— Что случилось? — погладив малышку по голове и слегка отдышавшись, Марго задала главный вопрос и внимательно окинула Виктора взглядом. — Опять что-то…
Она замолчала глядя на наши, перекошенные сожалением лица и заглянула за наши спины в поисках того, кого сейчас не найдет. Мне хотелось взвыть в голос от ее обреченного взгляда, который остановился где-то между мной и мужем.
— Игорь… — прошептала она, заметно побледнев.
Я спохватилась первая, а то, чего доброго, подруга подумает самое страшное:
— Маргош, он в операционной… Пока ничего не известно…
Взяв за руку, я отвела ее на то место, где мы только что сидели с Виктором и Катей. Обняла ее и крепко прижала к себе, пока тело подруги беззвучно сотрясалось в рыданиях.
— Прохор пошел узнать, как там дела. Он уже все подготовил, чтобы перевезти Игоря к себе в клинику, позвонил лучшему неврологу в городе, он будет нас ждать там. — сбивчиво тараторю, потому что мне хочется ее успокоить и сказать, что все будет хорошо, но не могу — в такой ситуации все зависит от врачей и самого Игоря. — Солнышко, думай, пожалуйста, о малыше… Тебе теперь нельзя волноваться.
Марго слегка отстранилась, вытирая мокрые от слез щеки.
— Все правильно, нельзя нервничать. — сказала она, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. — Теперь он так просто не сольется! У нас ребенок будет — ему умирать никак нельзя! — в глазах подруги появилась решимость. — Пусть только попробует! Правда?
Слезы все равно бегут по ее щекам, но Маргоша пытается держаться.
— Так что все же произошло? Насколько все серьезн?. — она с мольбой в глазах посмотрела на Виктора, ожидая, что он даст ей надежду. — Просто, когда я вошла у вас были такие лица, словно его уже нет.
На последних словах ее красивое лицо исказилось от подступающих слез, но девушка их стойко подавила, сделав глубокий вдох дрожащими губами.
Виктор принялся пересказывать ей всю историю с самого начала. Теперь и я, наконец, узнала подробности. Оказалось, что они вдвоем стояли под металлическими лесами и, когда порыв ветра начал их сильно шатать, Игорь оттолкнул Виктора, а сам не успел отскочить. В общем, вся эта махина обрушилась на мужчину, придавив его. Пока ехала скорая рабочие разобрали конструкции и освободили Игоря, ну, а врачи скорой помощи сделали все возможное, чтобы довести его до больницы живым. Хотели к Прохору, но побоялись потерять драгоценное время.
Как только Виктор закончил свой рассказ, в коридоре показался Прохор. По его счастливому лицу, я поняла, что шансы неплохие.
— Смотрю, вас стало больше… — брат Вити, как всегда в своем репертуаре. — Выдохните! Операция прошла успешно! Игорь жив!
Глава 52. Ольга
— Ты рад? — спрашиваю мужа, когда за нами закрылась дверь кабинета УЗИ-диагностики. — Ты ведь девочку хотел…
Виктор, как-то по-особенному, смотрит на меня, а глаза наполнены такой теплотой и счастьем, что я внутренне ликую. Тут и отвечать не нужно — все понятно без слов. Он подхватывает Катюшу, которая всю процедуру молча наблюдала за действиями врача и картинкой на мониторе.
— Пап! — серьезно произнесла наша девочка, упираясь маленькими кулачками в мощные плечи своего отца. — А можно мне потом еще сестричку?
Муж расхохотался в голос, его раскатистый смех разнесся по коридору клиники. Дочка лишь сильнее нахмурилась, скрестив руки на груди.
Она скривила личико в попытке показать, что не совсем довольна поведением отца, а скорее всего тем, что он не принял ее просьбу всерьез.
— Я очень хочу клубничного мороженного, много мороженного! — говорю в попытке немного разрядить обстановку. — А дома его уже нету… Может в магазин заедем?
Малыш пнул меня снова, но на этот раз довольно ощутимо, подтверждая, что совсем не против полакомиться сладким. С каждым днем, я все чаще и сильнее чувствую его. Связь с моим вторым ребенком устанавливается и крепнет.
Пару месяцев назад, я еще не чувствовала себя беременной, если бы не токсикоз, который мучал до двенадцати недель, то и вовсе, мое положение никак не проявляло бы себя. Но сейчас все по-другому: мой животик пусть совсем чуть-чуть, но уже заметен, и шевеления появились раньше, чем в первую беременность.
Я рада этому! И все же, иногда, мысли о том, что свою любовь теперь придется делить между детьми, наполняли мою душу страхом и растерянностью — смогу ли? Я гнала их от себя в зачатке, не давая развиться в панические атаки, а такое возможно!
До огромного супермаркета мы добрались за пятнадцать минут. Катерина, а именно так дочь просила себя величать, ведь теперь она старшая сестра, взяла маленькую детскую тележку и принялась складывать в нее неимоверное количество сладостей.
— Малыш, мне кажется, что твоему животику будет плохо, если ты съешь все это. — Виктор внимательно изучал содержимое маленькой тележки, перекладывая пестрые упаковки с конфетами. — Тебе так не кажется?
Катя хитро посмотрела на отца и заключила:
— Нет, папа, он скажет тебе «большое спасибо» за то, что ты купишь все это!
— Ох, уж хитрая лисичка! — Витя принялся щекотать дочку, от чего та залилась смехом.
Естественно, все «хотелки» были куплены, в том числе и пять больших упаковок клубничного мороженного, замороженная клубника и огромный ананас. Закупились мы на совесть, чтобы Вите, как в прошлый раз не пришлось ехать в город ночью, из-за того, что мне очень сильно захотелось мандарин, а дома их не оказалось.
Желание было настолько сильным, что я не могла уснуть. Когда носила Катю, такого со мной не было. Правда, хотелось пару раз пожевать мел, причем именно розовый, он казался самым вкусным. Но это все мелочи по сравнению с тем, что происходило сейчас.
Складывалось такое ощущение, что малыш решил отыграться на отце и за Катю, и за себя, показав ему все «прелести» этого периода. Потому что в самый неподходящий момент, чаще всего ночью, мне отчаянно хотелось тех продуктов, которых либо в принципе не было дома, либо они, как назло, заканчивались. В общем, приходится Виктору побегать…
Когда подъехали к дому, Катюша уже крепко спала. Витя сам отнес ее в детскую, раздел и, укрыв одеялом, поцеловал в лоб, отчего малышка смешно сморщила носик и перевернулась набок. Муж смотрел на нее с такой любовью!
Глядя на них в этот момент, я поняла, насколько счастлива. Это чувство разлилось по телу теплой волной и сосредоточилось в районе солнечного сплетения. Глаза увлажнились, а в горле образовался комок, еще секунда и разразится поток, который сложно будет остановить.
— Я так сильно люблю тебя! — прошептал мне Виктор, заметив, что стою в дверях и наблюдаю.
Никогда не плакала от счастья, и очень об этом жалею, потому что теперь знаю — это непередаваемые ощущения!
ЭПИЛОГ. Виктор
— Тужься! — кричит на Ольгу акушер, а мне хочется сквозь землю провалиться от беспомощности. — Давай, девочка! Совсем немного осталось!
— Я так устала! — шепчет Оля едва слышно.
Мне так больно смотреть на то, сколько сил она отдает, чтобы родить нашего сына, что готов сам пройти через все это. Но такой возможности нет! Единственное, на что способен мужчина в такой момент — это быть рядом.
— Малышка, ты у меня очень сильная! — шепчу ей, а сам понимаю, насколько жалко звучат мои слова. — Осталось чуть-чуть и Ромка появится на свет! Давай, Оленька, помоги ему!
Жена от моих слов, словно почувствовала прилив сил, и дело сдвинулось с мертвой точки. Несколько тяжелых схваток, во время которых моя девочка выкладывалась на все двести процентов, и мы услышали долгожданный плач нашего сына.
— Ну, вот и отлично! — голос акушерки был спокойным и радостным. — Нужно перерезать пуповину…
Женщина смотрит на меня в немом вопросе, а я не совсем в себе, поэтому не сразу понимаю, чего она хочет от меня.
— Перережь… — тихонько произносит Оля, а я ошарашено смотрю в ее уставшие глаза. — Давай, Вить…
