ложиться.
И именно в ее постель нагрянул ночью Дэвид. Она сразу же поняла, что он сильно не в себе; видно, Рори наконец удалось приобщить его к курению кокаина. Дэвид не был крупны мужчиной, он был среднего роста и некрепкого телосложения, но, сильно накачанный кокаином, он жаждал немедленного сексуального удовлетворения. Как тигр он набросился на Клэр, и ее охватило такое отчаяние, такая безнадежность, что у нее не нашлось сил оказать ему должного сопротивления. И она уступила Дэвиду. То, что произошло, было лишено любви, безрадостно и в довершение всего крайне быстротечно. Потом он рыдал. Клэр не стала его успокаивать. Она лежала в темноте на спине, испытывая усталость, опустошенность и щемящее чувство тоски. Вскоре Дэвид встал и заплетающимся шагом вышел из спальни.
Весь следующий день Клэр пролежала в постели, сославшись на головную боль. Больше Дэвида она не видела, так как, спустившись вечером, узнала о его отъезде. Ночью Рори явился к ней в спальню и бесцеремонно поинтересовался, не уехал ли Дэвид оттого, что Клэр его отвергла. Когда Клэр ответила отрицательно, Рори принялся избивать ее, приговаривая:
— Признавайся, ты его прогнала? Ах ты, лицемерная и лживая шлюха! Моему лучшему другу уступить не могла! Что ты ему сказала?
— Ничего!
— Врешь! Я видел, какой он уезжал! Ты сломала его так же, как пытаешься сломать и меня, сука паскудная!
За этим последовал удар. Но на этом Рори не остановился.
Он орал на Клэр, угрожал еще долго, пока от его крика у нее не начала раскалываться голова.
— Признавайся, что ты с ним сделала? — кричал Рори ей в ухо, тряся, как тряпичную куклу.
— Ничего я ему не сделала! — выкрикнула Клэр ему в ответ. — Это он мне сделал! Он ворвался в спальню, одуревший от наркотиков, и взял меня силой! Это ты хотел узнать? Прошу тебя, Рори, — прорыдала она, — отпусти меня… пожалуйста, отпусти… я больше так не могу! Скажи всем, что это моя вина, только отпусти, умоляю тебя!
