— Так что? Пойдешь?
Молчу, глядя в его лицо. Опустив подбородок, смотрит на меня исподлобья.
— Она открыла мне дверь, — говорю тихо. — А ты… был в одних трусах и еле на ногах стоял.
Его лицо каменеет. Вижу, как дергается кадык, когда сглатывает.
— Я привезла твою куртку. Потому что я такая дура. Потому что… люблю тебя…
— Куртку привезла? — спрашивает хрипло.
Отвернувшись, снимаю джинсы и ищу свои колготки, говоря:
— Ту, с которой ты бросил меня в кино.
— Мне пойти отрубить себе палец? Тогда закроем эту тему?
— Дурак… — оборачиваюсь.
— Так отрубить?
Схватив с полки юбку, запускаю в него. Не шелохнувшись, ждет пока она отскочит от его груди и упадет на пол.
— Она сама приехала. Не знаю на фига. Телефон был в куртке. Я ее не звал. Даже если бы он был у меня, я бы все равно не стал ей звонить. Даже под героином, — вколачивает в мою голову слова. Одно за одним. — У меня есть девушка. Я ее люблю, и другие мне нахрен не упали. Я, как выяснилось, моногамный, прямо как старый пердун. Когда ты это поймешь, знаешь, где меня найти.
Оттолкнувшись от двери, тянется к ручке, пока я, комкаю в руках носок, чувствуя его слова каждой клеткой своего мозга.
Он такой.
И он мой.
Если бы это было не так, его бы здесь не было, и он бы не говорил мне все эти вещи.
— Стой… — прошу, роняя носок.
Замерев, поворачивает ко мне светловолосую голову.
— Иди ко мне, — обиженно поджимаю губы.
Скрипя половицами, медленно двигается и останавливается в миллиметре, так, что ткань его спортивных штанов касается моих ног, а в живот упирается в, что у него ниже пояса. От этого касания меня простреливает с головы до ног.
Запрокидываю лицо, глядя на него снизу вверх. Подавшись вперед, прижимаюсь носом к его шее. Его ладонь накрывает мой затылок, вторая сжимает плечи. Боясь сделать ему больно, кладу свои руки на его бедра. Они каменные, как и все его тело. Его нос блуждает по моим волосам. Бодает им мой, заставляя откинуть голову, и с шумным вдохом вжимает мои губы в свои, а когда размыкаю их, бросается вперёд, как варвар. Сминая мои губы и заставляя пустить его ещё глубже.
— М-м-м… — выдыхаю с наслаждением.
Я соскучилась! Безумно, безумно, безумно соскучилась.
Кусая мои губы, снова втягивает меня в поцелуй, только на этот раз еще глубже. Так, что я впиваюсь пальцами в его лопатки, поднимаясь на носочки, мечтая чувствовать его еще теснее. Чувствовать его силу и… надежность…
— Блин… — стонет, разрывая наш поцелуй.
Хочу отстраниться, но он возвращает меня назад, через боль прижимая к себе так тесно, как только может.
— Ник! — протестую я.
— Тсссс… — бормочет, положив щеку на мою макушку. — Не двигайся…
— Упертый… — шепчу я, поднимая лицо.
Его губы приоткрыты, а глаза почернели, и я знаю почему. Чувствую это своим животом.
Проведя пальцем по моей щеке, спрашивает:
— Переночуем сегодня у меня? Я на этой кровати спать не смогу. Тем более вдвоем.
— Ты говорил про свидание, — напоминаю я. — А не про то, что мы будем жить вместе.
— Не хочешь со мной жить?
— Никит, — вздыхаю я. — Мы две недели встречаемся.
— А сколько надо? Два года?
— Не знаю…
Его рука опускается на мою ягодицу и сжимает ее, от чего по моему телу проходит дрожь.
— Когда узнаешь, скажи.
Вздохнув, кладу голову на его грудь.
Глядя в окно, вижу, как мимо проезжает большой черный джип его отца.
Кажется, теперь у нас все в сборе.
