— Зашторить иллюминаторы! — велел Реза, все еще лелея надежду, что власти в обмен на заложников примут его условия.
Старик будто снова увидел залитый белым солнцем аэропорт, какие-то машины — пожарные, скорую помощь, и нутром почувствовал, что они проиграли. Никто не заправит полный бак самолета и никого ни в какой Пакистан не выпустят. Оставалось лишь самому изловчиться и попробовать остаться в живых. Прикинуться заложником. Он вспомнил, как невзначай опустился в кресло и пожаловался племяннику:
— Сердце закололо, Реза…
Тот, скривившись, кивнул.
— Как заложника выпустим тебя самым первым, дядя Джамиль.
Но никого выпускать не пришлось. Неожиданно в самолет ворвалась «Секира». Сначала упал младший племянник Фархад, потом заломили руки самому Резе, а через полчаса все закончилось.
Три года назад, оказавшись на свободе, Джамиль попробовал найти в интернете убийцу племянника и его приспешников. Благо сейчас в век информации все данные о «Секире» были в сети. Несколько раз даже попадались фотки Кирсанова. В камуфляже и уже в генеральских погонах. Он все так же возглавлял спецподразделение и лично принимал участие в боевых действиях. Злой и быстрый на расправу. А вот этот довольный мужик в костюме от Армани, гордо шествующий с новоиспеченной женой под ручку, никак не вязался с тем самым хищником, в которого превращался Бек в бою. Старик перевел взгляд на женщину Кирсанова. Красивая молодая самочка в дорогом платье. Фигура, сиськи — все на месте. Рассмотреть новобрачную полностью мешала толпа. Но в тот момент, как сладкая парочка поравнялась с диваном, старик заметил стройные ножки, обутые в сапоги из ЦУМа. Перевел взгляд чуть выше и обалдел. Женщина вела за руку маленького светловолосого мальчика, слишком похожего на самого Бека.
«Жена и сын, — мысленно усмехнулся старик. — Вот и у тебя, Бек, нашлось слабое место».
Он скользнул взглядом по немногочисленной группке гостей, узнал бойцов «Секиры». Заметил бредущего сзади толстого мужика в генеральском мундире.
«Ошибка исключена, — про себя скривился он. — Свадьба Бека! Вот поэтому время регистрации и сдвинули. Небось взбрело Сергею Юрьевичу в голову срочно расписаться».
Разглядывать со спины вражескую делегацию Джамиль не стал. Ласково улыбнулся подбежавшим внучкам.
— Ну что, козявки, что-нибудь получилось?
— Конечно, дедушка, — хихикнули маленькие козочки. — Кристина встала около вон той вазы, а я, когда открылись двери зала, сразу сфотографировала. — Смотри!
Лицо старика сморщилось от радостной ухмылки, когда он увидел на переднем плане свою любимую внучку в фате и свадебном платье, переливающимся стразами. Но изображение было чуть-чуть размыто. А вот сзади нее отчетливо получились Бек и его невеста.
— Умницы, — похвалил внучек старик, раздумывая, сразу же отправить фотографию племяннику или подождать. — Перешли мне, а потом снимок удали, — велел младшей внучке.
— А мы хотели себе оставить, — заныли девчонки.
— Зачем? — рыкнул дед, косясь на часы.
— Представляешь, как здорово, — радостно воскликнула Кристина. — У нас с Малинкой-Калинкой свадьба в один день!
— С кем? — не понял старик.
— Девушка, что ты велел тайно сфотографировать, когда пойдут обратно. Это же моя любимая блогерша в инстаграме. Вот только ты ее откуда знаешь?
— А вы думали, дед совсем от жизни отстал? — довольно расхохотался старик и, решив не спугнуть девчонок, перевел разговор: — Скоро уже наша очередь, Кристина?
— Сейчас вот пара зашла, а следующие мы, — тут же заверила невеста и, погладив деда по руке, добавила радостно: — Как же я счастлива, дедушка, что ты смог приехать из Таджикистана на мою свадьбу!
— Я тоже рад, милая, — улыбнулся старик, подумав, что вовремя увидел Бека с невестой, входящих в зал регистрации. Мельком заметил врага и сразу узнал. Вот и попросил девчонок сфотографироваться на фоне открывшихся дверей. Потом, правда, целый день раздумывал, послать ли фотографию Бека Резе в Лозанну? И только поздно вечером, вернувшись в загородный дом, специально арендованный на время свадьбы, отправил снимок племяннику. Немного подождал, но ответа так и не последовало.
— Реза, ты умный мальчик, — прошептал чуть слышно. — Сам знаешь, как поступить…
Кирсанов проснулся как от толчка. И даже не понял, где находится.
«Свадьба, дача Гоголя, твою мать!» — про себя рыкнул он, поднимаясь.
Накрыл жену сползшим куда-то вбок одеялом и усмехнулся, заметив, как Александра во сне задрыгала ногами, раскрываясь. Ему никогда в голову не приходило, как же это здорово спать вместе с любимой женщиной.
«Сделал дело, гуляй смело», — мысленно фыркнул Кирсанов, вспоминая, что никогда не оставался ни у одной из любовниц, искренне считая сон делом сугубо личным. Да и привычка спать в одиночестве сложилась еще со времен Суворовского училища. Вот только сейчас Кирсанову казалось, что без Саньки уснуть невозможно. Обнять, зарыться носом в копну кудряшек, потискать Марту и Берту, неспешно заняться любовью и только потом провалиться в глубокий сон, не выпуская из объятий друг друга.
— Спи, Санечка, — пробурчал Кирсанов и голяком прошлепал на кухню. Нашел сигареты и зажигалку и, закурив, уставился слепым взором в окно, в непроглядную темноту Гоголевской дачи.
«Почему-то в такой радостный день приснился не единорог и розовые пони, а освобождение заложников в Таджикистане. Банда из пяти человек захватила самолет и требовала разрешить вылет в Пакистан. Ага, сейчас! — зло ощерился Бек. — Через багажный отсек зашли и всем, кто рыпнулся, бошки пооткручивали. Зато заложники живы остались. Там только детей человек семь было. Двое младше Лешки! — Мысли тут же перетекли на сына, мигом подружившегося с сыновьями Миши Павлова и не пожелавшего расставаться с новыми друзьями. — На горку они в Измайловский парк с утра поедут, — добродушно усмехнулся он, представляя восторг сына. — На праздниках вместе поедем», — решил Кирсанов. Он уже собрался вернуться обратно в постель. Разбудить Саньку и снова заняться с ней любовью, как сзади раздался чуть хриплый голос, ставший родным.
— Не спится?
— Нет, Сань, — с трудом улыбнулся он, рассматривая голую лохматую жену, завернутую в одеяло.
— Жалеешь, что женился? — поинтересовалась она, настороженно вглядываясь в хмурое лицо.
— Нет, Сань, — криво усмехнулся он. — Никаких сожалений! Мне сон дурацкий приснился.
— Какой? — строго спросила Александра.
Кирсанов шагнул к ней и, укутав покрепче в одеяло, прижал к себе.
— Операция по освобождению заложников. Сто лет назад было. Уже забыться должно. А вот приснились главарь банды и его родственник. Тот вообще под заложника вначале косил. Хорошо хоть потом разобрались.
— И что с ними случилось?
— Людей освободили, а бандитов, ну тех, что живы остались, всех посадили. Реза — главарь банды — вроде попросил политического убежища и недавно окопался в Швейцарии…
— Ну и память у тебя, Сережа, — вздохнула она. — Все детали помнишь!
— Ага, — кивнул он, — целуя ее в висок. — Во всех подробностях. Только рассказать не могу… — он замешкался, подбирая слова.
— Меня сейчас другое волнует, — пробормотала Александра, привычно прижимаясь к нему. — Ты мне лучше расскажи про ваши страшные клятвы, Сереж. Теперь я — твоя жена и имею право знать. Почему клялись и что так боятся Алена и Лара? И самое главное, при чем здесь мой сын?
— Наш сын, — поправил он добродушно и слегка ущипнул ее за нос. Посмотрел внимательно и поинтересовался строго: — Значит, спать не хочешь? Совсем?
— Почему ты спрашиваешь? — удивилась она, проводя рукой по его груди.
— Я-то расскажу. У меня от тебя секретов нет и не будет. Только по работе. Но тут ты сама понимаешь. Подписка о неразглашении…
— Мне твои государственные секреты не нужны, Кирсанов, — фыркнула она. — А вот все, что касается Лешика, я обязана знать. Понимаешь? — Александра зыркнула яростно и уперлась мужу в грудь указательным пальцем.
