Как всегда, я ушла в ванну первой. Долго там плескалась. Нарочно. Мне захотелось, чтобы в комнате, где мы занимались любовью, подольше витал этот ни с чем не сравнимый запах.
— Русалка! Выходи, — услышала я зов Егора. По звукам, которые доносились сквозь закрытую дверь, я поняла, что Егор включил телевизор. Это была музыкальная программа.
— Иди, нетерпеливый, — я хлопнула Егора по упругим ягодицам, которые, кажется, были предметом его гордости.
— I’ll be back… — прошептал он мне на ухо, успев слегка прикусить мочку, скользнуть по ней языком.
Я проводила его улыбкой. Ну просто огонь, а не мужчина. Жаль только, что жар от этого пламени не в состоянии продержаться столько, сколько нужно мне для того, чтобы вспыхнуть. Я напоминала самой себе деревяшку, из которой в солнечную погоду при помощи лупы пытались извлечь огонь. Так вот, я только дымилась, чернела и дымилась.
Никогда не думала, что я смогу так лояльно относиться к тому, что мужчина не может по-настоящему меня удовлетворить. Откуда во мне это взялось? Я спрашивала себя и не находила ответа. Наверное, все эти метаморфозы со мной проделала любовь. Неужели она способна так изменить человека? Если да, то на какой период? Как долго можно не замечать очевидных вещей?
Это сейчас я такая умная и задаюсь конкретными вопросами, а в то время я напоминала самой себе молодую телку. Куда ведут — туда и идет, не мычит, не телится. Я смогла настолько влюбить себя в идею совместного сексуального развития, что дальше уже было некуда фантазировать. Один раз притворилась, потом другой… Я боялась продолжать мысль. Она лежала на поверхности, как кувшинка на пруду. Стоит подплыть поближе и протянуть руку. Но я не садилась в лодку. Я даже в сторону пруда не смотрела. Я уверила себя, что влюблена и прощу своему любимому все, даже то, что раньше было недопустимо в моих отношениях с мужчинами. К моменту возвращения Егора из ванной я уже с умилением смотрела на его обнаженное тело.
— Я не разочаровал тебя, правда? — Он лег на спину, подложив руки под голову.
— Да, сегодня ты превзошел самого себя. — Я лежала в такой же позе, только согнув ноги в коленках. Я не собиралась делать ни единого движения. Мне казалось, любое движение выдаст мою явную ложь.
— Я вижу, для тебя это важно.
— Что именно?
— Оргазм. — Мне не нравился его тон.
— Да, я люблю наслаждения. Без них жизнь так скучна. Ты ведь тоже ради этого занимаешься со мной этим?
— Знаешь, для меня, вообще-то, секс — не главное в отношениях между мужчиной и женщиной.
— Да ну?! — Здесь я не выдержала и повернулась на бок. Подперев голову одной рукой, другой я откинула волосы с лица, тряхнула ими. Мне хотелось услышать, что же последует за этим откровенным признанием.
— Да. Это мое мнение, и ты вправе с ним не согласиться.
— Интересно, как у молодого, красивого, здорового мужчины оно вообще могло возникнуть? — В моем голосе не было никаких интонаций. Я старалась говорить спокойно, но призывно.
— Наблюдения за жизнью.
— Ты не там наблюдал. — Мне уже было его жаль. Бедный мальчик, угробит он свой потенциал, если за него вовремя не взяться. Я решила взять на себя роль спасителя заблудшей души.
— Может, ты и права. Только если людей связывает один секс, постель — ничего путевого у них не выйдет. Непрочно это, как замок на песке.
— Да ты философ, — не обращая внимания на банальное сравнение, с улыбкой заметила я.
— Нет, я — парикмахер.
— А я — косметолог.
— Отличная из нас получилась бы пара, — прямо глядя мне в глаза, вдруг сказал Егор. Он быстро обнял меня, прижал к груди.
— Медведь, ты мне больно сделал, — убирая с лица волосы, засмеялась я. Егор на самом деле больно прижал мою грудь. Грудь для женщины очень уязвимое место. — А насчет пары… Это легко проверить.
— Давай? — Глаза Егора горели.
— Что «давай»?
— Давай поженимся, — прямо глядя мне в глаза, предложил Егор.
Я совершенно растерялась, потому что не ожидала такого. В моих фантазиях предложение выйти замуж выглядело совсем иначе. Что я расскажу своим детям и внукам? «После неудачного совокупления ваш папа, лежа на диване, предложил мне стать его женой».
Очень романтично, дальше некуда! Но самое страшное, что где-то в глубине души я чрезвычайно обрадовалась этому предложению. Егор был первым, кто вообще сделал это. Я сочла это за неумелое, грубоватое проявление мужского начала: поимел женщину — женись! Но меня это не отпугнуло. Все-таки он решил пойти дальше остальных, и я допустила вторую непростительную ошибку. Протянув свою руку, я торжественно сказала:
— Давай!
Мы еще немного поострили на эту тему. Потом устроились поудобнее и заснули крепким сладким сном насытившихся младенцев. Утро следующего дня подарило мне улыбку Егора, его нежный поцелуй — как это трогательно. Я ощущала себя счастливой, собираясь обязательно встретиться с Васькой, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. Хотя обычно обсуждают то, что еще можно изменить, а судя по настроению Егора, все было решено окончательно и бесповоротно.
— Мы сегодня идем подавать заявление, ты не забыла?
— Сегодня? — Я чуть не пролила кипяток из чайника себе на ноги.
— Да. — После утреннего душа Егор выглядел свежим, энергичным. Его серые глаза, как всегда, смеялись. Я была влюблена в эти глаза, как кошка, и вцепилась бы в любого, кто посмел сказать, что мы — не пара. Наблюдая, как Егор устраивается за кухонным столом на моем месте, я вдруг подумала, что он станет мне хорошим мужем. Я тоже буду стараться. Из меня получится красивая, энергичная супруга. Мы будем замечательной парой.
— Хорошо. Только как-то слишком буднично получается, — кисло сказала я, размешивая в чашке с чаем не насыпанный в него сахар.
— Лад, ну сколько тебе лет? — Назидательный тон Егора не смутил меня. — Ты ведь не ребенок, чтобы нуждаться в этой ненужной мишуре: фата, белое платье, ресторан… Мы ведь с тобой выше этого!
— И как же мы поступим? — оторопела я.
— Лето на дворе! — Егор протянул мне свою руку через стол, которую я, как хорошо выдрессированная собачка, тут же сжала. — У нас будет свадьба в лесу. Ты — как лесная нимфа в венке из живых цветов. Свежий воздух, шашлыки, печеная картошка, зелень, шампанское рекой!
Последнее замечание несколько приукрасило неожиданную картину крушения всех моих фантазий на тему замужества. Наверное, все эти переживания живенько отразились на моем лице. Егор поспешно подошел, присел у моих ног, положил голову на колени.
— Хорошо, как скажешь, — согласилась я, запуская пальцы в его густую шевелюру. Так я подписала приговор всему, о чем так сладко мечтала. Этот мужчина, который непонятным образом запал в мое сердце, мне совершенно не подходил. И это касалось не только секса, но и отношения к жизни вообще. Мне предстояло очень скоро убедиться в этом.
— Мы с тобой построим такое гнездышко — все умрут от зависти, — твердо произнес Егор, глядя мне в глаза.
Я не знала, что на это ответить. У меня не было желания красоваться перед подругами, близкими. Я не собиралась никому утирать нос, выпячиваться.
— Мы будем работать, откладывать деньги, экономить.
— Этому, по-твоему, будут завидовать? — недоуменно поинтересовалась я, понимая, что делаю шаг назад. Кажется, я уже все это проходила: экономия, показное благополучие, голодное урчание в животе, — только тогда я была одна, а теперь нас будет двое. Что-то вроде свидетеля каждодневных ограничений.
— Нет, завидовать нам будут, когда наш дом превратится в настоящий дворец. Ты не переживай. — Я сжалась. Мне казалось, он сейчас со всего маху хлопнет меня по плечу. — Это случится скорее, чем ты подумала.
Я уже боялась о чем-то вообще думать, сказав себе, что должна хоть раз выйти замуж, даже если перспективная программа семейного благополучия внушает мне опасения. Пусть это случится, а потом будем разбираться. Все-таки мы подали заявление, прождали три недели вместо положенного месяца, потому что Егор совершенно обаял канцелярскую даму, оформлявшую наши документы. У него вообще было удивительное качество: при обычной, ничем не выразительной внешности он умел впечатлять, быть обворожительным. Наверное, я — двадцатилетняя тютя-матютя, тоже поддалась на эти его природные качества. Совсем скоро мне предстояло увидеть обратную сторону этого обаяния, но пока все выглядело очень красиво и романтично.
