Она не могла не улыбнуться. Последние слова он произнес вполне серьезно, хотя в его глазах плясали веселые огоньки.
Не сомневаюсь, что ты нажил себе репутацию опытного соблазнителя.
Ну да, в колледже я на этом специализировался.
Везет тебе! А я — специалист по планированию своего времени. Кстати, мой тост готов.
Он подождал, пока она намажет тост маслом, и положил в тостер кусок хлеба для себя.
—Ты что-то говорила насчет уроков дайвинга.
Она долго молча смотрела на него. Потом зашипел кофейник. Лиз сняла с крючка чашку, покосилась на него, сняла вторую.
И что насчет уроков?
Хочу взять один. Сегодня.
Сегодня? — Она протянула ему кофе и принялась пить свой, не отходя от плиты. — Мне нужно посмотреть расписание. Скорее всего, оба дайв-бота уже вышли в море
—Я хочу не групповой урок, а индивидуальный. Сходим на «Эмигранте».
Индивидуальные уроки обычно дает Луис.
Джонас только улыбнулся:
Предпочитаю иметь дело с руководством! Лиз отряхнула руки от крошек.
—Тогда ладно. Только учти, урок будет стоить тебе недешево.
Он приподнял чашку, словно салютуя ею.
—В этом я нисколько не сомневался.
Когда Джонас выключил мотор на узкой парковке при отеле, Лиз весело смеялась.
Если он обчистил тебе карманы, почему ты его защищал?
Каждый имеет право на адвоката, — напомнил Джонас. — И потом, я решил, если он станет моим клиентом, он оставит мой бумажник в покое.
И он оставил?
Да. — Пока они переходили дорогу к пляжу, Джонас взял ее за руку. — Зато стащил мои часы.
Лиз прыснула; он еще не слышал, чтобы она так дурашливо, совсем по-девичьи, смеялась.
И ты его отмазал?
Он получил два года условно. Гляди-ка, похоже, дела идут неплохо!
Лиз приставила ладонь козырьком ко лбу и посмотрела на свой дайвинг-центр. Луис хлопотливо помогал двум парочкам выбрать маски и ласты. Она повернула голову налево и увидела, что на причале остался только «Эмигрант».
—Косу мель становится все популярнее, — проворчала она.
Разве ты не рада?
В смысле бизнеса — конечно, рада. — Она пожала плечами. — Грех жаловаться.
И все-таки?
И все-таки иногда я думаю: как было бы хорошо оставить все как есть. Не хочу, чтобы здешние воды стали жирными от масла для загара... Hola 13, Луис!
Лиз! — Луис мельком покосился на Джонаса и широко улыбнулся хозяйке. — А мы уж решили, что ты нас бросила. Тебе понравилось в Акапулько?
Там все... другое, — неуверенно ответила она, подходя к конторке, чтобы взглянуть на сегодняшнее расписание. — Как дела?
Хосе кое-что чинит — так, по мелочи. Его временно замещает Мигель, но я за ним приглядываю. Получил... как это называется... брошюру про аквабайки. — Он достал красочный буклет, но Лиз только кивнула.
Бринкманы сейчас погружаются. Мы возили их на Паланкар?
Два дня подряд. Они нравятся Мигелю. Дают хорошие чаевые.
Лиз хмыкнула.
—А ты как тут один управляешься?
—Без проблем. Кстати, тут один тип к тебе заходил... — Луис поморщился, силясь вспомнить фамилию, — Такой тощий американец. Помнишь, ты возила его на прогулку для новичков?
Просмотрев квитанции, Лиз осталась довольна.
Трайдент?
Sí14, он самый. Так вот, он пару раз заглядывал сюда.
Что-нибудь взял напрокат?
Нет. — Луис сурово сдвинул брови. — Он тебя искал!
Лиз только плечами пожала. Турист, который ничего не берет напрокат, ей неинтересен.
—Ну, раз у тебя все под контролем, я хочу дать мистеру Шарпу частный урок дайвинга.
Луис быстро покосился на Джонаса и тут же отвел глаза в сторону. В присутствии этого человека ему делалось не по себе, но такой довольной он не видел Лиз уже несколько недель.
Хочешь, чтобы я отнес снаряжение?
Нет. Сама справлюсь. — Она подняла голову и улыбнулась Джонасу. — Выпиши мистеру Шарпу счет и дай квитанцию за снаряжение, урок и аренду катера. Поскольку сейчас — посмотрев на часы, она осеклась, — почти одиннадцать, возьми с него, так и быть, за полдня.
Сама доброта, — прошептал Джонас, когда она направилась к полкам с экипировкой.
Ты получил самого лучшего инструктора, — сказала Лиз, но лишь мельком покосилась на Джонаса.
Не сомневаюсь, что ты права. — Джонас лениво развернул газету, которую Луис бросил на прилавок последней полосой вверх. Дома он привык за завтраком читать свежую прессу, и сейчас ему этого недоставало. Правда, испанского он не знал. — Происходит ли тут что-нибудь, о чем мне нужно знать? — спросил Джонас, тыча пальцем в газету.
Луис деловито заполнял квитанцию. Он немного оттаял: голос у Джонаса совсем не походил на голос Джерри. Главное — не смотреть на него.
—Времени не было прочесть. Утром у нас всегда много народу.
Повинуясь привычке, Джонас перевернул газету и сразу увидел выцветший черно-белый снимок Эрики. Пальцы его судорожно сжались. Он оглянулся. Повернувшись спиной, Лиз сосредоточенно выбирала снаряжение. Не говоря ни слова, он положил газету поверх квитанции, которую выписывал Луис.
Ух ты! Да это же...
Знаю, — вполголоса ответил Джонас. — Что здесь написано?
Луис склонился над газетой, прочел статью и очень медленно выпрямился. Лицо у него сделалось пепельного цвета.
Она умерла, — прошептал он. — Умерла!
От чего?
Луис то сжимал ручку в кулаке, то выпускал ее.
—Ее зарезали.
Джонас вспомнил о ноже, приставленном к горлу Лиз.
Когда?
Вчера ночью. — Луис проглотил подступивший к горлу комок. — Ее нашли вчера ночью.
Джонас! — окликнула его Лиз. — Сколько ты весишь?
Не сводя взгляда с Луиса, Джонас снова перевернул газету.
—Семьдесят семь килограммов! Ей пока ни к чему это знать, — кивнув на газету, шепотом добавил он, обращаясь к Луису. Затем достал деньги из бумажника и положил их на прилавок. — Давайте квитанцию!
Луис расправил плечи, преодолевая собственный страх.
—Я не хочу, чтобы с Лиз что-то случилось!
Их взгляды на несколько секунд скрестились.
Джонас прищурился, но почти сразу же подобрел. Коротышка мексиканец боится, но он заботится о Лиз.
Я тоже не хочу. И позабочусь, чтобы с ней ничего не случилось.
От вас одни неприятности.
Знаю. — Джонас переводил взгляд с Луиса на Лиз и обратно. — Но если я уеду, неприятности не закончатся.
Луис впервые заставил себя внимательно посмотреть в лицо Джонасу. Через несколько секунд он выдохнул с облегчением.
—Ваш брат мне нравился, но, по-моему, все наши неприятности начались с него.
С кого все началось, уже не важно. Главное, я ее оберегаю.
