Алек пожал плечами.
— Почему бы и нет? Ты мне нравишься, и я нахожу наши отношения забавными. Не понимаю, на что Доминик и Райдер постоянно жалуются.
Я почувствовала улыбку на лице.
— Они оба извлекли опыт из отношений со своими девушками, дай нам несколько дней, и, скорее всего, ты захочешь свернуть мне шею.
Он фыркнул. — Я выучил «Мужскую Библию» от Доминика, поэтому я просто кивну и соглашусь с тобой.
Я протянула руку и похлопала его по голове.
— Хороший мальчик.
Алек хмыкнул, скидывая мою руку со своих волос.
Расслабившись, я легла на бок и спросила:
— Могу я задать тебе вопрос?
Он улыбнулся.
— Ты только что сделала это.
— Не заставляй меня избивать тебя до смерти.
Алек кашлянул и потер лицо, пытаясь скрыть улыбку, но потерпел неудачу.
— Конечно, выкладывай.
— У твоих братьев... работа похожа на то, что ты делал раньше?
Он уставился на меня, выглядя так, будто пытается решить, хочет ли он отвечать на мой вопрос.
— Мы все работали на одного человека, но они не были в моей... сфере деятельности. Мы были распределены по рабочим местам, согласно нашим талантам и опыту, которые могли быть полезны.
Я подняла брови.
— Какой талант или опыт требуются, чтобы быть эскортом?
— У меня большой член, поэтому думаю, это мой талант. Я легко могу заставить людей кончить, так что пусть это будет моим навыком. Знаю, как доставить человеческому телу удовольствие, у меня было много практики с подростковых лет.
Я сглотнула.
— Не пойми меня неправильно, но думаю, возможно, ты самая большая шлюха, которую я когда-либо встречала.
Алек рассмеялся.
— Кажется, ты можешь быть права, котенок.
Я покачала головой.
— Ты и твоя семья такие необычные по сравнению со мной. Я скучная.
Он протянул руку и игриво постучал костяшками пальцев по моему подбородку.
— Я так не думаю: ты писатель; ты можешь прожить несколько жизней за несколько часов. Твой разум намного более необычен, чем ты можешь себе представить, милая.
Я покраснела.
— Ты так думаешь?
Алек подмигнул.
— Я знаю это.
Я улыбнулась.
— Что ж, спасибо тебе.
— Поскольку мы затронули тему твоего писательства, в каком жанре ты пишешь?
Я почувствовала, как мое лицо покрылось новыми оттенками красного.
— Ты такая красивая, когда краснеешь, котенок.
Я закрыла лицо руками.
— Подобные комментарии не помогают, Алек.
Я услышала его смех, и почему-то это успокоило меня.
— Ты ответишь на мой вопрос? На твой я ответил.
Я застонала. Нужно играть по-честному.
— Хорошо, я только начала писать свою первую книгу, и она в жанре современной романтики... с небольшой примесью эротики.
Алек пошевелил бровями.
— Оу.
Я снова закрыла лицо, когда он начал дразнить меня, но это только рассмешило его, и он подтянул меня к себе.
— Я всего лишь пошутил.
— Угу.
— И о чем будет эта книга? — спросил Алек, перебирая пряди моих волос.
Я облизнула губы и ответила:
— Речь идет о милой девушке, которая связывается с плохим парнем, и им приходится иметь дело со всяким дерьмом, прежде чем они смогут быть вместе. Я еще не проработала все детали, но такова суть.
Он поцеловал меня в макушку.
— Очень похоже на наши отношения.
Я усмехнулась.
— Ты не плохой парень, Алек. Ты можешь думать о грязных вещах — или говорить о них — но ты хороший человек.
Он обнял меня. — Спасибо, котенок.
Я посмотрела на него и улыбнулась.
— Теперь мы и вправду сблизились.
Он ухмыльнулся.
— Да, сблизились, и мы практически голые. Это самый лучший момент.
Я закатила глаза.
— Заткнись.
Он закатил глаза в ответ.
— Хорошо, милая.
Я разразилась смехом.
— Ты говоришь, как мужчина, который всегда соглашается со своей женой, лишь бы она была счастлива.
— Полагаю, что да.
— Так теперь мы ведем себя как супружеская пара? Супер.
Он фыркнул.
— Мы спорим с тех пор, как встретились, так что мы уже практически женаты.
— Брак — это больше, чем просто ссоры, идиот.
— Ага, а что же тогда?
Я посмотрела на него взглядом говорящим, что он глупыш.
— Может быть любовь? Поэтому люди женятся, они любят друг друга и хотят провести остаток жизни вместе. Думаю, ссоры начинаются через несколько лет после вступления в брак.
Алек ухмыльнулся.
— Допустим, в будущем мы поженимся. Я даю нам час, прежде чем мы первый раз поссоримся, — он остановился, а затем рассмеялся. — На самом деле, я гарантирую, что ты найдешь, о чем поспорить еще у алтаря.
Я ударила его в грудь, заставив вздрогнуть, а затем рассмеяться.
— Только потому, что я постоянно с тобой ругаюсь, не значит, что я делаю это со всеми остальными. Никто не действует мне на нервы так, как ты, Алек Слэйтер.
— Правда? — засиял он.
Я уставилась на него разинув рот.
— Ты выглядишь гордым.
— Так и есть.
— Не стоит, я опасный человек для тех, кто выводит меня из себя, очень опасный человек.
Он улыбнулся.
— Тогда хорошо, что мы встречаемся, я бы не хотел, чтобы ты сделала мне больно.
Я засмеялась. — Ты болван.
— Болван, который встречается с тобой, но не знает тебя до конца. Давай исправим это прямо сейчас.
Мне стало любопытно.
— Как?
— Двадцать вопросов.
Я улыбнулась.
— Хорошо, я начну первой. Какой твой любимый цвет?
— Зеленый.
— Мой розовый, твоя очередь.
Алек почесал подбородок.
— Твое любимое занятие, кроме писательства?
— Легкое чтение. Что насчет тебя?
Он провел рукой по моим волосам.
— Бывать в DSPCA с животными.
Я вздохнула. — Знаешь, это на самом деле несправедливо, что ты и так горячий; но вдобавок ко всему тебе еще нужно помогать бедным животным, да?
Он усмехнулся.
— Тебе понравится, я свожу тебя туда, когда мы вернемся домой.
Я почувствовала, как в моем животе запорхали бабочки.
— Да, мне бы это понравилось.
Алек легонько сжал меня, а затем спросил:
— С кем у тебя был первый секс?
— Задай мне другой вопрос, на этот я не отвечу.
Он ухмыльнулся.
— Это двадцать вопросов, ты должна ответить. Как сказала бы Брона: «это закон».
Я отвернулась, чтобы он не увидел моей улыбки.
— Я не должна делать того, чего не хочу, плейбой.
Он ущипнул меня за ногу.
— Отвечай, большой ребенок.
— Хорошо... это произошло с Джейсоном... мне было двадцать два.
Алек долго смотрел на меня, не моргая.
Я опустила голову.
— Знаю, это унизительно.
Когда Алек коснулся моей щеки, я подняла взгляд.
— Это не унизительно, он манипулировал тобой.
Я пожала плечами.
— Я покончила с этим.
— Точно?
Прикусив щеку изнутри, я пожала плечами.
— У меня не осталось никаких чувств, но я все еще злюсь на него. Он использовал меня.
— Взгляни на это с хорошей стороны, по крайней мере, он навсегда застрял с твоей кузиной, а не с тобой.
Я знаю, что это хорошо, но мне сложно найти плюсы хоть в чем-то.
— Я не настолько оптимистичный человек, Алек. Я не ищу светлых сторон.
— Почему?
— Потому что в моем детстве не было светлой стороны, и я не представляла себе другую жизнь, потому что это было бы просто издевательством над собой.
Он накрыл мои сцепленные руки своими.
— Тебе было тяжело взрослеть?
Я слегка улыбнулась.
— У меня было все, пока я росла. Я жила с родителем, который был богат и покупал мне хорошие вещи. Я никогда не голодала и не нуждалась в чем-либо. У меня были крыша над головой и хорошее образование. На бумаге у меня было прекрасное детство.
— А не на бумаге?
Я несколько секунд пожевала свою нижнюю губу, прежде чем ответить.
— Я выросла в доме без любви. Моя мать — это просто женщина, которая родила меня, и ничего больше. Она не любит меня и никогда не любила. Она любит свои деньги, материальные вещи, и она любит Мику.
