– Нет, так жить не годится… – резюмировал Костас с первым лучом света в витрине магазина, – Парень, у тебя есть руки, голова, образование, желание, потенция, в конце концов. Ты должен жить достойно, а не скитаться по помойкам: блох кормить курам на смех. Ты должен обеспечивать и себя, и зарабатывать на жизнь своей будущей семьи. Ты должен доказать и себе, и отцу…
И как будто национальный гимн зазвучал в его голове. Пиль, решительно встав с колен, в клочья разорвал шевелимую насекомыми газету:
– К прошлому разврату возврата нет. Следующую ночь я должен спать под крышей…
Целый день он разгружал машины с овощами, нанявшись в один из оптовых магазинов. И еще разбрасывал баклажаны. Укладывал арбузы. Сортировал картофель. Перебирал семечки. Отделял зерна от плевел.
Плетьми отвисали руки. Ломом ломило спину. Трепыхались ноги. Неприлично пропахла и без того уже неприличная одежда. Но зато он поужинал горячим картофелем, теплой отбивной, запил все это немалым количеством вполне сносного пива.
Ночевал он под крышей, но простыни в этой недорогой ночлежке не крахмалили. Их собственно вообще не было, так же, как наволочек и пододеяльников. Не было и сна. Но не спал в эту ночь Пиль отнюдь не из-за отсутствия постельного белья. Вплоть до рассвета бормотал он и безудержно давил:
– Клопы, оказывается, ничем не лучше блох… Представляю себе Катю в этой конуре. Как она лежит на этом обделанном матрасе. Как по ее белоснежной коже ползут эти чудовища. Как они всасываются. Сначала прозрачные и хрупкие. Потом набухают, наливаются, становятся все толще, все краснее… Бр-рр… Вот вам, вот вам…
Поутру Костас немедля отправился на поиски более походящей и чего-то стоящей в этой жизни работы. Прямо вдоль по первой подвернувшейся под ноги улице.
Невдалеке от вокзала он наткнулся на большое строительство:
– Ага, здесь для человека с головой и здоровым чувством голода наверняка найдется что-нибудь соответствующее.
Войдя на огороженную территорию, Пиль поднял голову и неожиданно для себя засмотрелся на филигранную работу башенного крана.
– Что, сынок, на высоту тянет? – похлопал его по плечу какой-то дед в строительной каске.
– Да, я бы не прочь там поработать…, – ткнул Пиль пальцем в небо.
Дед, не долго думая, проинформировал:
– Считай, что тебе повезло. Нам как раз нужен крановщик. Есть у тебя квалификационное удостоверение?
Костас наглядно похлопал по пустым карманам:
– Нет. У меня ничего нет.
– Ну, тогда извини, – сказал дед и отошел.
А Костас как зачарованный все смотрел и смотрел на кран. Что-то настойчиво влекло его туда, на эту самую верхотуру.
К вечеру к нему снова подкатил тот же касковитый дедок:
– Стоишь?… Я вижу, у тебя стремление есть, и призвание, однако, чувствуется. А призвание, оно ведь нам строителям дороже всех квалификационных удостоверений. У тебя хоть какое-нибудь начальное образование есть? Языки, может, со словарем понимаешь – там наверху ведь надо таблички читать на иностранном и выражаться соответственно: “вира”, “майна”, “чин-чин”…
Костас вдохновился:
– Образование у меня высшее. Выше некуда: “оксфорд” наполовину с “кембриджем” и “масачусетсом”. А языки…, языки полный комплект: русский, французский, немецкий, английский, греческий… Подойдут?
Дедок с сомнением отнесся к такому перебору:
– Ишь разошелся, лапотник. Так я тебе и поверил. А ну: как будет, скажем, по-немецки «Руки вверх»?
Костас тут же выдал:
– “Хенде хох…”
– Ух ты, – положительно удивился дед и мысленно бросил шар в карман претендента, – Верно… А по-английски «твою мать»?
Костасу это было раз плюнуть:
– “Фак ю…”
– Молодец…, – снова одарил его шаром дедок, – А по-гречески
«любовь»?
И вновь Костас отличился:
– “Агапе…”
– Соображаешь, пацан… А «кровать» по-французски?
Ну, это было вообще, как два пальца окропить:
– «Куше»…
– Есть, есть способности…, – пересчитал шары касковитый строитель, – В ученики пойдешь? Три месяца будешь работать только за обед да за ночевку в бытовке. И если дело заспорится, то я тебя к удостоверению представлю…
Костас как никогда был согласен на все:
– Пойду…
Дедок от души прихлопнул его по плечу:
– Ну, тогда заполню на тебя анкету… Фамилия?
– Пилеменос…
Умудренный строительной жизнью наставник косо и одновременно хитро зыркнул:
– Уж не родственник ли ты заслуженному нефтянику?
Костас не отпирался:
– Сын…
Дед поковырял карандашом в носу:
– Еще скажи, что ты – брат ведущего «Угадайки». Вы с ним одного роста. Только тот почище, да попородистее…
Пиль был серьезней некуда:
– Да, я – это и есть он… Надоело вот на экране шутом гороховым прикидываться. Хочется настоящей жизни досыта нахлебаться. Как все пожить…
– Ха, – снова ткнул карандашом в анкету дедок, – Да ты шутник, лапотник. Сработаемся…
Костас таскал на крышу строящегося небоскреба цемент, плитку, арматуру, а обратно обломки, металлические и колбасные обрезки. Разнашивал пластиковую каску. Пытался взобраться на макушку крана за три минуты. Учил технику безопасности и памятку высокомонтажному строителю.
Голова и мускулы его на глазах припухали. Тело от солнца бронзовело и кожа от ветра матерела. Крепчал голос от крепкого мата. Дубела роба от пота и грязи. Костас стал похож на человека труда. И в одно прекрасное дождливое утро дедок припечатал:
– Завтра на экзамены поедем в управление, досрочно. Я сам тебе билет с вопросами вытяну. Не опозорь уж там мои ветхие седины, не посрами…
И Костас не опозорил и не посрамил. Как мог, ответил поочередно на всех четырех языках с ненормативными вкраплениями. И таким образом всего через полтора месяца ударной подсобной работы, а также и параллельной учебы, стал квалифицированным специалистом – крановщиком-высотником.
Дедок в нем просто души не чаял:
– Молодец, лапотник. Будет мне подходящая замена. Когда сойду в долину Стикса, можешь унаследовать мои каску, фуфайку и высотный гульфик…
– Я признателен вам, мастер…, – расчувствовался ученик.
Да, Костас стал настоящим крановщиком. Теперь уже всего за две минуты взбегал на пятьсот семьдесят три ступеньки. Уверенно двигал свою хоботовую махину по рельсам. Сурово кричал ротозеям:
– Поберегись…
После смены Костас обычно брел на поиски Кати. Как мог он искал хотя бы ее следы. Но это было не просто – одновременно Пиль боялся попасть на глаза знакомым, которые бы за не понюшку выдали его отцу. Юный крановщик был уверен, что старик ищет его – как владельцу месторождений, танкеров и нефтепроводов без наследника-то…
