— Не приедет, — обнадежил Андрей. — Я позабочусь. Она наша, местная. Побудет пока невыездной.
— Восемь минут до отправления, — выкрикнула проводница.
Яна вздрогнула, махнула друзьям и поспешила в вагон.
Андрей и Оля медленно шли вдоль поезда, заглядывая в окна. Там, за мутными стеклами, мелькали рыжие волосы Войтовской. Она все еще думала о Луизе, когда над ее ухом прозвучал недовольный голос Галла:
— Какое у тебя место?
— Тринадцатое.
— Странный вагон. Пустой. Где пассажиры?
Она тоскливо огляделась, в душе поселилось привычное чувство тревоги.
— Вагон — другой, а проводница и купе те же. Надеюсь, обстоятельства…
Конец фразы потонул в грохоте, с которым Галл укладывал чемодан под нижнее сидение. Яна открыла окошко в коридоре и помахала одноклассникам, подзывая их ближе, потом зашла в купе, огляделась. Дверь она предусмотрительно оставила открытой. С ее удачей опасно искушать судьбу.
— Увидимся через год! — объявила она Борису. — Иди на перрон, пять минут осталось.
Он улыбнулся, осторожно прижал ее к груди, неуклюже склонился и поцеловал в щеку. В купе заглянула любопытная проводница.
— Заканчивайте целоваться! — взорвалась она чудовищным воплем и вцепилась в двери. — На выход!
— Только вы… — начала Яна и задергалась в дружеских объятиях.
Проводница с размахом прогрохотала дверью.
-.. не захлопывайте!
Она с ужасом смотрела на запертую дверь. После секундной растерянности оттолкнула Галла. Он присел на полку и обиженно уставился на Войтовскую. Та же обернулась к двери, автоматически взглянула в зеркало, поправила взлохмаченную челку и взялась за ручку.
— У меня с ними сложные отношения, — посчитала своим долгом объяснить недружелюбное поведение.
Дёрнула. Дверь вздрогнула, но не поддалась.
— Только не это.
Галл жалостливо вздохнул: «Ох, уж эта Войтовская! Из ничего сотворит бурю! Поднялся с сидения, расправил плечи и, отодвинув в сторону Яну; играючи потянул за ручку. Дверь не поддавалась! Дернул сильнее, слабее, в ход пошли разные варианты.
— Провожающие-е! — где-то далеко голосила проводница.
Багровый взлохмаченный Галл яростно боролся с дверью, рядом подпрыгивала взбешённая Яна.
— Признавайся! — осенило ее. — Что ты нашептал своему куску Грааля? Остаток жизни размечтался провести со мной?
— Не-ет, — кряхтел Галл, обессилев в борьбе с вредной дверью. — Нет! Я четко сформулировал, хотя…
— Ты, гад здоровый, сколько можно говорить? Не надо упоминать меня в своих желаниях! — бушевала Войтовская.
Оля и Андрей стояли напротив купе и вслушивались в звуки разгорающегося скандала. Дверь угрожающе тарахтела и дергалась. Яна звонко возмущалась. Борис аккомпанировал ей глухими оправданиями.
— Открывай немедленно! Погибла моя репутация. Боречка, стукни ее ногой!
Грохот в дверь и вопль Галла:
— Моя нога!
Андрей побежал к проводнице, которая отчаянно переругивалась с товаркой по соседнему вагону.
— Больно?! — возмущалась Яна. — Так тебе и надо! Нечего цепляться к замужней женщине! Слушай, а попробуй вылезти через окно.
Сдерживая приступ дурного смеха, Оля лихорадочно рылась в сумке. Не в состоянии отыскать затерявшийся среди вещей кусочек Грааля, она присела на корточки и буквально согнулась над своей сумкой. Наконец, вытащила фиолетовый кристалл и попробовала произнести желание:
— Хочу, я хочу… ха-ха!
— Выламывай ее! — командовала подружка.
— С ума сошла, Войтовская?
— Я уже восемнадцать лет как не Войтовская, я — Королёва. Выламывай, говорю.
— Королёва?
— Королёва, королева. Ты читал легенду про Ланселота и Гвиневру, умник? Тогда вспоминай: «А королева Гвиневра позвала к себе рыцарей Круглого стола и сказала им, что поедет с ними майским поездом по лесам и полям близ Камелота: ибо настал месяц май, когда распустились деревья и цветы.», — будто с листа читала она. — Что замер? Со мной ехать собрался?
По вагону бежали проводница с ключами наперевес и задыхающийся от смеха Андрей. Они возились с дверями, когда поезд плавно тронулся с места. Яна Войтовская-Королёва, в пику легенде, увозила обоих женихов к горячо любимому супругу.
*** КОНЕЦ ***
