Следователь подавил вздох. Что ж…
Самому писать заявление об отказе от обвинения в связи с односторонностью и невосполнимыми пробелами предварительного расследования, признанием некоторых доказательств, а главное, орудия убийства, недопустимыми, о неподтверждении обвинения… Да… Это руководство с рук не спустит.
А вот подать документы на предварительное слушание в связи с новыми фактами, установленными следствием! Ну… это обернётся небольшой местной нахлобучкой.
— Марк Анатольевич, хочу поблагодарить вас за сотрудничество и… в течение трёх суток вы получите извещение о заседании.
Марк кивнул. И положил ещё один лист на стол.
— Рекомендую побеседовать с этими людьми. Под протокол.
Следователь не стал подавлять вздох.
— Спасибо.
— Это мои свидетели.
Следователь кивнул.
— Всего доброго, — Марк закрыл папку.
— До свидания.
* * *
Нина Даниловна улыбнулась и отключила телефон. Володя звонил. Сказал, что встреча с Софьей прошла замечательно, и попросил разрешения навестить её на даче.
Нина согласилась. Конечно, ему не терпится поделиться радостными переживаниями. Да и ей интересно, как всё прошло. Софья приняла подарок — отлично, ни к чему эти московские волнения.
— Сказал, что скоро будет… В пути уже. На машине…
Нина Даниловна прошла в кухню. Надо чая заварить. Володя любит свежезаваренный чай. Раньше они заваривали в большом фарфоровом чайнике, сразу разливали по чашкам… Он когда-то этот чайник и подарил. Красивый, расписанный осенними листьями…
Она достала чайник из буфета. Приготовила чашки, ложечки.
Такие воспоминания накатили, что без сил опустилась на стул…
Господи… ну почему… Ведь так хорошо у них всё было! Так хорошо…
…От воспоминаний отвлёк телефонный звонок. Володя. Видимо, приехал.
Нина Даниловна провела подушечками пальцев по векам, пытаясь прогнать болезненную сухость, резанувшую внезапно. Выжженный кусок жизни вспомнился, поэтому.
— Алло.
— Нина, я за воротами. Если, конечно, не ошибся.
— Сейчас открою.
Машина осторожно въехала во двор. Ворота вернулись на место.
Land Rover остановился на гравийной площадке…
…Владимир Артемьевич никак не мог найти в себе силы и выйти. Потому что со страшной мощью накатили воспоминания. И пригвоздили к месту.
Разные воспоминания — очень много счастливых, от таких могли бы крылья за спиной вырасти. Если бы не то, тёмно-свинцового цвета, убившее всё хорошее…
Как, как собраться с силами? И вдруг — будто волна мудрости на него накатила. Софья!
И отпустило.
Владимир Артемьевич шёл в сторону дома, неся торт. Нинин любимый «Наполеон».
— Привет, — осторожно улыбнулся, смущённо протягивая коробку.
— Володь… — Нина покачала головой: он помнит, что она любит. — Да ещё и в «Севере» купил…
— Вкусный.
— Сейчас чай заварим.
Конечно, не ожидал Владимир Артемьевич увидеть когда-то подаренный им чайник. Ох, и чашки те самые…
— Нин, а можно я?
Она кивнула. И снова воспоминания нахлынули — да, Володя всегда сам заваривал. У него, действительно, необыкновенно вкусный чай получался. Наверное, потому, что тогда она была влюблена и всё вокруг было самым-самым…
А Владимир Артемьевич ждал, пока вскипит вода и рассказывал, как они с Софьей встретились.
— Видимо, московские товарищи убрались восвояси.
— Вот и отлично.
Нина Даниловна попросила его присмотреть за Софьей и рассказала о визитёрах, будто сговорившихся, нагрянувших почти одновременно.
Владимир Артемьевич залил кипяток в фарфоровый чайник и укутал полотенцем. Невольно улыбнулся — у Нины всегда такие красивые кухонные полотенца.
А Нина Даниловна спохватилась.
— Грелка!
И поспешила на второй этаж. Второй этаж, мысли о котором дёрнули ту струну в душе, которая отдавалась болезненным звуком.
Может, теперь эта боль доиграет свою пьесу и исчезнет?
Нина Даниловна вернулась быстро. Протянула Владимиру Артемьевичу грелку. Когда-то она сшила её специально для этого большого, красивого чайника. Сделала вышивку — чашка, из которой поднимался пар в виде листьев, таких же, как были нарисованы на чайнике.
Владимир Артемьевич вновь поставил воду. И продолжил рассказ — как ехали по городу, как Софья рассматривала двор, как была ошеломлена квартирой.
— Так что от волнений ненужных мы её оградили.
— Теперь надо дом обустраивать.
— Я и карточку для Софьи приготовил, пусть устроит всё, как ей хочется. Вот поедем документы оформлять, отдам. Знаешь, сегодня не решился.
Нина на это только улыбнулась.
Когда Владимир Артемьевич заварил чай, одел грелку на чайник, они, не сговариваясь, пошли на веранду. Постелили салфетки — опять, будто уютное напоминание из прошлого. Расставили чашки. Нина открыла коробку и нарезала торт. Подала лимон.
Посмотрела на Владимира Артемьевича — он с осторожной улыбкой смотрел на неё. И вдруг мелькнула мысль — интересно, какой чай получится у Володи?
— Нин, а Софья мне рассказала о своём непростом знакомстве в пути.
— Да?
Владимир Артемьевич проводил пальцем по вышивке на грелке.
— Мне страшно…
— Почему?
— А… я его видел.
— Софья вас познакомила?
— Нет. Просто они обедать вместе собрались сегодня. Я Софью подвёз. Он…
— Марк, — подсказала Нина Даниловна и отметила, что Володя взволнован.
— Да, Марк. Ждал Софью нашу на тротуаре.
— Очень хорошо.
— Наверное. Только… Нин, он увезёт её в Москву.
Нина Даниловна лишь пожала плечами.
— Не исключено.
— Так не хочется…
— Володь, Марк… он замечательный. И…
— Мужчина!
— А ты кого хотел увидеть?
— Она же ещё совсем девочка у нас. Как ангелок…
— Вот это номер! Папа Володя!
— Ага… Сам не ожидал! Но как только увидел их вместе!
— Ох! — Нина Даниловна озорно улыбнулась.
— Нин!
— Увидел. И что?
— Он так смотрел на неё…
Владимир Артемьевич попытался избавиться от хмурой складочки на переносице. Вздохнул. Махнул рукой.
И принялся разливать чай.
— Володь, ты успокойся. Ведь всё замечательно.
Он кивнул:
— Софья сказала, что она теперь счастлива, потому что не одна.
— И я счастлива, потому что не одна.
— И я…
Чай издавал непередаваемый аромат — неужели?
— Нин, но… Я очень хочу, чтобы мы́ были счастливы.
Нина Даниловна пригубила чая. Невероятно — удивительный вкус, тот самый…
— Нина… я люблю тебя.
Чашка застыла у неё в руках — и как это Володе удаётся так заваривать чай…
— Выходи за меня замуж.
* * *
Ожидая Софью перед столовой, Марк думал о том, что надо поинтересоваться её планами. Потому что его пребывание в Петербурге, скорее всего, сократится.
Софья как-то упомянула, что нашла работу, но приступать надо только в сентябре.
«Какая она молодец, что ни на день не осталась в той компании на Кузнецком мосту. Всё правильно».
Марк должен был идти в отпуск в августе и начал размышлять — а, может, им с Софьей придумать что-нибудь? Отдохнули бы вместе! Эх… Как было бы здорово!
Может, на море? Хотя бы на пару недель! Он представил себе Софью в купальнике… Сегодняшняя встреча утром позволила пофантазировать — она была в пижамке, соблазнительно облегавшей тело… Марк вообще не понимал, как ему удаётся держать себя в руках. Понятно, что он для себя всё решил. Но если отстраниться… Софья была самим совершенством! И устоять было достаточно сложно.
Марк вздохнул.
И оглядел проезжую часть. На проспекте Бакунина мирно дремали припаркованные автомобили. Движение было слабым — лишь время от времени проезжали машины, казалось, что троллейбусы здесь чаще появляются.
— Интересно, с какой стороны Софью ждать?
Он уже обратил внимание, что в Питере довольно много Land Rover. И вот, сейчас внимание Марка привлёк очередной такой автомобиль. Ехал медленно, словно прогуливаясь.
