— Стас… — тяну поникшим голосом — я же в платье, как мы выйдем на лёд?
— Не волнуйся, всё будет в порядке.
Оказывается этот жук заранее прикупил спортивный костюм для меня. Остаётся гадать, откуда размер узнал: Миронова поспособствовала или Лина меня сдала с потрохами?
— Не знала, что ты такой предусмотрительный! — восхищаюсь, и никто даже не смущается. Самоуверенный был, таким и остался. Но мне это качество в нём тоже очень нравится, как и всё остальное.
— Кое-что важное связывает нас с этим местом — говорит Стас, помогая закрепить коньки на моей ноге. — Ты помнишь?
Делаю задумчивое лицо и после не большой паузы спрашиваю:
— Что же это? — вообще-то, я помню.
— Как? — парень слегка хмурится — наш первый поцелуй!
О, да! Безумно приятно осознавать, что он тоже запомнил. Значит для него это событие оказалось важным.
— Не думала, что ты у меня такой романтик — говорю, протягивая парню руку. — Такие мелочи запоминаешь…
— Мелочи? — возмущается, помогая мне выйти на лёд. Неужели перегибаю палку со своими попытками кокетничать?
Довольно быстро вспоминаю, как нужно передвигаться на коньках. Полноценным катанием это сложно назвать, но всё же лучше, чем в прошлый раз, когда бортик был моим лучшим другом.
На лёд выходит ещё несколько пар. Видимо из-за специфики ночного сеанса, музыка не оглушает. Можно спокойно разговаривать, не боясь сорвать голос.
Мы делаем пару кругов, разговаривая обо всём и ни о чём одновременно. Я, кажется, разучилась нервничать и волноваться в присутствии Стаса. Ну если только когда он меня обнимает, но это другого характера волнение.
— Ты не обидишься, если я кружочек прокачусь без тебя? — спрашивает Гронский. Его можно понять: он себя чувствует уверенно на льду, а я как черепаха передвигаюсь.
Уж очень падать не хочется.
Медленно разворачиваюсь и направляюсь к бортику: он точно от моей компании не откажется. По пути приходится изловчиться и вытащить телефон из кармана, чтобы ответить на звонок.
— Миронова — кричу в трубку — с тобой всё в порядке?
Чего это подруга звонит поздним вечером?
— Да, посмотри на трибуну. Ничего не замечаешь?
Пребывая в полном недоумении, старательно рассматриваю зал. В голове куча вопросов: начиная с того, откуда Катя знает где я? И заканчивается тем, что же там всё-таки на трибунах?
Девушка пытается мне что-то растолковать, но я едва ли понимаю хотя бы половину.
— А теперь развернись обратно! — опять командует Миронова. Чего она сегодня затеялась издеваться надо мной?
Всё также крепко держусь за борт и медленно разворачиваюсь, чтобы посмотреть, что там такое. И столбенею.
Тру свободной рукой глаза, забывая, что могу испортить макияж, который так старательно наносила вечером. Видение никуда не исчезает. Рука с телефоном медленно опускается, я даже не удосуживаюсь нажать отбой.
Весь каток усыпан белыми и красными лепестками роз. Уже только от одного этого зрелища сердце бьётся чаще. Красота не может оставлять равнодушным. Но это ещё не всё.
В самом центре ледовой площадки стоит Стас. В руках он держит охапку белоснежных лилий: без всяких целлофанов и прочей упаковочной ерунды. Как я и люблю.
Плавными движениями, словно профессиональный фигурист, приближается ко мне. Падает на дно колено и протягивает открытую коробочку с…о, нет.
Я закрываю лицо ладонями, не веря в происходящее до конца, но Стас тут же перехватывает руки. Он с беспокойством заглядывает в мои глаза. Замечает улыбку и расслабляется, а я вижу букет лилий у своих ног. По всей видимости несчастные цветы оказались на льду, когда парень бросился меня утешать. А я ж от счастья, я не собиралась реветь.
— Ты станешь моей женой? — произносит Гронский, и я окончательно теряю дар речи. Губами, главное, шевелить пытаюсь, а язык совершенно не слушается. Но выход есть из любой ситуации, поэтому энергично киваю. Стас подхватывает мою руку и надевает колечко на безымянный палец. Как он угадал с размером?
Я любуюсь изящным ювелирным изделием, украшенным камешком небесного цвета. Камень в форме сердца обрамлён множеством маленьких бриллиантов. Ничего подобного мне ещё в жизни не дарили.
— Он такого же цвета, как твои глаза — говорит, замечая, с каким интересом рассматриваю подарок. Стас поднимает цветы, а я бережно беру их в руки и поглаживаю лепестки.
— Может ты всё же скажешь это вслух? — хитро улыбается парень.
Я немного хмурю брови, ещё раз бросаю взгляд на кольцо и только потом говорю:
— Пожалуй, да! С такой прелестью я теперь вряд ли смогу расстаться! — поднимаю руку вверх.
Стас подхватывает меня за талию и начинает кружить, выкрикивая на весь каток:
— Она сказала "Да"!
Немногочисленные любители ночного катания наполняют помещение своими бурными аплодисментами. А я мёртвой хваткой цепляюсь за плечи парня и напоминаю, что мы вообще-то на льду. И если он меня уронит, то тогда вместо подготовки к свадьбе ближайшие месяцы мы проведём в отделении травматологии.
— Но ты не переживай, там же моя тётя работает, так что всё нормально будет.
До Стаса наконец доходит смысл моей шутки, и он плавно опускает меня на лёд. Но прийти в себя мне не суждено: едва ноги касаются твёрдой поверхности, Гронский обхватывает меня двумя руками и целует в губы.
Чувствую дрожь во всём теле: то ли от поцелуя, то ли от того, что Стас теперь мой жених.
А я теперь его невеста.
И от крепких объятий стук наших сердец сливается в один общий ритм. Ритм счастья.
