— Наконец-то все встало на свои места. Если бы я даже не узнала лицо на портрете, под ним было имя, которое каждый мог прочитать. Ты, наверное, об этом тоже забыл. В первый раз я увидела имя опозоренного наследника, якобы погибшего при загадочных обстоятельствах. Ивлин Макгрегор! Сын, лишенный наследства, — это ты. Теперь мне понятно, зачем я тебе понадобилась. Это, наверное, очень забавно — отомстить удачливому кузену, вскружив голову его будущей жене!
Помолчав секунду, он спокойно сказал:
Ты замерзла и промокла. Войди, обогрейся, и мы все обсудим.
Джейн дрожала, но не только от холода.
Нам нечего обсуждать! — крикнула она. — Ты использовал меня. Ты с самого начала решил соблазнить меня, чтобы отомстить человеку, которого ненавидишь за то, что он лишил тебя титула. А то, что я промокла, не имеет ни малейшего значения.
В свое оправдание разреши заметить, что мне не удалось соблазнить тебя и что я не причинил тебе никакого зла.
Джейн прямо-таки затрясло от гнева.
Никакого зла? Разбитые сердца для тебя ни что!
Тобиас посмотрел на нее с грустью и тихо произнес:
Я вовсе не собираюсь ничего отрицать и объ- яснять. Но одну вещь я хочу тебе сказать. Если кого-то из нас двоих и можно назвать жертвой, то не тебя, а меня.
У Джейн даже дыхание перехватило от его ци- низма.
Тебя? Это было бы просто смешно, если бы не было так отвратительно! Ты что, совсем сошел с ума? Или у тебя совершенно нет совести?
Но ее возмущение, казалось, нисколько не задело его. Он по-прежнему стоял облокотившись о камин и говорил таким безразличным тоном, как будто ее слова не имели для него никакого значения. Да так оно, скорее всего, и было.
Да, меня. По твоему собственному признанию, ты приехала сюда, чтобы выйти замуж без любви, и неожиданно для себя получила в придачу еще и романтическое приключение, слегка поиграв с опасностью. Уж не будешь же ты этого отрицать?
Джейн была готова ударить его.
Как ты смеешь!
А почему бы и нет! Такой мерзавец, как я, способен на все. Это ты использовала меня. Ты никогда не была готова на большее, чем приятное приключение. Легкий эпизод перед тем, как принять предложение Макгрегора или еще какого-нибудь болвана на его месте. Я, конечно, некоторое время забавлял тебя и в то же время был совершенно неподходящим претендентом на твою руку и сердце. А когда тебе надоело играть с огнем, ты вернулась в свой ледяной замок и снова начала взирать на чувства и поступки других со своим обычным лег- ким презрением. Должен сказать, что на твоем месте я бы не стал даже заикаться о разбитом сердце и чувствах.
Джейн изумленно глядела на него, не в состоянии понять, о чем он говорит. Как он мог так все перевернуть? Хотя он, конечно, должен быть большим мастером по части лицемерия и вероломства. Чему она, собственно, удивляется?
Видя, что Джейн молчит, Маккарти приблизился к ней вплотную, и, хотя она и попыталась отшатнуться и опустила глаза, он властно приподнял ее подбородок и заставил посмотреть на него.
Ну, а теперь ты знаешь правду — или, вернее, свою перевернутую версию правды — и считаешь, что можешь утешаться своим праведным гневом. Тем более что я не собираюсь ничего отрицать. Но когда ты станешь леди Макгрегор и будешь повелевать всеми нами, постарайся не забыть, что ты далеко не так неприступна, как тебе кажется. Не забудь, что это я первый решил остановиться, а не ты. Так что, как видишь, у тебя много причин быть мне благодарной. Я позволил тебе насладиться этим приключением без всякого риска для тебя и, мне кажется, заслуживаю хотя бы небольшой награ- ды. Я уверен, что ты не настолько жестокосердна, чтобы отказать мне.
Продолжая держать ее за подбородок, он нагнулся и грубым оскорбительным поцелуем впился в ее губы.
Джейн стояла тяжело дыша. Никогда в жизни ее еще так не обижали. Ей хотелось ударить его по лицу или сказать ему что-нибудь такое же оскорбительное. И в конце концов она презрительно проговорила:
Ты можешь гордиться собой. Ты лишился титула и развлекаешься теперь грабежом и контрабандой. Когда тебя повесят, — а это обязательно случится, — тогда, возможно, гордости у тебя поубавится.
С этим она повернулась и вышла, почти не разбирая дороги.
Он не сделал ни малейшей попытки последовать за ней или задержать ее…
Вернувшись в Макгрегор-холл, Джейн переоделась в сухое платье, не вполне понимая, что делает, нашла графа и сообщила ему, что согласна стать его женой. Эта отчаянная мысль пришла ей в голову, когда, мокрая и окоченевшая, она возвращалась домой под проливным дождем. Объяснение состоялось в саду. Когда она нашла графа там, дождь уже кончился, показалось солнце, но на душе у Джейн было совсем не светло. Макгрегор как будто не заметил ее подавленного состояния. Он захотел, чтобы свадьба состоялась как можно ско- рее, и Джейн равнодушно кивнула— ей было все равно. Когда он стал обсуждать с ней детали предстоящей церемонии и свадебного путешествия ему несколько раз приходилось повторять свои вопросы, потому что она почти не слушала, что он говорит.
Она на минуту очнулась, когда увидела его явную радость, вызванную ее согласием, и на секунду ей стало стыдно. А затем равнодушие вновь окутало ее, как густой туман.
Макгрегор, как всегда, беспокоился о ее удобстве и настоял на том, чтобы вытереть своим платком скамейку, прежде чем позволить ей сесть. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вспоминать человека, пусть не столь галантного и предупредительного, но которому она с радостью позволяла вытирать свои слезы и который вел себя с ней так, словно она была непослушным, упрямым ребенком.
И снова она виновато вздрогнула, поняв вдруг, что граф в очередной раз обращается к ней.
Простите. Что вы сказали?..
Ничего важного, дорогая. Я только хотел сообщить вам, что нам нужно выяснить, когда лорд Генри Мур сможет принять нас. Должен признаться, мне бы не хотелось обижать его своим невниманием, поскольку наше будущее во многом зависит от его покровительства. Кстати, вы очень вовремя приняли решение, моя милая. Сегодня я получил письмо с известием, что лорд Генри вернулся из поездки в Германию, и приглашением на обед в ближайшие дни. Более подходящего места, чтобы огласить нашу помолвку, трудно придумать, не так ли?
Джейн внезапно осознала, что после официального оглашения ей будет гораздо труднее пере- менить решение. Но она и не собиралась его менять. Ей все равно придется когда-нибудь выйти замуж, а если так, то почему бы и не за Эдварда Макгрегора?
Подавленная, отгороженная от всего завесой отчаяния, Джейн прожила следующие несколько дней, как в тумане, отказываясь замечать подозрительные взгляды деда. Сэр Чарльз ничего не говорил ей, но она видела, что он с каким-то испугом наблюдает за ней. Чтобы не расстраивать его, она старалась ка- заться веселой и всем довольной, по крайней мере в его присутствии. Ей вряд ли, впрочем, удалось его обмануть: ведь он знал ее гораздо лучше, чем граф Макгрегор.
